Опираясь о стену, и стараясь не шуметь, я рассматривала полку с фотографиями. В чёрных матовых рамках были заключены две девушки. На одном из фото Генри обнимает девочку–подростка на фоне морского берега. Возможно, это его сестра. Они были не очень похожи, но глаза. Такое же синее марево. Девочка широко улыбается, крепко держась за руку Генри. Он тоже выглядит абсолютно счастливым. Странно видеть на его лице столько эмоций. Сейчас он был словно заморожен, подёрнут легким инеем. Рядом на другой фотографии Генри обнимает за талию стройную девушку с длинными, медового цвета, волнистыми волосами. Она держит перед собой руку, на пальце которой блестит обручальное кольцо. Что–то оборвалось. Значит, у него есть невеста, или жена, он выглядит таким счастливым, беззаботным.

Где–то внутри неприятный укол разочарования разослал свой болезненный импульс во все закоулки души. Неужели я осмелилась думать, будто могу ему нравится? Я – хромая утка. Зачем он только целовал меня? Заронил семена надежды? Наверное, от скуки. Что–то нашёптывало, это не вся правда, но разбираться не было сил. Сколько же девушек в его арсенале? Я не могла претендовать на этого мужчину. Не хочу быть одной из тех, кто страдает по нему и жаждет внимания, в то время как его сердце, очевидно, занято.

Да…большей глупости я не совершала. Это фото вернуло меня в реальность. Словно отрезвляющая пощечина.

Сумка была собрана ещё с вечера, и решение пришло само собой. Возможно, не самое умное, но необходимое. Часы показывали половину третьего ночи. Директор наверняка спит. Квартира утонула в тишине. На кровати я оставила какую–то невразумительную записку, тихо пошла к входной двери, и натянув незашнурованные кеды, вышла. Пришлось немало поискать выход из жилого комплекса, нога жутко болела, а перспектива ехать на лифте в одиночестве приводила в ужас. Внутри всё дрожало от нервного напряжения, я боролась желанием расплакаться.

Ночная прохлада укрепила меня в желании уехать поскорее от этого места. Эта ситуация показала, чего стоит моё хваленое самообладание. Покинув территорию жилого комплекса, я вышла на пустующую улицу, в попытках поймать такси. Хотелось скорее попасть домой. В мой настоящий дом. Где нет этих глаз, рук, губ… Нет и намёка на Генри Аллена.

Наконец, сев в такси, я потеряла последние крупицы спокойствия. Злясь на себя за то, что так быстро позволила этому мужчине поцеловать себя, забраться куда-то под кожу, плотно обосноваться там, я тихо заплакала, быстро утирая слёзы. Мимо проносились огни ночного города, унося меня дальше от Генри Аллена. Сердце часто меня подводило, обманывая, внушая мне те чувства, которых нет, вот и в этот раз, я попалась на его удочку.

Студия была такой тихой и пустой, что мне впервые стало в ней одиноко. Не разбирая вещей, я разделась и забралась в холодную постель. Провалившись в тревожный сон, спала всего несколько часов, ноющая боль в ноге не давала расслабиться и думать о чём–то другом.

Разлепив тяжёлые веки, я не сразу поняла, где нахожусь. Всё пространство вокруг было залито серым светом. За окном седой туман расстилался по крышам сонных домов, парков, уличных кафешек. Казалось, что его серые щупальца проникают под самую кожу, понижая градус тепла души.

Зябко ёжась и кутаясь в пушистый плед, я заварила кофе, устроилась у приоткрытого окна, выдыхая влажный утренний воздух, думая о всех событиях, прошедших за последние нескольких дней.

Стоило моей памяти воскресить образ Генри, как внутри больно ёкало, эхом волна разносилась до самых кончиков пальцев. Нестерпимо хотелось вернуться назад, пробраться так же тихо, как ушла, а на утро притвориться, что всё в порядке. Только вот перед глазами обручальное кольцо невесты Генри Аллена и его счастливое лицо. Чёрт! Зачем ему я?! У него всё есть. Тогда кто была та сумасшедшая мадам, что ворвалась к нему в квартиру? Сколько же женщин ему надо?! Мне всегда хватало гордости и самоуважения, чтобы не быть «одной из». Если возникает выбор между мной и кем–то ещё, то меня выбирать не нужно.

Эта мысль придала мне сил и уверенности в правильности собственного решения, но я понимала, что вся моя уверенность рухнет, едва я увижу Генри. Тем не менее, мне предстояло появиться на работе. Встретиться лицом к лицу со своими страхами. В том числе и страхом высоты. Моя лодыжка ясно дала понять, что по лестнице тащиться на самый верх не выход, а значит – мне придется сесть в лифт. В лофте директора я почти забыла об угнетающей фобии. В последний раз Генри помог мне справиться, но больше я на него не хочу полагаться.

На часах половина седьмого утра, я босиком, в нижнем белье стою у вешалки. Хочется выглядеть на все сто, но кого я обманываю? По офису ходят такие девушки, что я видела только на обложках.

Лето постепенно таяло, и в воздухе явно ощущались нотки осенней прохлады.

Сняв с вешалки тонкий пуловер лавандового цвета и плиссированную голубую юбку, ещё раз скептически осмотрела свой будущий наряд. Сойдёт. Просто хочу, чтобы мне было комфортно. Кеды универсальная обувь, к тому же ноге будет удобно. Всё равно с забинтованной ногой ничего не налезет. Собрав волосы в высокий пучок, я переоделась, нанесла легкий макияж, чтобы хоть как–то замаскировать синяки под глазами. Туман потихоньку рассеивался, обещая погожий денёк. Это придало сил, и я почти уверенная в своих силах двинулась навстречу жизни.

Долго не раздумывая, я вошла во вращающиеся двери бизнес–центра. Казалось, прошла целая вечность, а люди занимались всё тем же – бегали туда–сюда, решая свои повседневные задачи. Я медленно подошла к стеклянному лифту, и нажала на кнопку вызова. Через десять секунд лифт приехал, распахнув свои челюсти. Я вошла. Хвала небесам, никого. Створки медленно закрывались, и в почти исчезнувшую щёлку протиснулась рука. Дверь снова открылась, и я увидела того парня, что приходил к директору.

– Здравствуйте, кажется, мы уже встречались, – он ослепительно улыбнулся, а у меня всё внутри съёжилось. От страха. Совершенно безотчетно.

Вошедший бы так же высок как Генри, но светловолос, лицо его было словно вылеплено каким–то древнегреческим скульптором, а светло–карие, почти жёлтые глаза, напоминали взгляд дикой кошки. Дорогой темно– бордовый костюм. Как будто только что с модного показа. Что происходит? Как такие мужчины вообще ходят без толп поклонниц? Однако, в прошлый раз я его толком не успела разглядеть, да и выглядело он совсем иначе– черное худи, тренировочные штаны и совершенно потерянный взгляд. Теперь же он был, что говорят, при "полном параде". Как всё–таки костюм меняет человека.

–Эм…да, помню,– я кивнула, уставившись на кнопки лифта, который уже нёс нас к самой верхотуре.

– Я запомнил ваше лицо,– мужчина ещё раз улыбнулся, на этот раз мне не понравился огонёк в его глазах.

Что? На кой чёрт он запоминает меня? Не надо. Я молилась, чтобы лифт поскорее добрался до нужного этажа. Наконец характерный звук оповестил, что мы на месте, и я радостно выскочила на волю. На ресепшене как всегда сидела Лорен. В конце коридора я увидела директора, он смотрел как бы сквозь меня на мужчину, вышедшего следом из лифта. Ужас и паника на мгновение промелькнуло в глазах Генри, но он быстро взял себя в руки, и двинулся в мою сторону. Всё так же не глядя на меня, директор прошел мимо.

– Даниэль, я рад видеть тебя,–услышала я, не оборачиваясь.

– Взаимно, Аллен, – ответил другой.

Я, стараясь не привлекать внимания, и особо не хромать, направилась в свою мастерскую. Похоже, это будет долгий день.

Под вопросительный взгляд Лорен, я прошла в свой кабинет. Всё было убрано, на окнах римские шторы из полупрозрачного бежевого льна, создающие лёгкую тень, скрывая высоту этажей, но не свет. Директор всё–таки сделал то, что обещал. Стараясь игнорировать внутреннюю девочку, пищащую от умиления, я принялась раскладывать ткань на рабочем столе.

Как приятно снова погрузиться в работу. Процесс я всегда любила, а результат тем более. Презентация совсем скоро, и мне следовало поторопиться.