Ну да, ну да. Как всегда — оперативно-следственную группу собирать пока не с руки, проверить надо.

Олег Кустов — наш следователь. Странно, что у него появилась информация по какому-то трупу. Что ж, пойду выясню.

— Олег, что у тебя за труп? — сразу же задал я вопрос.

— Ну, труп-то не у меня, а на Московском проспекте, — педантично ответил Олег, поправляя очки.

— А если без сарказма?

— А если без сарказма, то все просто. Позвонили и сообщили, что на Московском проспекте, дом 72 квартира двадцать четыре, на балконе лежит труп женщины. Вот такое дело.

Как-то уж очень странно. Анонимный звонок в дежурную часть — вполне понятно, а звонок на телефон следователя — не очень.

— Олег, а звонок был именно анонимным?

С Кустовым у меня отношения неплохие. Работали с ним как-то. Олег парень хороший, без закидонов, которые порой присущи интеллигенции.

— Олег, чисто для меня, без огласки, — пообещал я.

Следователь вздохнул, снова поправил очки.

— Алексей, если чисто для тебя, то скажу. Позвонил знакомый, но он очень не хочет, чтобы его фамилия засветилась. Я ему ничего не обещал, но сказал, что постараюсь. Если там всё без криминала, так и ладно. Отделается мой знакомый лёгким испугом. Но если всё-таки «мокруха» — там уж как получится, я всё понимаю. Возможно, придется его светить. Вернее, не его, а супругу.

— Не люблю я эти тайны мадридского двора, — хмыкнул я. — Тут свети, тут не свети. Это уж как пойдёт. И вообще, мой книжный детективный опыт (я специально решил поприбедняться) подсказывает мне, что вот такие анонимы — инкогнито и оказываются обычно в числе самых первых подозреваемых. Так что без никаких обещаний с моей стороны. Излагай, что там стряслось.

Олег махнул рукой и принялся за рассказ:

— В общем, есть у меня хороший знакомый — военный, капитан, в нашем училище преподает. Сам-то он парень отличный, но вот с женой не очень повезло — та и выпить любит, и погулять, а на развод подавать ему пока не с руки — в академию поступать будет. Позвонил он, сказал, что супруга трое суток дома не ночевала. Я ему объясняю — Андрей, дескать, мы тут не полиция нравов, в супружеские проблемы не встреваем, а он: супруга говорит, что три дня сидела в чужой квартире, потому что боялась хозяина. Дескать — у него на балконе покойник лежит. Да еще и голый. Вернее — голая, потому что труп женский. Вот он и волнуется — мол, а что теперь делать? Вроде — и жене веры мало, но и просто так, мимо ушей, такую информацию пропускать нельзя. Вот, хорошо, что мильтон есть знакомый, решил позвонить, посоветоваться. А я спрашиваю — жена может указать квартиру? А приятель — она и адрес знает, и фамилию хозяина. Андрюха теперь очень переживает, что жену на допросы будут таскать, а ему бы этого не хотелось. Будет огласка, а если жена в чем-то замешана? Так ему академия может облизнуться.

Кустов протянул мне листочек бумаги.

— Вот, возьми, я и адрес записал и фамилию.

— А твой знакомый не врет? — с надеждой поинтересовался я. — Или жена ему втюхивает, чтобы измену простил?

Олег только плечами пожал. Врет ли неверная жена своему мужу, чтобы избежать взбучки, нет ли, а информацию проверять надо. И он правильно сделал, сообщив о звонке в дежурную часть. Но, скорее всего, звонок окажется пустышкой — история казалась не очень-то реальной. Гулящая бабенка не знала, что бы этакое соврать мужу, чтобы тот ее пожалел, вот и придумала. А в башку не взяла, что у супруга может оказаться знакомый в милиции.

— Если трупа там нет, то с тебя причитается за ложный вызов, — хмыкнул я. Подумав, добавил: — Купишь мне эскимо на палочке. А ты потом с приятеля его стоимость стребуешь.

Олег возражать не стал.

Спустился вниз как раз в тот момент, когда к крыльцу тихонько подкрадывалась дежурная машина. Не иначе, «Боря сорок кэмэ» за рулём. Когда подъезжали к нужному дому, подумал, если всё нормально, Олегу я сам проставлюсь. Куплю ему эскимо на палочке. Всё-таки лучше иметь ложный вызов, чем глухую мокруху.

Позвонил в нужную квартиру и по обретенной еще в той жизни привычке сразу сместился в сторону от дверей. Бережёного бог бережёт. Запоздало подумал, что не хорошо это: на труп в одиночку выезжать, даже в такое постное советское время.

На удивление, звонок работал.

— Хтоу там? — донеслось из-за двери.

— Милиция, открываем, — строго сказал я.

— Милиция? А х… надо?

С этими словами дверь открылась, а на пороге я увидел хозяина квартиры. М-да… Я и сам не очень-то маленький, но тут дядька, метра под два, косая сажень в плечах. Небрит с неделю, в трусах и в грязной майке.

Дядька здоровый, но на убийцу он никак не походил. Я вытащил свое служебное удостоверение, раскрыл его, показал. Вообще-то демонстрация удостоверения была лишней. В 1977 году было достаточно того, что ты облачён в форму блюстителя порядка. Обычно вопросов не возникало. Это потом наступит тотальное недоверие, и кстати, вполне обоснованно.

А пока передо мной покачивался здоровенный амбал, пребывающий, судя по всему, в таком тяжелом похмелье, что не мог сфокусировать свой взор ни на мне, ни на моем документе. А посему он сделал совершенно правильный вывод — поверил мне на слово.

— Милиция… — кивнул головой амбал и повторил свой вопрос, но уже без мата. — А че надо-то?

— Кульков? Сергей Степанович? — на всякий случай уточнил я и улыбнулся:

— Тут у тебя друзья пошутить решили, сказали, что ты труп на балконе хранишь.

М-да, не лучший ход. Вот он сейчас захлопнет дверь, и ситуация многократно усложнится. Оставалось надеяться только на посталкогольную тугодумость товарища и мою ногу, жертвенно поставленную на дверной порог.

— Труп? — наморщил лоб Кульков. Видимо, о чем-то задумался. Расправив морщинки, кивнул: — Ага. Лежит. Если тебе нужен — так забирай.

Мне стало смешно. Кто же такую глупость может сказать? Нет, определенно жена этого препода из военного училища решила провести мужа. Но проверить всё-таки надо. Вошел в квартиру, осмотрелся.

Квартира однокомнатная. Из мебели только диван да стол. А вокруг… Про мусор промолчу, но если сдать все пустые бутылки, то на вырученные деньги можно купить автомобиль. Нет, вру. Но велосипед — точно. В комнате трупов не видно, проверим балкон.

А там в непрозрачных пластиковых мешках из-под удобрения, вложенных один в другой, что-то лежит. И что это? Свиная туша, что ли? Потыкав в это «что-то» папкой, спросил:

— А у тебя тут что, мясо что ли?

— Какое мясо? — вяло огрызнулся хозяин квартиры. — Ты же про труп спрашивал? Если тебе труп нужен — то забирай.

Я еще раз посмотрел на полиэтиленовые мешки с грузом. Идущий оттуда запах не оставлял сомнений относительно содержимого, однако я мужественно приподнял край мешка. Взору открылась часть обнажённого тела с серо-фиолетовыми разводами, принадлежащая, несомненно, женщине. Я перевел взгляд на хозяина и загрустил. Дядька здоровый, а у меня даже наручников нет,. Имеется, правда, веревочка, но что от нее толку, если такой верзила примется драться? Слегка упавшим голосом сказал:

— Что ж… Собирайся.

— Куда собираться? — опять нахмурил лоб хозяин.

— Как это куда? В отделение поедем.

— В отделение? — переспросил Кульков. — А-а, в отделение. А чё собираться-то? Чё с собой брать?

У меня, что называется, отлегло от сердца. Драки с подозреваемым не будет. Зато я принялся старательно собирать дядьку. Под моим чутким руководством он влез в штаны, надел рубашку и куртку. Все делалось с огромным трудом, словно мужик был на тормозе. Так с похмелья все-таки, тяжело. Но он справился. С моей помощью отыскал себе смену чистого белья (удивительно, но в таком хлеву оно имелось!) и даже прихватил с собой мыльно-рыльные принадлежности. Да что там — я даже отыскал его военный билет. По идее, я должен был сейчас сообщить дежурному, вызвать сюда опергруппу и прочее. Но куда я подозреваемого дену? Нет уж, отвезу его в отделение, а все остальное — потом. И труп на балконе полежит еще какое-то время, не сбежит.