— Это еще что за дрянь? — изумленно пробормотал «гладиаторец», глядя, как из-под заплесневелых коряг, словно расстоявшаяся квашня, выпячивается бесформенное зеленовато-бурое туловище, в сравнении с которым кикимора из тугреневских болот показалась бы мальком. Туловище с хлюпаньем разорвалось посередине, корчащегося и истошно подвывающего дуорга рывком затянуло в дыру, и края разрыва тотчас сомкнулись, не оставляя на жирно поблескивающей поверхности ни следа. Захватившая добычу тварь — «гладиаторец» решил, что это все-таки были дьявольские силки — начала медленно оседать, снова прячась в свое логово под корягами и ряской.

— Финито ля комедиа, — подытожил Глеб, борясь с подступающей тошнотой.

Пожалуй, следовало попытаться убедить себя, что увиденная картина является всего лишь примером суровой борьбы за существование в мире дикой природы Черного Леса, но пока что-то не удавалось. К тому же оставалась маленькая, но актуальная проблема — вернуться на грешную землю, не составив при этом компанию скорее всего уже покойному дуоргу. Был и еще один вопрос по поводу второго, раненого Глебом зверя, который не последовал за стаей и сейчас маячил рыжим пятном в некотором отдалении, но с ним «гладиаторец» все же предпочел бы разбираться, чувствуя под ногами твердую почву, а не ходящий ходуном ствол. Поэтому парень начал осторожно спускаться с ветки на ветку, стараясь избегать резких движений.

Задача оказалась не из легких, тем более что дерево при каждом движении «гладиаторца» начинало нехорошо потрескивать, как бы намекая, что еще не определилось, стоит ли ему окончательно падать или нет. На последних трех метрах спуска треск вроде бы прекратился за счет исчезновения весового рычага, но зато закончились и ветви. Сползая по капам, Глеб ободрал ладони, вспотел так, словно проделал пятикилометровый марш-бросок, и пришел к выводу, что вверх, да еще с приличным выбросом адреналина в кровь, лезть было куда проще.

В лесу царила тишина. Ни ведьмачки, ни ликвидаторов, ни стаи дуоргов в обозримых пределах не присутствовало. Не доверяя слишком уж мирной картине, Глеб медленно повернулся вокруг своей оси, пристально осматривая заросли, и оказался прав. Коричневато-рыжая фигура подраненного духа Черного Леса, по-пластунски разостлавшись по земле, ползла в его сторону, очевидно полностью полагаясь на защиту кустов.

— Ну, иди сюда, радость моя, — пробормотал себе под нос «гладиаторец», ловя в прицел крадущегося дуорга, и выстрелил сразу, как только увидел, что зверь вскидывается для атаки. Болт, со свистом пробив листву, впился в шею зверя. Вопреки ожиданиям дуорг не свалился замертво, да и вообще никак не свалился. Вместо этого он рявкнул, вскочил и напролом сквозь кусты бросился на противника, сильно припадая на левую лапу, что несколько облегчило «гладиаторцу» жизнь, в особенности после знакомства со здоровым хал-костом хоулера. Глеб ушел с траектории движения зверя, жалея лишь о том, что не может придать ему дополнительного ускорения ударом чего-нибудь увесистого. Разогнавшийся дуорг по инерции подлетел слишком близко к краю ямы, отчаянно заскреб лапами, пытаясь затормозить и развернуться, и скрылся из вида, съехав на дно котлована вместе с изрядным пластом земли, расширившим и без того просторное жилище дьявольских силков. Не спуская глаз с края ямы, Глеб снова перезарядил арбалет и осторожно приблизился на пару шагов, держа наготове оружие на случай если дуоргу удастся-таки выбраться на поверхность.

В мире отпечатков было хорошо видно, как зверь мечется по узкой полосе мелководья вдоль отвесного края ямы, высота которого не позволяла преодолеть препятствие в один скачок, а рыхлая осыпающаяся земля мешала найти промежуточную опору для второго прыжка. Затем, по-видимому, что-то услышав или почуяв, он припустил вдоль по периметру котлована, потом, нелепо взбрыкнув, повалился навзничь.

— Два — ноль в пользу охотников из засады, — сообщил «гладиаторец» в пространство, удостоверившись, что собственная расцветка дуорга начинает постепенно замещаться темно-бурой, присущей ловчим жгутам дьявольских силков, и отвернулся. Повторно наблюдать развязку драмы ему не хотелось, и без того по коже продирал мороз от почти человеческих стонов зверя.

Дуорг замолк далеко не сразу. Глеб успел сделать с десяток шагов по следу из примятой травы, прежде чем за спиной что-то смачно хлюпнуло и отчаянный визг, наконец, оборвался.

— Аминь, — пробормотал «гладиаторец» и отправился на поиски Инари.

Захолустный городишко, выбранный туляками, а вслед за ними и Вахлюевым для экспериментов по перемещению в иномирье, с первого взгляда вызвал у Шебанова антипатию. Этакая провинциальная дыра, в которой, согласно житейскому опыту полковника, как в знаменитом омуте из пословицы, под лоском внешнего благополучия должны были водиться черти. Не исключено, кстати, что кто-то из вышеупомянутых условно-мифических персонажей как раз и порезвился, организовывая ту патовую ситуацию, в которой к настоящему моменту оказались ликвидаторы, поскольку, по утверждению парочки уцелевших раззяв, ни один человек проникнуть в помещение через постоянно находившийся под наблюдением вход и выкрасть бакен не мог. Правда, после обнаружения альтернативного входа в виде приличной по размерам дырки в стене, в поле обзора оставленных охранников не попадавшей, уверенности в голосе ликвидаторов поубавилось, но Шебанову от этого легче не стало. А тут еще и мракометр — последняя модификация, по заверениям научного сектора идеальная для работы в полевых условиях — начал нести откровенную чушь. В отличие от предыдущих вариантов этот хитрый прибор работал в разных диапазонах d-излучения и вроде как должен был быть способен улавливать не только текущее присутствие иномирных объектов, но и следы их пребывания в недалеком прошлом. И вот это самое чудо научно-технического прогресса без зазрения совести уверяло, что в недалеком прошлом на стадионе побывало нечто не идентифицируемое. Когда полковнику доложили о подобном своеволии прибора, тот поначалу не поверил глазам и ушам. Конечно, неоправданной смелостью было утверждать, что за время существования проекта «Альфа» команде исследователей удалось выявить и впихнуть в стройную схему всех обитателей иных миров, но существовала общая шкала угрозы, в которую прекрасно вписывались, как давно известные представители флоры и фауны, так и недавно открытые. Точнее, прекрасно они туда вписывались до сегодняшнего дня. В настоящий же момент стрелка как бешеная металась от минимума к максимуму, не в силах определиться, имеется ли опасность в наличии вообще, или же она зашкаливает за все допустимые пределы. Шебанов на всякий случай потряс прибор, но ситуация от этого не улучшилась. Если верить мракометру, неопределяемое нечто побывало возле ликвидаторского автомобиля, вошло в подтрибунные помещения через находившийся под наблюдением вход, изрядно потопталось на месте, где, согласно утверждениям ликвидаторов, экспедиционная группа активировала червоточину, и вышло через несанкционированный выход в виде той самой дыры в стене. Не исключено так же, что траектория движения была строго противоположна описываемой, однако сути дела это не меняло. Исходивший от автомобиля фон четко свидетельствовал о том, что нечто с ним контактировало, а значит, перемещалось по стадиону во время присутствия там ликвидаторов и, тем не менее, ухитрилось остаться незамеченным. По ту сторону дыры следы раздваивались. Одна дорожка вела в обход стадиона, другая по его территории, но обе направлялись в одну и ту же сторону — к городскому парку, больше похожему на заросшую деревьями свалку. На входе в парк чувствительность мракометра приходилось снижать, поскольку стрелка выписывала такие вензеля, что оставалось только удивляться, каким образом она до сих пор удерживается на циферблате. Казалось, что загадочное нечто находится совсем рядом, однако дальше следы терялись.

Когда ликвидаторы во второй раз безрезультатно прочесали ограниченную территорию парка, Шебанов распорядился прекратить бесплодные занятия. Сейчас следовало решать куда более важную и насущную проблему — как и где искать группу Вахлюева, не ориентированную на долгое автономное пребывание в иномирье. Такого рода эксцесс на памяти полковника происходил впервые. Чего уж кривить, бывало всякое — сбивался частотный резонанс в оставленных морионах, отказывали приборы, но чтобы бакен исчез вообще… Всю дорогу Шебанов еще надеялся, что произошла ошибка или недоразумение. Как выяснилось, черта с два, а это значило, что шансы Вахлюева выбраться самостоятельно стремились к минимуму. Надо было как-то вытаскивать горе-исследователя в родной мир, и на данный момент единственной версией того, как это сделать, была отправка вслед за ним еще одной группы. Казалось бы, логичное и оправданное решение? Шебанов сказал бы точно так же, не имей он перед глазами выписки из докладной записки Вахлюева, оставленной тем перед отъездом в штабе. Шифровать записи ученый не иначе как учился у самого основоположника концепции межпространственных перемещений Николы Теслы — для кимовских шахт в докладной было указано ровно пять вариантов координат, для щекинских еще больше, но те, слава богу, сейчас полковника не интересовали. Оставалось только решить, какой из пяти вариантов Вахлюев решил испробовать на стадионе. Спрашивать у ликвидаторов, чем ученому не понравились шахты, было бесполезно. Единственным, чего от них смог добиться Шебанов, было подтверждение, что, да, в шахтах были, куда-то ходили. Вахлюев вернулся быстро, выглядел разочарованным, сказал, что будут пробовать в другом месте. Следуя его указаниям, ликвидаторы долго петляли сначала по сельской местности, потом по городу, пока, наконец, не достигли надгробного мемориала советского спорта. Здесь Вахлюев опять оживился и, забрав большую часть группы, куда-то отправился через червоточину. Вскоре после его ухода на автомобиле закоротило проводку. Пока ликвидаторы разбирались с возникшей неполадкой в твердой уверенности, что единственный вход находится в паре-тройке метров за их спинами и незамеченным туда все равно никто не проскочит, с направления северо-северо-запад, то бишь, если верить компасу, парк-парк-парк, донеслись звуки, свидетельствовавшие о постороннем присутствии. Следуя инструкции, ликвидаторы произвели грамотное отступление на заранее подготовленные позиции, расположенные в потрибунных помещениях, где и обнаружили отсутствие бакена.