— И что здесь у тебя? — тень Клеща качнулась и резко сократилась, когда бандит оказался за спиной девушки.

Рич по-кошачьи выступил вперед, зажимая ему рот и вгоняя кинжал под левую лопатку. Клещ забился в руках как сильное животное, попавшее в капкан. Штурмовик провернул клинок в ране, разрезая сердце, и еще некоторое время держал дергающееся в агонии тело. Потом тихо опустил на пол, вытер лезвие об одежду убитого врага.

— Сколько их там? — шепотом спросил Рич побледневшую Озаву и успокаивающе погладил по щеке.

— Один в доме, еще кто-то во дворе крутится, — сглотнула комок девушка.

— Будь здесь, никуда не выходи, — Рич убрал кинжал в ножны, а вместо него вытащил метательные ножи.

— Эй, Клещ, ты там, случаем, не пристроился к чародейке? — худощавый, с неряшливой щетиной мужик в потертом сюртуке скучал в одиночестве, подпирая косяк двери. Не выдержав ожидания, он стал расхаживать по дому, заглядывая в навесные шкафы, распахнул дверцы буфета, и насвистывая какую-то непритязательную мелодию, удачно повернулся к Ричу боком.

Клинок вошел ему в шею. Захрипев, напарник Клеща судорожно схватился за железную рукоять, пачкая руки в крови, повернул бледное, искаженное болью и злобой лицо в сторону Рича.

— Ты… — только и смог выдохнуть бандит, после чего тяжело рухнул на колени, покачался и завалился на пол. Его левая рука зацепила стоявшие на открытой полке посуду, и она с грохотом рухнула вниз, ломаясь и разлетаясь на черепки.

Рич в два прыжка выскочил из дома, на мгновение задержался у входной двери, а потом спокойно распахнул ее, выходя на крыльцо.

— Что там за шум? — забеспокоился третий бандит, оставшийся на улице. Он подошел к Ричу, думая, что это кто-то из его приятелей. — Решили весь поселок на ноги поднять?

— Клещ девку жизни учит, — тихо и глуховато произнес Рич, держа кинжал за спиной.

— А, правильно. Слишком вольно себя ведет в последнее время, перестала нашему сеньору весточки подавать…

— То же самое и Клещ сказал, — поддержал разговор пластун, но что-то оставшегося последним из бандитов насторожило.

— А что у тебя с голосом, Марди?

— Простыл, — Рич нанес удар снизу вверх, пробив ему нёбо и гортань. Бандит захрипел, замахал руками, и выпучив глаза, умер мгновенно.

Штурмовик оттолкнул его, даже не стараясь придержать тело, которое с шумом рухнуло на землю. Вдохнув в себя влажный воздух, пахнущий водорослями, Рич зашел в дом и увидел стоящую посреди комнаты Озаву с опущенными руками, в которых держала тряпку и ведро.

— Ты как мясник, — укоризненно произнесла она, кивая на потеки крови возле буфета и из-под двери в кладовку. — Можно было и поаккуратнее.

— Женщина, я же не боевой маг, чтобы убивать заклинаниями, — спокойно ответил Рич, пряча кинжал в ножны. — Ничего, кровь еще не впиталась в доски, быстро ототрешь. А потом мы уйдем отсюда.

Правильно, нельзя оставлять кровь. Сюда обязательно заглянут люди, обеспокоенные исчезновением чародейки. Возникнут ненужные вопросы, которые выведут дознавателя на Рича. Его же не раз видели с Озавой. Может, он и убил девушку?

— Куда? — набрав ковшиком воды из деревянной бадьи, стоявшей возле входа, удивилась Озава. — Думаешь, Котрил не найдет меня?

— Найдет, если не будешь головой думать, а задавать глупые вопросы. Спрячу тебя в Пустоши. Нашему отряду нужен хороший маг, чтобы парней лечить. Понятно, что с тяжелыми ранами ты не справишься, но мелкие царапины для тебя пустяк. Сама же показала, что справляешься.

Он намекнул на тот случай, когда пытался защитить девушку от посягательств пришлых матросов, и получил ножевую рану. Озава смогла залечить ее не с помощью магии, а обыкновенной иглой и ниткой.

— Надо куда-то спрятать трупы, а еще лучше утопить, — задумалась Озава. — Иначе эрл Тебриссо вызовет бейлифа, начнется расследование.

— Да никто не будет морочиться насчет бродяг, — хмыкнул Рич.

— Ты не понимаешь, это же люди Рэйджа, — чародейка покачала головой. — Если их найдут, губернатор заинтересуется, а кому понадобилось убивать их. И заподозрят твоего командора.

— Я сейчас вытащу трупы во двор, а ты их сожжешь. Не смотри на меня такими глазами. Сама подумай, как мне тащить к морю трех человек? Нужна повозка, и где я ее возьму? Так что перестань упрямиться и сделай так, как прошу.

— Хорошо, — как-то сразу сдалась Озава. — Но магию могут почувствовать в Акаписе.

— Сейчас все чародеи спят, — усмехнулся Рич и первым делом решил вытащить на улицу Клеща. Тот был очень тяжелым и крупным, его ноги и руки то и дело за что-нибудь цеплялись, а кровяной след тянулся до самого порога. Приходилось следить, чтобы самому не заляпаться кровью. То и дело он останавливался и вслушивался в тишину спящего поселка. Не хватало еще, чтобы кто-то застал его за неприглядным делом. Придется потом и свидетеля кончать.

Трупы он затащил в небольшой огородик, в котором Озава разбила несколько грядок и выращивала на них морковку, свеклу, капусту. Как для Рича, пустое дело. За свои услуги она могла требовать от горожан любую оплату, хоть капустой, хоть куриными яйцами, которые, кстати, сами с охоткой несли ей разнообразные продукты. С голоду же не помирает, зачем такая морока?

Положив рядком всех троих, Рич облокотился на шаткий заборчик и перевел дыхание. Горизонт уже подернулся легкой кисеей предрассветных сумерек, сейчас бы сладко спать до восхода солнца, но вместо этого он душегубством занимается. Надо поторопиться.

Озава вышла с ведром на улицу, поставила его возле крыльца и поспешила в огород. Тихо шмыгнув, вытерла руки о платье и замерла.

— Посмотри, пожалуйста, чтобы никто во двор нос не сунул, — попросила она Рича. — И что бы не услышал и не увидел — сюда не подходи.

На работу магов пластун насмотрелся, еще будучи на Пакчете. Ничего интересного в их искусстве убивания людей различными изуверскими способами он не видел. Зато вдоволь испытал всевозможные эмоции, когда объятый магическим огнем противник истошно орет, на глазах рассыпаясь в прах; или не издав ни единого звука, человеческое тело словно пропущенное через огромный железный вал, превращается в кровавый фарш. Рич не любил чародеев (как своих, так и дарсийских), умеющих брать силу из кристаллов, но ничего не представляющих из себя без амулетов. Вот выйти с клинком против врага и убить его в честном бою больше подходило для характера молодого пластуна.

Пристроившись на куче старых досок, которые он сам и натаскал для девушки, чтобы ей было чем топить печь, Рич подобно пастушьей овчарке насторожил слух. В поселке давно уже отучили самых любопытных совать нос в чужие дела. Что там творится у соседа, интересно, конечно, но жизнь дороже. Можно ведь и до утра не дожить. Поэтому штурмовик был спокоен. Его больше интересовало, закончила Озава с трупами или до сих пор возится.

В огороде мертвенной синевой засветились гроздья шаров. Они взмыли вверх и образовали круг, медленно крутясь по невидимой ниточке. Что-то подобное Рич видел во время атаки Озавы на Пустошь. Такое же заклятие «холодного огня», только теперь синева постепенно бледнела, уступая место багровым искоркам. В какой-то момент эти порождения магии рассыпались на три кучки, и каждая из них ринулась вниз. Через мгновение воздух всколыхнулся от невидимого удара, мазнув лицо Рича теплой волной, ударилось в забор, чуть не завалив его на землю.

Огород и часть стены дома осветились ало-желтыми всполохами, какое-то мгновение подрожали язычками невидимого пламени и опали. Резко запахло, но не сгоревшей плотью, а чем-то непонятным, будоражащим нос.

Озава подошла неслышной тенью, молча села рядом, обессиленно зажав руки между коленями. На ее шее болтался ограненный кристалл гравитона, в сердцевине которого едва заметно пульсировала синяя искорка, постепенно затухая. Вскоре она полностью погасла, и Рич почувствовал, как его отпускает невидимое напряжение, вздыбленные от волн энергии волосы легли на место.

— Всегда казалось, что, владея магической силой, убить человека не стоит труда, — тихо проговорила Озава. — Не терзаясь душевными муками, просто направить энергию гравитона в заклятие и обрушить его на врага. А тут едва смогла сжечь трупы. Расклеилась. Что дальше делать будем, Рич?