– Видите? – произнес Бобби.

– У нее все руки посинели, – констатировал Пол.

– Это от веревок. Может, они слишком тугие, – сказала Синди.

Бобби вздохнул.

– О-о-о, если б они были послабее, она могла бы сбежать.

– У нее красивые ноги, – произнес Пол.

– Ты всегда так говоришь, – хихикнула Синди.

– Синди, отойди от нее, – сказал Бобби. – Схватит тебя, вот увидишь.

Джон Рэндалл, единственный, кто остался стоять у изножья кровати, сказал:

– Думаю, нам лучше провести собрание по этому поводу.

– Собрание, собрание! – стала напевать Синди.

– Нет. Ты останешься и присмотришь за ней, – сказал Бобби.

– Я не хочу. Она же ничего не делает.

– Хорошо, я присмотрю, а ты иди на собрание.

Теперь пришла очередь Синди удивляться. По закону джунглей Бобби был здесь хозяином и имел право командовать ею, но он не стал этого делать. Она даже не помнила, что когда-либо была добра к нему. Знала лишь, что с его стороны это добрый поступок.

– Как хочешь, – сказала она.

Бобби посмотрел на нее – это было заключение какого-то негласного договора.

Джон Рэндалл переводил взгляд с одного на другого.

– Все в порядке, – произнес он. – Мы все можем пойти на собрание. Проведем его в доме. Тогда мы услышим, если она попытается сбежать.

Победив с помощью дипломатии (что случалось нечасто), Синди улыбнулась и вышла из комнаты первой. Пол и остальные последовали за ней.

Хотя гостиная Адамсов была обставлена мебелью, детям не подошел ни один из предметов. Джон, которому скорее понадобился бы большой стул, плюхнулся на кофейный столик, широко расставив ноги и уперев локти в колени.

– Ладно, поехали, – сказал он. – Нам нужно многое обсудить.

Пол сел перед ним на коврике, скрестив ноги. Бобби развалился на краю старого письменного стола. И только Дайана сидела в мягком кресле, в очертаниях которого было что-то царственное. Синди оседлала спинку дивана и улеглась животом. Затем медленно соскользнула на подушки, перевернулась на спину и уставилась в потолок.

– Синди, перестань, – сказал Бобби. – Ты же знаешь, что тебе нельзя играть на мебели.

– Теперь мы можем делать все, что захотим, – вызывающе заявила она. – Нас никто не остановит, и ты мне не отец.

– Нет, мы не можем делать все, что захотим, – возразил Джон. – Поэтому мы и проводим собрание. Нам нужно установить много новых правил.

– Например? – Синди явно была против любых правил. Тем не менее она села прямо.

– Во-первых, мы должны присматривать за ней. По очереди, – сказал Джон. – Если она освободится…

– Она не сможет освободиться, – быстро сказал Бобби. – Я завязал узлы там, куда она не дотянется.

– Что, если она найдет что-то острое и перережет веревку или потянется и уронит телефон? – спросила Синди.

– Ой, такое только по телевизору показывают. Где она достанет что-то достаточно острое, чтобы перерезать веревку?

– Все равно мы должны караулить ее, – упрямо повторил Джон. – По очереди, сначала один, потом другой.

– Нам нужно записать это правило, как и другие, которые были у нас раньше, – сказал Пол. – Эй, Дайана, принеси бумагу…

– Это хорошая идея, – согласился Джон.

– А есть чем писать? – Дайана, которая в свои семнадцать была самой старшей, встала и отправилась на поиски. Она принялась выдвигать и захлопывать ящики, пока наконец не нашла блокнот и шариковую ручку. – Итак, – сказала она. – Правило номер один: присматривать за ней.

– Верно. Теперь, поскольку Патрулю Рыжий Лис придется караулить ее всю ночь, мы с Патрулем Синий Лис будем присматривать за ней, пока мы здесь. Хорошо?

– Принято, Синий Лис, – сказал Пол.

– Хорошо? – Джон посмотрел на Дайану.

Дайана не сказала «Принято». Она ни за что не снизошла бы до такого.

– Конечно, – холодно произнесла она.

– Хорошо, и еще кое-что, – сказал Бобби. – Мы не можем держать ее все время привязанной в одном месте. Как мы будем ее перемещать?

– Зачем ее перемещать? – спросила Синди.

– Ей нужно время от времени восстанавливать кровообращение, и она должна ходить в туалет, как и все остальные.

Раздалось всеобщее хихиканье.

– Да, но она же сильная, – сказал Бобби. – Видели бы вы ее сегодня утром. Блин, я думал, она разломает кровать на куски.

– Правда?

– Нам всем лучше быть здесь, когда потребуется ее перемещать, – задумчиво произнес Джон. Эта идея, похоже, не радовала его. – Нас пятеро – мы должны справиться.

– Я тут кое-что выяснил… – начал Бобби.

– Записывай. – Джон проигнорировал его.

– А как насчет кормления? – спросила Синди.

– Да, это тоже важно.

– Думаю, нужно раз в день давать ей хлеб и воду, – на полном серьезе сказал Поль. – Знаете, как при диете.

– Зачем? – спросила Синди. – Она же не толстая.

– Чтобы ослабить ее. Бобби говорит, что она сильная, поэтому сделаем ее слабой. Наша мама сидит на диете. Она вообще ничего не ест в течение дня, только морковь, сельдерей, обезжиренное молоко и тому подобное, при этом она всегда слаба и утомлена. К тому же, – сказал он, – мы сможем делать с пленницей все, что захотим.

– Ваша мать действительно ест эту дрянь?

– Как и все взрослые. Они боятся разжиреть и умереть.

– Ой, умирают только от курения и рака, – сказала Синди. – Вы что, телевизор не смотрите?

– Заткнись, Синди, – сказал Джон, но достаточно мягко. – Хорошо, как мы будем кормить ее? Что произойдет, если мы вытащим кляп, а она начнет орать во все горло?

– У нас остался хлороформ отца Бобби, – сказал Пол. – Можем сказать ей, что, если она закричит, мы усыпим ее и вообще не будем кормить.

– Тряпка все еще пропитана этим средством. – Бобби подумал и вынужден был согласиться. – Я положил ее обратно в банку.

– Все равно никто ее здесь не услышит, – холодно произнесла Дайана.

– Знаю! Включим телевизор погромче, я видела такое по телику, – из Синди лился неконтролируемый поток слов. – Так все подумают, что звук идет из него.

– В любом случае, мы все должны быть здесь, когда будем убирать у нее кляп, – сказал Джон. – Пятеро лучше, чем двое. Запиши это, Дайана.

– Еще одно, – сказала Дайана, записывая. – Все знают, что у Бобби и Синди есть няня, которая делает всю работу по дому и заботится о них, – она посмотрела на Синди. – Если в доме будет грязно, а во дворе беспорядок и куча мусора, любой проходящий мимо захочет зайти и выяснить, в чем дело.

– Я не грязная, – сказала Синди.

– Тебе следует умыться и причесаться.

– Ой, а я думала, что без нее мы будем свободными…

– Мы свободны, тупица, – сказал Бобби, – но это не значит, что ты можешь делать все, что захочешь.

– Это не означает, что вы можете делать то, что хотите, – сказал Джон. – С этого момента мы должны быть особенно осторожны. Должны делать то, что обычно делают они. – Под «они» подразумевались взрослые, совершенно другая команда (и все дети это понимали).

– Верно. Прежде всего, мы должны оставаться опрятными. Не устраивать бардак. Во-вторых, мы все должны внести свой вклад и помочь навести порядок, – сказала Дайана. – Да, должны, – добавила она посреди всеобщего молчания.

– Мне больше нравилось другое – когда она делала всю работу, – сказала Синди. – По крайней мере, она была нашим другом и играла с нами.

– Другом, – усмехнулся Джон. – Она была очень властной. Будь я в твоем возрасте, я бы не хотел, чтобы она нянчилась со мной.

– Повзрослей, – сказал Бобби. – Мы уже не дети, чтобы все время играть. Даже ты.

– Ты о чем это? – вдруг встрепенулась Синди, в голосе у нее сквозило недовольство. Та любовь между братом и сестрой, которую они проявляли ранее, моментально развеялась.

– Оставь ее в покое, – сказал Джон. – Что еще?

– Телефонные звонки, – произнесла Дайана.

– Да, с ними нужно поосторожнее…

– И еда, – сказала она. – Вам двоим неделю надо чем-то питаться. Мы должны делать покупки…