Никогда раньше я не стрелял по людям, только по мишеням, и с тревогой ожидал этого момента. Но и эти, бегущие на нас, тоже не были людьми, и уже давно. Поэтому я стрелял без сомнений и душевных переживаний.

Хотя очень скоро мне стало понятно, что мы не удержим. Пятисотметровый мост, протянувший свои длинные полосы от одного берега до другого, уже более чем на половину был заполнен наступающими на нас врагами, и все наши усилия, все наши старания и попытки остановить их не приводили к нужному результату. А ведь они даже не стреляли в ответ!

Накаркал!

Из бегущей толпы вырвался дымный след реактивного снаряда, набрав высоту он воткнулся в крышу одного из «Абрамсов». Внутри полыхнуло, бахнуло. Крышки люков в башне и корпусе танка сорвало внутренним давлением, и оттуда вырвались ревущие столбы пламени.

Не удержим!

Часть наступающих увеличило скорость. Они оторвались от основной массы и рывками, на которые простой человек просто не способен, прыгая из стороны в сторону, пытаясь увернутся от встречного огня, неслись к нам.

К счастью, пулеметчики вовремя среагировали на непредвиденную опасность и вгоняли в таких прыгунов по доброму килограмму свинца, после которого, те падали.

Но их было очень много!

Не успеем!

Краем глаза замечаю, как наш лейтенант бежит в штабную палатку.

Вгоняю две пульки в ближайшего прыгуна и падаю на землю, затыкая ладонями уши, открываю рот.

ВЗРЫВ

Железобетонные основы моста вспучились, когда пластины С4 синхронно, повинуясь команде, сдетонировали. Неумолимая сила драла прочные колонны, с грохотом ломала плиты, вздымала в воздух кубометры камней, щебня и пыли.

Вместе с обломками моста в реку посыпались, словно песок и нападавшие. Они не пытались плыть, не пытались бороться за жизнь. Словно наполненные чем-то тяжелым, они камнем шли на дно.

Мы стояли на у края обрыва и смотрели вниз. Через реку, на другом краю, стояла черная безмолвная толпа и жадно смотрела на нас.

Я опустил на глаза тепловизор.

Люди на той стороне непрерывным тепловым пятном заполнили все пространство моста. Они были гораздо горячее, чем обычный человек. Датчик показывал сто четыре градуса (40 градусов по Цельсию). Они что, все больны?

Совершенно случайно, я опустил голову вниз.

Матерь божья!

Они шли по дну! Яркие пятна медленно передвигались параллельно течению, постепенно приближаясь к нашему берегу. И они были везде! Везде где доставал тепловизор.

— Лейтенант! — заорал я. — Они идут под водой! Они не сдохли!

— Что за хрень ты говоришь, рядовой? — Ли опустил свой тепловизор на глаза. Десять секунд всматривался в темные воды реки. А затем сипло прошептал: — Твою мать.

— Эвакуация! –голос вновь вернулся к нашему командиру. — Срочно, уходим! Уолкерс, связь мне с командованием, быстро!

Мы быстро, побросав все шмотки, захватив только оружие, боеприпасы да свои рюкзаки, погрузились в «Бредли». Кто-то внутрь, кто-то, кто не влез, наружу. А я не люблю душных и тесных помещений. Я залез на верх.

Выпустив черное облако дыма, наш броневик рванул по девяностой пятой в сторону Ди-Си. Из открытого люка я слышал, как сидящий внутри лейтенант, на повышенных тонах переговаривается по рации.

Наконец, убитым голосом ответив «Да, сэр», он отключил связь. Вылез в люк и долго стоял смотря на северо-запад. Увидев что-то, указал пальцем — гляди. Я присмотрелся — в предрассветной дымке низко, почти задевая деревья, в сторону юга летела точка.

— Тормози, — заорал лейтенант, стуча по броне. — Быстро в придорожную канаву, рожей в землю. Глаза закрыть! И чтобы все потом приняли противорадиационные препараты!

Что? Это еще зачем?

И тут я понял зачем. И быстро, не заботясь о сохранности ног, спрыгнул с броневика, нырнув в самую глубокую яму, которая была в пределах пяти метров от меня.

Через десять секунд, на юго-востоке, как раз за мостом который мы защищали, взошло солнце. А еще через десять секунд, второе солнце взошло чуть западнее.

Шел четвертый час утра.

Глава 17

Вашингтон пал.

Не помогли даже три ядерных взрыва, нанесенных армией США по скоплениям врага. Для этого военные специально обрушили мосты вдоль рек, оставив в качестве переправы только два, вызвав там повышенную концентрацию войск противника.

Это не помогло. Не сработало.

Враг, выглядевший как очень изнеможённое гражданское население, кое-как вооружённое простым стрелковым оружием, безмолвно принял в жертву несколько миллионов сгоревших заживо своих бойцов. Остальные миллионы приверженцев секты «Единство», казалось, даже не заметили потерь и продолжали бодро шагать по зараженной местности, обходя раскаленные кратера образовавшиеся от взрыва ядерных боеприпасов, по самой кромке. Ни жесточайшая радиация, ни адский жар их нисколько не пугали.

Соединенные Штаты Америки перестали существовать как единое государство. Президент сложил с себя обязанности, призвав граждан спасаться, кто как может.

«И да поможет нам Бог» — произнес он, стоя на лужайке у Белого дома и затем, на виду у множества журналистов и телекамер, пустил себе пулю в лоб.

Тело с простреленной головой долго и в подробностях показывали по всем каналам. А еще показывали видео с передовых. Где толпа плохо подготовленных боевиков «Единства» штурмовала, отлично оборудованные оборонительные сооружения военных.

Как они бежали прямо на доты, бежали не пригибаясь, не отворачиваясь от рек пуль и снарядов вонзавшихся в их тела. Бежали и не падали. И захватывали один укрепрайон за другим.

Охваченные суеверным страхом обороняющиеся, в панике отступали, бросая один за другим возведенные редуты.

А меня заинтересовал короткое видео, снятое на окраинах Вашингтона одной уличной камерой. Сдавшегося солдата Национальной гвардии, окружили бойцы секты, крепко схватив его за руки и ноги, зафиксировав, придавив всей своей массой к асфальту. Затем, один из них, дотронулся до его ладони, после чего, сектанты оставили безвольное тело лежать, а сами побежали дальше. Разрешение камеры было слишком низким, чтобы разглядеть подробности, но я могу поклясться, что они прилепили ему на руку «зародыш» импланта.

Это что же получается, они вот так, прямо на ходу вербуют себе сторонников? Если это так, то дело просто дрянь. Во-первых, это значит, что имплантов у них очень много. Так много, что они лепят их буквально всем, кто попадется. Отсюда следует во-вторых — очень скоро сектантов будет неимоверно много.

А еще меня смущала одна очень важная вещь — почему их бойцы с имплантами не использую свои способности? По сути, все что видел — это их невероятная живучесть. В чем-то другом они ничем не отличались от обычных людей. Я сломал себе на этом вопросе всю голову, пока не пришло озарение.

Рабы не должны быть сильнее своих хозяев. Только так раб останется рабом.

Видимо, имплант «Единства» имеет очень сильные ограничения в прокачке, делая ставку на выживании бойцов в любых условиях. Во всем остальном они уступают воинам Роя. Я просто уверен, что эта секта действует от их имени, подготавливая плацдарм для вторжения. Слишком много фактов указывает на это.

И опять же, это многое говорило о лидере секты, о их Учителе. То, что он по уровню стоить гораздо выше меня. Ведь чтобы изготавливать миллионы имплантов, нужно, выполнение хотя бы одного из условий. Или ты начал делать их очень давно, или у тебя минимум двухсотый уровень. Именно на нем, я, например, мог делать по сто тысяч зародышей в день.

Появиться раньше меня Учитель от Роя не мог. Это я выяснил еще в разговоре с Борисом — пришельцем, что держал бар в одном из спальных районов Екатеринбурга. Напрямую он мне это, конечно, не сказал, но я, по его недомолвкам позднее, взвешивая и анализируя данные, понял это.

Единственное наше преимущество, было в том, что наши самые рядовые, начальных уровней бойцы, были сильнее и гораздо боеспособней сектантов. Они брали количеством, мы, надеюсь, сделаем их качеством. А то, что нам придется с ними столкнуться в ближайшем будущем, я нисколько не сомневался. Вряд ли они ограничатся одним континентом.