Лина сказала мне, что её продали родители, только она не сказала, что сама добровольно согласилась отправиться в путь с Азадом, который проинструктировал девушку, как надо себя вести, чтобы не привлекать к себе внимание надзирающих. В той деревне больше не было спокойной жизни для неё. Как только Лина бы вышла замуж, её сила многократно бы выросла и сводила бы с ума всех мужчин в округе. Либо она смогла бы обуздать дар, но саму возможность влиять на разум мужчин женщины бы не спустили. Или один, или другие девушку бы разорвали. По крайней мере, именно это мне рассказал Азад.
- А я подсчитывал в голове прибыль, какую я смогу извлечь из продажи девчонки на западе, где нравы менее строгие, а клиенты более состоятельные. Нет, чтобы подумать - а как же я довезу её, если у меня голова смотрителей ни одну самку не упустит. А тут ещё и манит, шельма, как медок, хочет она того или не хочет. Как вёз десять дней - измучился, не спал почти, чтобы не подпускать близко никого к клетке, возницей же бабу немую поставил из своих проверенных слуг - давно со мной колесит, страшновата на лицо, такую не продашь за дорого, но есть за что подержаться и не болтает лишнего, как я люблю.
А я ведь в первый привал обратил внимание на странного нашего возничего, всего завернутого в ткани, что ни лица ни фигуры не видно. И как-то он на ночь пропадал из виду.
- Потому я гонял Саула в каждую лавку странностей по пути, вдруг будет подавляющий силу амулет. Нам большого и не надо было, любой подошёл бы - повесил бы на девку, чтобы мозги у моих аскери не туманило. И тут Саул ко мне приходит вечером, когда мы стояли под Среднигородом и рассказывает про тебя - купол нашёл, если верить басням охотников. Купол, парень, этот тот сильный, который умеет другую силу прижать, как бы куполом накрыть… Ну я и решил рискнуть, кто будет за найденного мальчишку жилы рвать? Уж точно не стража, а охотников мы помогли напоить получше.
- Никого не убили?
- Хех, пострел, везёт тебе на женщин, от одной красавицы к другой тебя переправили! - слегка улыбнулся Азад, но лицо продолжало быть серьёзным, слишком много произошло за сегодняшний день, - Саул всё причитал, что пришлось такую красоту связать и бросить, даже не уважить. Бойкая, говорил, была, связали, усыпили, да скорее за тобой пошли, нужно было быстрее уходить.
Значит жива Забава. Почему-то меня это оставило равнодушным. Нет, конечно, я не желал ей смерти, но если бы сейчас узнал, что работницу постоялого двора убили, я бы не ощутил той горечи чувств, что в первый день моего заключения. Однако! Всего-то стоило привязаться к другой.
Лину увезли сразу же как нашли, Азад перевязал рану на животе, но потеряла она много крови, хотя и была жива. Работорговец уверил, что довёз девушку живой и сдал на руки лекарю, который сразу же принялся за лечение. Целителя там не было, потому не ясно выживет ли она. Но Азад уверял, что ничего с Сильной не станет от такой простецкой раны. Надеюсь.
- Ну вот закинули мы тебя в клетку к девчонке, ждали пока проясниться с тобой ситуация, мало ли, вдруг зря рисковали? А вы там трепитесь сидите, а от бесовки такой фон прёт, с лошади упасть можно. А она ещё там тебе то ли глазки строит, то ли ещё что, не видать со спины. А с меня уже пот ручьём течёт, ууух натерпелся я тогда. Но потом разом хлоп, и всё пропало… Вот тут я и расслабился. Оказалось, что зря.
- Если вы так беспокоились за Лину, почему посадили к ней молодого парня? Не самое мудрое решение.
- А что, разве же она с тобой женщиной стала?
- Эм, ну нет…
- То-то же, я ей сразу сказал, что если девичество потеряет, то не довезу я её. Девка то не дура, сберегла. Саул только, свинья старая, не удержал в штанах отросток.
Мы сидели перед палаткой Азада, солнце уже заходило, обозначая окончание этого тяжёлого дня. Я был, откровенно, итощен, душевно истерзан и плохо соображал. В лагере не осталось никого из пеших рабов, всех продали здесь на месте, как я понял вместе с Линой. Азад же, как истинный восточный сказитель, лил мне в уши патоку сладостных обещаний.
- Теперь мне осталось только наложниц доставить в Ясси, а потом мы двинемся в обратный путь. Виноват я перед тобой, парень, доставлю я тебя домой, до самых дверей твоего родного дома.
Поэтому я спал теперь в палатке надсмотрщиков, которых осталось двое. Вот уже два вечера Азад до поздней ночи ведёт со мной умные беседы, очевидно, он таким образом сокращает время ночных дежурств двух оставшихся смотрящих. Меня запихнули бы в клетку к наложницам, но те каждый раз поднимали вой, когда я близко к ним приближался. Испугались, да и до сих пор многие плохо слышали после моего зова. Сам Азад, кстати, сказал, что вернулся он так скоро именно потому, что услышал мой крик, услышал только он - за десять вёрст.
Первую ночь я проспал до самого сбора лагеря, вторую пробовал понять, насколько сильно за мной следят и какие у меня есть шансы улизнуть, правда не выдержал и провалился в глубокий сон. Теперь же я пытался спать прямо в дороге, сидя между гривой лошади и животом охранника. Получалось не очень, но всё равно заняться было нечем, думать не хотелось ни о чём, а отдохнуть нужно было настолько, насколько это возможно - кроме как выгадать момент ночью, другого шанса для побега не будет.
Впереди появился конный отряд, лошади гнали галопом, видно было, что они сильно торопятся. Когда всадники приблизились, стало понятно, что это солдаты, они были одеты практически все в стеганые куртки, мечи на поясах, у кого-то голова прикрыта такой же стеганой шапкой, вроде это называется подшлемником. На ком-то платок, кто-то просто в вязаной шапке. А лошадей вдвое больше, чем людей. Куда-то они очень торопятся.
Азад приказал остановиться, а сам выехал чуть вперёд. Военный отряд перешёл с галопа на шаг, буквально за четверть часа уже остановился перед главным работорговцем. Так… судя по всему, они достигли цели своего скорого путешествия. Не сбежать мне ночью, череда новых знакомств продолжается. Двое всадников отделилось от отряда и вместе с восточным сказочником двинулись в нашем направлении.
- Дорогой Мирослав, хотел бы я поступить иначе, но, видимо, сама судьба требует меня передать тебя этим почтенным господам. Видишь ли, одному очень хорошему человеку опять понадобилась твоя помощь, причём очень срочная. Эти славные люди уже третьи сутки в пути, почти не дают отдыха лошадям и всё ради благой цели - излечить страдания больного. Разве могу я отказать в такой просьбе?
- Славно ты сочиняешь, Азад. Скажи, не на твоей ли родине зародились сказки про Алибабу и прочие дивные истории с восточным окрасом?
- Ах, какой смышлёный молодой человек, надо было брать за тебя ещё больше. Но да мне грех жаловаться, прокол с девчонкой в итоге окупился тобой более чем щедро. А вообще, ты близок к истине, я родом из той загадочной страны на далёком востоке, которая носит название Бабилос, где названные тобой истории рассказывают детям в наших землях многие сотни лет.
- Нам нужно торопиться, - вклинился в разговор человек из прибывшего отряда, широкоплечий мужчина в возрасте с темными волосами, в которых виднелись вкрапления седины. Взгляд цепкий, лицо суровое - чувствовалось, что с таким человеком шутки могут плохо сказаться на здоровье. Лесные мастера, встреченные мною ранее, казались щенятами рядом с этим матёрым волком. Но что больше всего меня поразило - не было ни усов, ни бороды на лице, только лишь щетина, видимо в дороге бриться было некогда. На моей родине мужчины все носят бороду или в крайнем случае усы.
- Пересаживай на эту кобылу, - пока меня сняли с лошади караванщика и подсаживали на свободную лошадь, из рук солдата к Азаду перекочевал внушительного размера кошелёк.
- Лошадь буду вести сам или кто-то из моих людей, ты должен крепко держаться. То, что тебя прихватили веревкой, тебе поможет мало, если ты на скаку свалишься сам и потянешь за собой кобылу, - слова он произносил правильно, но чувствовалось, что речь чужая для него, - в случае крайней нужды ко мне можешь обращаться "Корпорал", но лучше не обращайся. Привалов у нас будет два днём, ночью отдых. Вода справа от луки седла. Еда, отлить - всё только на остановках. Невтерпёж если - отливай прямо в седле. Поехали!
