У бывших учеников не было ни силы, ни габаритов, чтобы противостоять великанам, зато у них имелось такое немаловажное подспорье, как прыткость. Мелвин подпрыгнул и скорчил драконихе рожу. Та в ответ плюнула в него огненной струей, но купидон успел увернуться. Дракониха, расправив крылья, погналась за ним, заодно сбив с ног парочку валеттов.

И тогда акулы решили, что грешно не использовать подвернувшийся шанс, и всей стаей проскочили мимо драконьего хвоста, устремившись к заветной цели.

Увы, они просчитались, слишком рано списав со счетов Лысого Амбала. Тот ловко увернулся от Паучихи, потом сиганул прямо на спины сразу двум акулам и принялся погонять их, больно лупя по жабрам. Остальные, разинув пасти, пустились за ним вдогонку, готовые в любую минуту растерзать наглеца на куски. Но Лысый Амбал лишь ухмылялся с таким видом, словно ждал этого мгновения всю свою жизнь. В конце концов он исчез в куче спинных и хвостовых плавников.

Я заметил, что Мелвин оказался в гуще команды извергов. Оскалив клыки, они взяли потенциальную жертву в плотное кольцо. Вид у купидона был напуганный. Но тут, издав устрашающий клич, на его спасение ринулся Трутень. Не ожидая такого поворота событий, изверги растерялись, подарив Мелвину несколько мгновений.

Бац!.. И купидон с пентюхом исчезли.

Затем они появились снова – на сей раз совсем рядом с линией, которая отделяла отведенный «Ученикам чародея» участок от остальной арены. Мелвин, едва держась на ногах, покачал головой.

– Э-э-э, так дело не пойдет! – раздался в громкоговорители укоризненный голос Шляйна. – В этом раунде применение магии запрещено. Пробраться на свой участок можно только в честной борьбе. А вот и наши «Рубаки»!..

Мелвин с Трутнем были уже в шаге от спасения, когда на них набросился целый отряд солдатни. Моим студиозусам ничего не оставалось, как отступить к центру арены, где уже возникла всеобщая свалка, настоящая куча-мала. Сейчас горгульи пытались перехитрить «Людоедов». В их гущу затесалась Фризия, которая отражала сыплющиеся со всех сторон удары при помощи магии. Каждый раз, когда к ней приближался чей-то каменный кулак, она пронзительно взвизгивала, чтобы не вызвать у окружающих подозрений.

– Мяско! Свежатинка!.. – радостно взревела какая-то горгулья.

Мелвин повернулся и заехал ей кулаком по физиономии. Правда, уже в следующее мгновение он рухнул на колени, потирая ушибленный кулак.

Я тоже застонал – в знак солидарности.

– Они всегда так, – заметил Живоглот.

– Хо-хо-хо! – рассмеялась горгулья.

– Эй ты, уродина! – крикнул Трутень. Как только каменная глыба развернулась в его сторону, он засунул себе в уши большие пальцы и покрутил. Горгулья страшно оскорбилась. Рассвирепев, она ринулась вслед за ним, но Трутень увернулся, спрятавшись за спину ближайшего великана. Тот почему-то тотчас уменьшился в размерах и стал не таким волосатым. Я понял, что Трутень применил по отношению к ним обоим маскировочную магию.

Не поняв, что перед ней великан, горгулья ухватила его за плечо и резко развернула, после чего от всей души врезала ему в подбородок. «Трутень», качаясь, сделал полшага назад, однако уже в следующее мгновение решил рассчитаться с обидчицей той же монетой. Под крики публики оба начали изо всех сил мутузить друг друга. Тем временем настоящий Трутень помог Фризии подняться на ноги. Та быстро раскидала в стороны своих противников, и они тут же устремились к Мелвину.

– Оп-ля!..

По другую сторону от Паучихи я заметил Джинетту, которая металась по арене, спасаясь бегством от троицы джиннов на скейтбордах. Она обежала подставку с луками и стрелами и, пригнувшись, стала пробираться под брюхом у Паучихи. Увы, та заметила потенциальную добычу и потянулась к ней чудовищной когтистой лапой. Еще мгновение – и она ухватила бы Джинетту за лодыжку, но тут на беглянку налетели джинны и принялись наносить удары дубинками, от которых металлическая подставка зазвенела и заходила ходуном. Паучиха тотчас обернулась, перекрутила шелковистую нить и схватила их.

Тем временем Джинетта вынырнула с другой стороны и угодила в самую гущу обезьян. Те заверещали и принялись царапать ее, а одна даже уселась Джинетте на голову. Извергиня принялась сбрасывать их с себя, кидая одну за другой в лапы Паучихи. Однако она так увлеклась, что не заметила джиннов, которые, размахивая дубинками, спешили к ней из-за угла подставки. Джинетта отразила их налет при помощи магии, но к нападавшим подоспело подкрепление. Собрав волю в кулак, извергиня принялась сталкивать их лбами. Джинны стали терять равновесие и валиться наземь, однако уже в следующий миг снова оказались на ногах.

Полони и Толк проделали примерно половину пути к заветной цели, когда откуда ни возьмись перед ними возник один из «Рубак». Толк присел, увертываясь от его сабли, а потом впился обидчику зубами в ногу. Полони сорвала с головы задиры шлем и принялась им же лупцевать его владельца.

Тут к «рубакам» откуда-то подоспела подмога. Полони и Толк не успели и глазом моргнуть, как им пришлось увертываться от сыпавшихся на них ударов и тычков пик. Извергине удалось частично обратить оружие на самих нападавших, но силы казались неравными.

– Похоже, пресловутые чемпионы задались целью одолеть моих учеников, – произнес я.

– Нет, – возразила Тананда, – они просто нападают на все, что движется. Такие уж они, эти «рубаки». Не любят сидеть сложа рука.

– Ты так считаешь? Взгляни повнимательнее.

Создавалось впечатление, что солдатня заполонила собой всю арену. Фиолетовые мундиры прочно отделяли Трутня, Мелвина и Фризию от заветной цели. Фризия махала руками, но как-то механически, без энтузиазма. Трутень тоже явно выдохся. Магические трюки давались ему все тяжелее и тяжелее. В его распоряжении осталось лишь три вида чар, и все были бесполезны против вездесущих «рубак». Если что у него в запасе и оставалось, так это сила собственных мускулов. Мелвин пытался защитить себя и своих товарищей от ударов, но я заметил, что по его безволосой головенке струится пот. Более того, даже если кому-то из моих бывших студентов удавалось нанести удар по противнику, эффект получался нулевой. Солдаты продолжали теснить их.

– Это нечестно. Кто-то защищает их с помощью магии! – возмутился я.

И тут до меня донесся дикий вопль. Это в руки сержанта Пеп-апа попалась – кто бы вы думали? – Полони! Схватив свою жертву покрепче, он устремился бегом через всю арену туда, где уже поджидали распростертые объятья Паучихи. Жуткая тварь укусила извергиню в шею, и Полони тотчас обмякла, превратившись в подобие тряпичной куклы. Паучиха принялась деловито обматывать ее липкой шелковой нитью. Я был просто взбешен!

Тем временем кто-то из солдат замахнулся саблей и нанес удар Мелвину. Купидон свалился на пол. Из раны на голове хлынула кровь. «Рубака» бесцеремонно перебросил Мелвина через плечо и направился к центру арены.

Джинетта бросилась вслед за ними. Увидев подругу в паучьих путах, она ахнула от ужаса и бросилась к подставке с инвентарем.

– Судьи подкуплены! – объявил я во всеуслышание, увидев моих учеников в окружении целой толпы фиолетовых мундиров. Солдатня подталкивала их в направлении Паучихи. – Они погибнут! Я не допущу этого!..

– Как? – удивилась Марки. – Ты ведь не имеешь права вмешиваться. Эти ребята подписали согласие на участие в игре.

– Они понятия не имели, во что это выльется! – возразил я. – Только посмотри!

Джинетта пыталась натянуть на лук тетиву, но та рвалась у нее в руках. Извергиня потянулась за очередным куском бечевы. Если на этот раз ей не удастся натянуть тетиву и выпустить стрелу в цель, то бедная Полони окончит жизнь в лапах омерзительной твари.

– Посмотри сама, они уже на последнем издыхании! – сокрушенно произнес я.

– Ничего, как-нибудь справятся, – возразила Тананда. – Главное – спокойствие.

Фризия выхватила тетиву из рук Джинетты и провела по ней пальцами.

– Молодчина! – воскликнула Банни. – Она придала ей крепость!