***

Малварма, Королевство Пятой Тэрры, то же время

– Нот, отец зовёт нас! – тонкий голос юнца звенит в покоях старшего брата.

Яркие глаза цвета замороженного неба усердно бегают по тёмному помещению.

Полярная ночь сегодня особенно мрачна, небо освещает ярко-лазурное сияние, а покои и залы дворца – слабый свет свечей.

Сонный мальчишка потирает кулаками глаза ярко-зелёного цвета.

– Кас, какого демона? Ты время видел?

– Матушка…

Но стоит юному принцу Паскалю Бэриморту произнести одно слово, как Брайтон рывком подрывается с кровати, стараясь как можно быстрее избавиться от спальной одежды.

Ядовито-чёрные ткани скрывают бледную кожу, оставив только два ярких пятна: зелёные глаза и огненные волосы.

– Давно? – коротко спрашивает Брайтон, когда братья покидают спальню.

– Несколько часов, – пожимает плечами Паскаль. – Отец предчувствует что-то хреновое…

– Не выражайся, – хмурится старший брат.

– Демон с два! – хмыкает младший.

Братья Бэриморт служили неправильными отражениями друг друга. Единственное, что, хотя бы немного их объединяло – разница в возрасте, которая составляла всего лишь одну полярную ночь (что на человеческий лад равнялась году) и бесконечная преданность друг другу.

Семейные узы для Пятой Тэрры всегда оказывались во главе стола.

Несмотря на относительно юный возраст для маржан – Брайтон отличался суровыми чертами лица и мыслями под стать внешности. Его серьёзность всегда выкручивалась на максимум и пересилить это качество могла только педантичность, которая начиналась с одежды и заканчивалась идеальной причёской коротких ярких волос.

Паскаль же вобрал в себя все пакостнические качества, учился только ради того, чтобы не расстраивать родителей, но по большей части слыл ленивым баламутом. Вечно растрёпанная кудрявая шевелюра и глупые шутки порой доводили гувернанток до нервных срывов.

В народе шутили, что Брайтон сын короля, в то время как Паскаль – королевы.

– Ради Пандемония, Кас, застегни брошь накидки, – раздражённо закатывает глаза Брайтон. – Отцу сейчас не до тебя.

Меховая накидка Паскаля держалась буквально на одном остром плече и ярких ругательствах, но его это никак не смущало.

– Я не мерзлявый, – подмигивает ему брат.

Двери в залу распахиваются. Пол, украшенный ледяной стеклянной мозаикой, слабо сверкает от освещения парящих свечей. Король стоит у искусственно выведенных деревьев изо льда, отдалённо напоминающих плакучие ивы.

Его холодный взгляд метнулся к сыновьям, когда братья учтиво поклонились.

– Паскаль Ян Бэриморт, застегни накидку! – грозно протягивает отец. – Негоже встречать принцессу в таком виде!

Голос Вальтера, пропитанный стрёкотом льда, сковал залу плотными кольцами: от массивных диванов до огромных мозаичных окон.

– Боюсь, это невозможно, отец! – довольно хмыкает Паскаль, чувствуя, как Брайтон пихает его локтем в бок. – Сегодня полярная ночь, застёжка примёрзла, – прозорливо улыбается он, почувствовав на себе серьёзный взгляд.

Отчаянный крик маленького ребёнка заставляет короля Вальтера отвернуться от сына.

Брайтон и Паскаль обеспокоенно переглядываются.

Из королевских покоев не было слышно даже писка королевы Флоренс Бланш Бэриморт, а потому резкий, невыразимо громкий крик малышки, словно вой волчицы, что взывает к стае, режет по ушам.

Наконец, двери распахиваются, и отец с сыновьями получают приглашение войти.

Все они ступают тихо, боясь нарушить счастливый покой королевы и новорождённой принцессы.

– Моя Королева!

Вальтер становится перед кроватью на одно колено. То же повторяют и братья.

Все склоняют головы перед героической маржанкой и чудом, что та держала в бледных руках.

– Поднимайтесь, мальчики, – со вселенской нежностью в голосе произносит Флоренс.

Её ядовито-чёрные волосы тонкими мокрыми паутинками скользят по щекам и лбу, а глаза искрятся травяными огоньками радости.

Но «мальчики» продолжают стоять, не пошевелившись, отдавая дань королеве.

Только спустя несколько томительных минут король и его дети поднимаются, с потупленными взорами, будто бы спрашивая разрешения подойти к королевскому ложу. Получив разрешение от улюлюканья маленькой принцессы, король присаживается на одну сторону кровати, а Брайтон и Паскаль базируются, с другой стороны.

– Она чудесна, – тихо срывается губ Брайтона.

Братья, как громом поражённые, смотрят на новорожденную сестру. Два ярких алмаза ярко-зелёного и ярко-голубого цвета затаились в радужках.

Малышка с недовольством оглядывает завороженные лица братьев и умилённое лицо отца.

– Эсфирь Лунарель Бэриморт, – едва слышно произносит королева Флоренс, нежно улыбаясь.

– Чудесное имя!

Скрипучий голос заставляет братьев одновременно подскочить с кровати, а короля молниеносно сорваться к полу. Братья незамедлительно следуют примеру отца.

Королева же успокаивающе поглаживает дочь, призывая её не волноваться.

– Господин Всадник, Ваше появление – благословление для нас, – чётко выговаривает Вальтер, после чего все Бэриморты поднимают головы на Смерть.

Смерть ухмыляется, одобряя такое поведение, внимательно всматриваясь пустыми глазами в братьев, отмечая, что они будут идеальными воинами.

– Малварма всегда будет пользоваться благосклонностью Пандемониума, король Вальтер.

Смерть несколько раз стучит тростью о мраморный пол, призывая королевскую семью подняться с колен.

Брайтон с опаской косится на младшего брата, но тот взял под контроль все лицевые мышцы, сохраняя напускное спокойствие и не присущую ему серьёзность. Только в глазах мерцали огни хитрости, которые не укрывались от пустого, проницательного взгляда Смерти. Все это понимали.

– До нас дошли слухи, что вы намеренны нарушить очередную традицию и отправить своих сыновей на службу в людской мир?

Всадник с интересом наблюдет за реакцией короля Малвармы.

Традиционно наследники трона не имели права служить в чертогах Всадника Войны, становиться Инквизиторами1 и, уж подавно, проходить дополнительную службу в мире людей, познавая деятельность их мира и защищая, тем самым свой.

Вальтер Бэриморт много лет назад разрушил одну традицию, убедив Пандемониум, что королевские наследники просто обязаны на своей шкуре познакомиться с искусством войны. «Грош цена тому королю, кто не знает цену жизни своих подданных, и своей в частности», – говорил король, не вызывая особого восторга у предводителей остальных Тэрр.

Всадникам идея пришлась по вкусу.

Теперь же король рушил ещё одну традицию, намереваясь отправить наследников в людской мир на несколько десятков лет.

– Это, отнюдь, не слухи. Кристальная правда, господин Всадник, – твёрдо заявляет король. – Мои сыновья подадут пример всем Тэррам.

– О, я не сомневаюсь, – хитро усмехается Смерть. – Более того, мы готовы поддержать сие стремление, Ваше Сиятельство.

– За этими словами напрашивается союз «но», – дёргает бровями Вальтер, пока Брайтон незаметно пихает брата в бок.

Паскаль потерял контроль над эмоциями, взгляд ярких глаз стремительно темнел. Он чувствовал накатывающую тьму, когда чёрная аура Смерти вспыхнула передо маленькими точками зрачков.

Каждый маржан, рано или поздно, раскрывал колдовской дар. Особенностью Паскаля – было видеть ауры, переплетать их, играться с ними, подавлять или, наоборот, расширять. Брайтон же, в довесок к Паскалю, практиковал морок, нагло и дерзко захватывая рассудок оппонента. Вместе (несмотря на юный возраст) они слыли опаснейшим оружием Пятой Тэрры.

Паскаль медленно переводит предупреждающий взгляд на брата. Явление Всадника не несёт благословления. Теперь напрягается и Брайтон.

– Дело в том, что королева Флоренс держит в руках явление Древней Крови, ужасающей силы, – заискивающе начинает Смерть. – Мы свидетели по истине чудесного века!