– Точно, вам же надо с людьми общаться, – и так тяжело вздыхает, будто жалеет меня. – Я бы уже повесился давно. Ладно, это все ошибка четыреста четыре, – добавляет, но так, чтобы я понял.

Только качаю головой от сравнения. Наверное, у каждого специалиста в области есть подобные шутки. Вот такие, чтобы по их профессии, но понятные каждому.

– Так что, Лех? – спрашиваю, поймав себя на том, что даже улыбаюсь, хотя день не задался с самого утра.

– Слушай, Тимур, – даже с какой-то долей обиды произносит мой айтишник, – долго трепаться не люблю, ты же знаешь. Всю инфу отправляю на почту. Но это полный зашквар.

– Кто? – не понимаю, сворачивая в карман на трассе, чтобы остановиться и посмотреть, что там прислал Леха.

– Читай, в общем, – снова ворчит и, привычно не попрощавшись, сбрасывает звонок.

И надо же было вырасти гением с таким лексиконом. Хотя вряд ли Леша в силу возраста знает значение этого слова, если оно не вырвано из поста в соцсети.

Выхожу из машины и, открыв первый присланный файл, мигом забываю о молодежном сленге и других делах.

– Твою же… – тихо говорю самому себе, пролистывая сканы документов, присланных Лёшей.

Убью обеих, черт бы их побрал! Но тут же перевешивает всю злость другая мысль: «А если Лера узнает?»

Юлька у нее пусть и не такой спец, как Леха, но до подобной информации может докопаться любой, кто хоть немного разбирается в этой сфере. Да, здесь нет личных переписок или чего-то подобного, но это для таких, как они, дело нескольких часов.

Едва не раздавив в руке телефон, закрываю почту и открываю журнал вызовов.

– Черт! – снова ругаюсь, уже привлекая внимание пары дальнобойщиков, остановившихся на перекур.

Откуда мне вообще взял, что Лера может обратиться к Юле? Жена попросила отпустить домработницу, когда та не захотела говорить. Но все же, оказавшись снова в прогретом салоне машины, нахожу нужный номер и набираю.

– Алло! – отзывается Лера весело, и я улыбаюсь только от звука ее голоса.

– Как дела? – спрашиваю, слыша на фоне ещё одного человека.

– Ждём тебя, готовим с Аделиной твои любимые блюда, – и снова смеётся.

– Тимурчик, родной, приезжай быстрее, – кричит в трубку тетя. – Ты не поверишь, что здесь у нас.

– Зато уверен, что очень вкусно, – говорю без грамма лести. – Скоро буду.

Уверен, что Лера и Аделина могут сотворить пару шедевров вместе – сам не раз убеждался. Но сначала надо заехать в одно место, которое, как оказалось, по дороге…

Останавливаюсь во дворе около старой панельной пятиэтажки, куда капитальный ремонт не добирался, наверное, лет тридцать. Да и моя машина здесь выглядит невиданным зверем, на которого сразу засматриваются все околоподъездные кумушки.

Когда-то мы с Аделиной жили в подобном. Да, тогда я днями мог носиться во дворе с пацанами, ни о чем не думая. Тетя на двух работах пропадала, я был предоставлен сам себе. Казаки-разбойники, городки, карты – чего только не было у нас. Весь набор детей родом из девяностых. А в начале нулевых это все стало другим… Меня начали звать на местные притоны, чтобы заправиться чем-нибудь. И это те пацаны, с которыми мы гуляли во дворах? Один раз зашёл – больше не возвращался. Я даже не мог поверить, что подобное было рядом. Но кто в подростковом возрасте заметил бы?

Вместо того, чтобы за углом проводить время уже за другими занятиями, я записался в секцию одну, потом другую… Так и растерял друзей. Хотя были ли они таковыми? Многие сели ещё до того, как мы с Аделиной переехали, другие – на два метра. Я же хотел тогда хоть как-то помочь тете, видел, как она падает без сил, поэтому сразу и начал подрабатывать. Учителя говорили, что у меня светлая голова, все схватываю на лету, потому что все знали, что у меня секции и работа. Откуда у меня было время на уроке? Да перед школой или на перемене как раз перед нужным предметом.

Я так хотел из такого места выбраться, я так хотел, чтобы Аделина больше не ходила с темными кругами под глазами и не валилась с ног от усталости. И я не прогадал… Мне объявление будто в лицо ветром со столба сорвало. И это оказалось судьбоносно…

– Молодой человек, – зовёт меня кто-то, стучась в окно. – Вы меня чуть заблокировали, – кивает за мой багажник.

– Прошу прощения, – киваю и чуть сдаю вперёд, чтобы мужчина смог выехать.

Снова смотрю на двор, но уже под другим углом. Не то, совсем не то. Хоть немного, но чувствуется другое время, больше современного. Наверное, я просто давно не был в Подмосковье, тем более в подобном районе.

Только захлопываю дверь авто, как из подъезда, к которому я и собирался направиться, выходит объект моего нынешнего интереса.

– Инна Павловна, – тут же ориентируюсь, и кумушки на лавочке замокают, заинтересованно глядя на нас. – Что же вы с такой большой сумкой? Надо было позвонить, я бы поднялся, – качаю головой, в пару шагов оказываясь рядом.

– Я… Утюг забыла выключить, – только спустя время находит слова, когда ее сумка уже у меня в руках.

Что же, эффект неожиданности сыграл мне на руку. Подхватываю бывшую домработницу за локоть и веду к машине, пока она не успела опомниться.

– Вы все всегда проверяете раз десять, – громко говорю, чтобы все услышали, а когда ещё не отошедшая от шока Инна Павловна оказывается в салоне, резко выезжаю.

– Откройте! – начинает вопить буквально через секунд десять. – Я полицию вызову!

Ещё один поворот – и гаражи. Женщина едва не заваливается на меня и вскрикивает. Трясется вся, когда я останавливаюсь в самом конце, явно между давно не используемых гаражей.

– Вызывай, – поворачиваюсь к ней. – Что скажешь?

– Вы меня похитили?.. – неуверенно предполагает.

– Твои соседки подтвердят, что ты сама села в машину. Причем мои юристы явно лучше твоих будут. А теперь говори, – сжимаю руки на руле, чтобы не трогать это тщедушное горло.

– Что говорить? – снова включает идиотку.

– Так, – начинаю с предупреждения и делаю паузу. – Я устал, хочу домой. Так что четко и по факту. Я все знаю.

– Ах, знаешь все! – показывает свое мерзкое лицо, и я удивляюсь, что раньше не заметил, как у них с Оксаной черты лица похожи. Хотя сотрудников у меня много, на всех обращай внимание – на работу времени не хватит.

– Какого черта нельзя было вопрос решить нормально? – мой вопрос вызывает у Инны Павловны недоумение.

Она сидит, хлопая глазами, и, кажется, совсем не понимает, о чем я спрашиваю.

– Ты же… То есть вы, – поправляется. – Вы Оксане голову задурили, обещали развестись. А потом снова к жене. Она же дурочка.

– Это ваша Оксана дурочка и фантазерка, – снова перехожу на официоз. – А моя жена – самый эмоционально зрелый, адекватный и понимающий человек, которого я когда-либо встречал. Она не хотела верить до последнего, что вы так могли поступить, потому что в ее голове не укладывалось, что человек может пойти на подобное.

– Но Оксана беременна! – выкрикивает Инна Павловна.

– Не верьте никогда и никому, – произношу уже спокойно. – Идите, не хочу вытрясать из вас душу. Только больше не появляйтесь в поле моего зрения.

А я просто хочу к Лере. Не знаю, как смог в порыве гнева подобрать такие правильные эпитеты по отношению к моей жене, но после них именно остыл.

Лера не терпит ради денег – она понимает. Лера не требует – она говорит, что нужно нам, и чаще всего это не что-то материальное. Лера любит безусловно, несмотря ни на что.

А я… Я же должен все скорее решить.

– Вот же гадина! – не выдерживает Аделина, пока во время приготовления ужина я рассказываю обо всем, что творила Инна Павловна.

– Точнее не скажешь, – соглашаюсь я. – И вот все думаю… Может, стоило в полицию обратиться?

– Лер, – подумав, говорит тетя Тимура, – ничего бы ты не доказала. Заключение из лаборатории? Неа, ушла бы ваша Падловна в отказ, сказав, что Тимур сам глотал Виагру. Сплетничала? Ну за это тоже к ответственности не привлекают.