Последний синеватый силуэт исчез, когда его изрядно прихрамывающий обладатель вступил в кромешную тьму рукотворной Двери — точь-в-точь такой же, какие создавала Инари, и края Двери сомкнулись. Укрывшемуся в кустах Глебу был отлично виден весь процесс, благо место в непосредственной близости от сцены «гладиаторец» успел занять заранее. Двигаясь напрямик через лес по кровавику, парень, сам того не ожидая, снова оказался на той поляне, куда они перенеслись изначально, вскрыв ликвидаторскую Дверь, только сейчас у погасшего костра уже не было сторожа. Зато к поляне как раз приближалась группа ликвидаторов. «Гладиаторец» галантно ушел с их пути, но все же из любопытства задержался поблизости и получил возможность понаблюдать за ликвидаторским способом открытия Дверей. Ведьмачка бесшумно возникла из красноватого сумрака и присоединилась к нему сразу после того, как Черный Лес покинула первая троица, так что уход последних пяти ликвидаторов они уже наблюдали вместе.

— Анорра ильмен! — только и сказала в сердцах Инари, когда алое сияние погасло.

— Полнейший ильмен, — согласился Глеб. — Однако наука с техникой не стоят на месте. Этак скоро сюда толпы туристов водить начнут. Из числа любителей экстрима.

— К черту туристов, — сквозь зубы процедила ведьмачка. — Пусть водят — может, хоть немного количество идиотов уменьшится. Возвращаемся!

Окунувшись в черноту Междумирья, парень едва не взвыл — все предыдущие перемещения, включая побег от Тысячеглазого, когда казалось, что хуже уже некуда, разом показались ему цветочками в сравнении с тем, что происходило сейчас. В кромешной тьме бушевала самая настоящая буря, черт его знает каким образом успевшая начаться за тот недолгий период времени, что они пробыли в Черном Лесу. Осколки льда, которые нес с собой налетающий штормовыми порывами ветер, резали лицо почище лезвия бритвы. Одно радовало — закончился этот ад быстро, хотя очутились они в итоге не возле стадиона, как предполагал «гладиаторец», а во дворе бабушкиного дома. К счастью, бабушки в этот эпохальный момент во дворе не оказалось, так что оценить эффектность появления внука из чистого воздуха ей не довелось. Зато фокус был сполна оценен Лапой, перед носом которой по стечению обстоятельств как раз и оказалась открыта Дверь. Врут или заблуждаются те, кто утверждает, что у животных скудная мимика. При виде появившихся из ниоткуда вчерашних гостей ее хозяйки, да еще и в весьма потрепанном виде, на морде собаки попеременно отразилось сначала глубочайшее изумление, потом растерянность, а вслед за ней и ужас. Истерически взвизгнув, Лапа ретировалась в убежище с такой скоростью, что Глеб едва успел заметить, как скрылись в недрах конуры ее упитанные окорочка и пушистый хвост.

На губах ощущался солоноватый привкус. Терзаемый весьма даже не смутными, а вполне определенными и нехорошими предчувствиями, «гладиаторец» провел ладонью по лицу и чертыхнулся, обнаружив, что пальцы окрасились в маслянисто-красный цвет.

— Все так паршиво, как я думаю? — поинтересовался Глеб, выжидающе глядя на ведьмачку — тоже исцарапанную, но вроде бы не особо сильно. — Или все-таки немного получше?

— Не знаю, как ты думаешь, — флегматично отозвалась Инари, — но жить будешь точно. Только ополоснуться бы тебе не помешало.

Вот в этом вопросе «гладиаторец» был согласен с ней на сто десять процентов из ста, потому и направился к ближайшей колонке. Появляться в нынешнем своем состоянии перед бабушкой он не рискнул.

— И все-таки главную задачу мы так и не выполнили, — задумчиво сказал парень, когда, умывшись, он уступил место у колонки ведьмачке. — Спасти спасли всех, кого только было можно, а вот чего ради они вообще туда полезли, так и не выяснили.

— Последние трое явно искали тех, кто прошел до них, — ответила Инари. — А вот с теми, предшествующими, все куда интереснее. Больше всего похоже на то, словно и они тоже кого-то искали.

— Кого?

— А я почем знаю? Анорра ильмен… поговорить бы с ними!

— Ты это серьезно? — осторожно осведомился Глеб, разом вспомнив Междумирье и солдата из группы Сергеенко. У того хотя бы был пистолет, а тут автоматы, причем много автоматов.

— Нет, — призналась ведьмачка, — хотя было бы замечательно, если бы это все-таки удалось сделать. Есть там, кажется, пара людей, с которыми можно спокойно завести беседу, не рискуя получить пулю в лоб, осталось только придумать, как остаться с ними один на один. Ладно, чем мечтать, пошли лучше Кота отыщем. Сомневаюсь, чтобы он что-то полезное высмотрел, пока нас не было, — ну, а вдруг?

Стадион в настоящий момент больше всего напоминал разворошенный муравейник. Глядя на скопление людей, высвечивающееся в подтрибунных помещениях, «гладиаторец» втихаря порадовался, что Инари перестраховалась и предпочла не возвращаться по своим следам. В противном случае результат бы, скорее всего, мало чем отличался от их прошлого появления посреди «княжеградского» двора. Что же касается Шурика, то его в парке не наблюдалось.

— Неужели влип? — высказал Глеб первое пришедшее в голову предположение.

— Скорее сбежал куда-нибудь, чтобы глаза не мозолить, — не согласилась скептически настроенная ведьмачка. — Раз к дому не вернулся, скорее всего, где-то поблизости отсиживается. Значит, так… Ты местность знаешь лучше, поэтому пробегись по окрестностям. Если получится встретить Кота, вдвоем ждите меня где-нибудь в безопасном месте.

— А как ты собираешься это место отыскать? — поинтересовался Глеб.

— Можешь не беспокоиться, уж тебя-то я найду где угодно.

— Звучит многообещающе.

— Хватит шутить, лучше принимайся за дело, — отрезала Инари. — И, кстати, верни-ка мне все-таки ведьмин камень. На всякий случай.

Расчет ведьмачки оказался верен в том плане, что «гладиаторец» не только неплохо знал окрестности, но и в придачу хорошо знал Кота, а потому, поразмыслив, отправился прочесывать все близлежащие летние и стационарные забегаловки кафешного типа. В одной из них пропажа и обнаружилась, причем уже в компании двух девиц и трех бутылок пива.

— Ну, ни на минуту нельзя оставить одного, — вздохнул Глеб, подходя к столику. — Здравствуйте, девушки.

Ответом ему были две синхронные улыбки, призванные походить на голливудские, но по причине отсутствия фарфоровых накладок на зубы, более похожие на обычный оскал.

— Ничего себе минута! — возмутился Кот. — А четыре часа не хочешь? И вообще, пока вы там неизвестно чем занимаетесь, я вот всеми силами контакты с местным населением навожу.

— Это-то как раз заметно, — «гладиаторец» кивнул в сторону входа. — Давай отойдем, мне тебе кое-что сказать надо.

— Девушки, вы уж нас извините — мужской разговор, — виновато развел руками Кот, украдкой бросив на друга испепеляющий взгляд. — Я ненадолго, честное слово.

— Тебя тут немного для другого оставили, — напомнил «гладиаторец», когда от столика их отделило приличное расстояние.

— Так было другое, было. А потом я встретил любовь всей своей жизни. Вон та, которая в платиновый цвет выкрашена.

— Да ты что, правда? Поздравляю. А Ленка, значит, уже по боку?

— Нет, ну, Ленка это Ленка, а это… Черт, да куда тебе понять… Ладно, о вкусах спорить не буду, но твоя-то пассия хотя бы всегда рядышком. Кстати, а куда ты ее сейчас задевал?

— Моя, как ты говоришь, пассия, это мое личное дело, — отрезал Глеб. — А об остальном не при свидетелях. А то твоя любовь до гроба, смотрю, уже соскучилась, — добавил он, вовремя заметив, как платиновая блондинка поднялась из-за столика и начала продвигаться в их сторону грациозной походкой скучающей пантеры или, по-русски говоря, еле передвигая ноги.

— Сашуль, ну ты скоро? — капризно спросила она, видя, что маневр раскрыт и подслушать ничего не удастся. — А то мы с Нинель в солярий опаздываем.

— А зачем солярий летом? — недоуменно переспросил Глеб.

Лицо у блондинки вытянулось так, словно собеседник только что сморозил какую-то чушь.