В ногу, чуть пониже бедра.

Для надежности я метнул его со всей силы, поэтому попадание подкосило человека. Он дернулся, стараясь поймать равновесие, и пуля, которая должна была попасть мне в лоб, ушла гораздо выше, щелкнув по сосне за забором, сбивая с нее еще зеленые, молодые шишки.

Завыл от боли, начал заваливаться на спину, но дверь, в которую он уперся, остановила падение. Попытался снова прицелиться, но тут в него, со всего маха, словно поезд, врезался я.

Долбанул ему по руке, выбивая пистолет, тот загремел по каменной плитке. Краем глаза отметил, что это что-то по-интереснее «Макарова».

И тут мне с размаху прилетает по кумполу. В глазах залетали звездочки, и не успел я очухаться, как следующий удар пришелся в живот. Но тут сработала моя броня и кулак генерала уперся в казавшуюся мягкой, но на деле очень упругую кожаную куртку.

Не давая врагу очухаться и понять что произошло, хватаюсь за всё еще торчащую из его ноги рукоять ножа и со всей силы выдергиваю его.

Хватка, с которой он схватил меня за горло моментально ослабла и он дернулся в сторону, разрывая расстояние между нами.

Ну его нафиг, я точно не смогу его победить в рукопашке — слишком у него большой опыт в этом деле. Мало того, что вражина успел отойти от моих ударов, так он сам перешел в наступление.

Отпрыгиваю от него и одним махом достаю дробовик, который убрал в ячейку перед тем, как врезаться в Селиверстова. Огромная дыра ствола направлена ему прямо в лоб, кружок прицела незначительно перемещается над его седыми бровями.

— Стой, сука! — останавливаю я дернувшегося врага. — Порешу!

Он останавливается, поднимает руки и смотрит куда-то за мою спину.

Но там всё в порядке, я чувствую, как ко мне приближаются мои ученики. Это словно приближающийся источник тепла. Не видишь, но ощущаешь кожей даже сквозь одежду.

К тому же их топот с каждой секундой становится всё громче.

— Попался, гад! — орет Ишустин и с разбега впечатывает ему бутцой под дых. — Нехрен беспредел творить, падла!

Понимая, что генерал попал в «надежные» руки, отталкиваю его скрючившееся от боли тело, пытающееся протолкнуть сквозь сжатые в спазме легкие хоть толику кислорода, от двери, и аккуратно, держа дробаш наготове захожу внутрь.

Оббегаю первый этаж. Прихожая с дверью, ведущей в гардероб, роскошная кухня, раза в два больше моей комнаты, гостиная с камином и огромным кожаным диваном. Дверь. ведущая в гараж, и лестница наверх.

И оттуда слышен голос! Приглушенный женский голос. В его интонациях слышна тревога и торопливость.

Буквально возношусь вверх, прыгая по лестнице через три ступеньки и бегу на звук. И чем ближе к нему, тем быстрее набираю скорость, одновременно понимая, что не успеваю.

— Да, — слышу я из-под двери, — три минуты подожду, они вроде не зашли еще в дом. Давайте быстрее! Мне страшно. И они Мишу бьют! Жду, жду!

Я распахиваю дверь и вхожу в комнату.

Женщина. В годах. Чуть полноватая, но явно следит за собой. Крашенные в блондинку волосы, наращенные ресницы, чересчур гладкий, без единой морщинки лоб. Вероятнее всего жена генерала. Разговаривает по телефону.

Увидев меня в маске и с дробовиком, направленным прямо на нее, вскрикивает от ужаса.

Я прижимаю ствол к ее животу и вытаскиваю тонкую черную пластинку смартфона из руки. Экран загорается, высвечивая надпись «Денис, от Мишы».

Подношу его к уху.

— Что там, кто там, тебя нашли? — слышу тревожный голос из динамика. — Жди, мы уже подъезжаем!

Дьявол! Кто это? Если судить по надписи, это один из коллег генерала.

— Алё, — максимально грубым голосом произношу в микрофон трубки. — Вы опоздали. Рекомендую развернуть свою тачку и валить отсюда с максимальным ускорением.

Секундная пауза, прерываемая потрескиванием в динамике.

— Кто ты, урод? Что бы ты ни задумал, я гарантирую тебе смерть. Ты выживешь лишь в одном случае — если сейчас же сдашься и выйдешь к воротам с поднятыми руками. И советую поторопиться, потому что мы уже подъезжаем.

— Ответ отрицательный, — ответил я и отжал кнопку. Машинально сую телефон себе в карман.

Проблема. Кто-то сюда едет. Кто и в каком количестве? Судя по данным — это силовики, приятели генерала. Плохо. Мы на них не рассчитывали.

Смотрю на женщину, и вижу, как ее лицо искажает гримаса злобы:

— Ты сдохнешь! — шипит она. — Кем бы ты ни был Миша найдёт тебя и убьет! Он таких как ты, пачками валит! Полный подва…

Она осеклась, словно сказанув в приступе ярости что-то лишнее.

Полный подва? Подвал?

— Пошли! — ткнув ее стволом под ребра, указал в сторону двери. — Покажешь мне свой подвал.

В гостиной на первом этаже на ковре из шкуры медведя валяется связанный генерал. Над ним с ножом в руках завис Ишустин и что-то грозно шепчет ему в ухо.

Степаныч с Сергеем сидят на диване, наблюдая за допросом. На их коленях лежат автоматы.

— К нам едут гости! — кричу с лестницы. — Они прибудут очень скоро.

— Что? Кто? — немедленно вскакивает Степаныч.

— Друзья вон этого, — киваю на Селиверстова. — Угрожают, предлагают сдаться.

— Дьявол! — мои спутники переглядываются. И я их понимаю. Одно дело по-быстрому уничтожить нужную цель и смотаться, и совсем другое — вступать в перестрелку. Да не абы с кем, а с людьми из ФСБ.

— Аха-ха, — неожиданно смеется связанный генерал. Смех получился харкающим, вместе с воздухом вылетали капельки крови. — Вам звиздец!

Смех подхватила его жена, которая подняв руки, спускалась по лестнице.

— Молчать! — Ишустин долбанул пленника прикладом по бочине. — Третий, Четвертый давайте на шухер. Кто-то смотрит камеры, кто-то пасет периметр. Выполнять!

Еще перед нападением мы договорились называть друг друга по номерам, чтобы не называть имен. Я был первым, Ишустин — вторым, Степаныч — третьим, ну а Сергею досталась цифра четыре, от которой он был не в восторге.

— Куда ты ее? — спросил следователь, глазами указав на жену Селиверстова.

— Мы пойдем с этой замечательной женщиной в подвал. Она обещала показать что-то интересное, — стараясь, чтобы мой голос звучал очень мило и «пушысто» ответил я.

— Зинка, сука! — внезапно взревел седой и снова застонал от очередного тычка прикладом.

— Да я-то что? — завыла женщина, слезы водопадом полились из ее глаз. — Он сам!

— Пошли, пошли! — я ткнул ее стволом дробовика в спину.

Спустившись с лестницы, мы свернули за угол и оказались перед неприметной, невысокой дверью. Она так органично вписывалась в убранство кухни, что совсем не бросалась в глаза. Неудивительно, что в начале, при быстром осмотре никто ее не заметил. За это нам минус, конечно.

Небольшая, едва освещенная, узенькая лесенка, привела нас в уютный, скромный подвальчик с кучей полок вдоль стен, на которых стояли многочисленные банки с соленьями и вареньями.

Я оглянулся, ища что-то подозрительное. Хм. И что здесь не так?

Что-то здесь должно быть не так. Не зря генерал так среагировал на мою фразу.

Оглядываюсь на Зинаиду. Та стоит в уголке, скромно потупив глаза, вытирая их рукавом халата. Она явно что-то знает, но как заставить ее рассказать это? Не пытать же, в самом деле.

Оглядываюсь, рассматривая потолок, трясу полки, проверяя их на устойчивость. Нет, никакого отклика. Все надежно и прочно.

Наклоняюсь к полу, смотрю на него под углом. А вот тут, у этой стойки, вроде как меньше пыли. Интересно.

Разглядываю, что на ней стоит. Странно, она точно так же заполнена банками, как и ее соседки. Тогда почему на полу перед ними лежит тонкий слой пыли, а тут нет? Внимательно вглядываюсь в пол перед этой полкой и вижу пару тонких, еле заметных, сферических царапин. Словно гигантский циркуль пару раз коснулся его своим заточенным карандашом.

На ум приходят всякие фильмы с тайными комнатами. Если представить, что вот у этой полки есть петли, то она открывается как дверь. И эти царапины вполне себе могут от этого и образоваться.