— Угу, — я быстро дошвыркал кофе и вскочил из-за стола.

— Ой, Митька, — родительница с тревогой посмотрела на меня. В ее глазах блестели слезы, — чую, не туда ты полез! Уж лучше бы в школе учительствовал!

Кто мне скажет, как понять этих женщин? Четыре месяца назад она всячески гнобила меня за то, что я работал в школе, а теперь вот жалеет, что уволился оттуда.

Отогнув шторку, глянул во двор. У подъезда действительно стоял автомобиль. Черный, тонированный, огромный Додж Калибр пятого поколения. Губернатор, несмотря на все мои возражения, приписал его ко мне. Вместе с водителем и дюжим охранником из наших. Из тех, кто с имплантом.

Помимо этого в подъезде круглосуточно дежурил «наш» полицейский. И это вызывало у меня усмешку вместе со смущением. Усмешку потому, что я этого охранника мог легко и просто уделать одной левой. Разница в уровнях тут решала кардинально.

А смущение… Уж слишком много ненужного внимания к моей скромной персоне вызывало подобное. Машина, охранники. Не привык я к такому. Не мое это.

Да и соседи по двору многозначительно перешептывались за моей спиной, с раболепием улыбаясь, когда я с ними здоровался. Терпеть не могу такого отношения.

— Ладно, мамусик, я побежал, — заторопился я. Чмокнул ее в лобик и пошел на выход.

Потому что кроме охранника Миши, вышедшего из машины и «сканирующего» двор, внизу у подъезда, на лавочке я увидел еще кое-кого. Того, от кого мое сердце предательски екнуло.

Валерию.

Последние недели я так замотался, что практически не думал о ней. Лишь иногда, в короткие промежутки между падением в постель и сном, мой мозг с легкой грустью выдавал ее образ. А сейчас вот она, внизу. Упустить такой шанс увидеть девушку я не мог.

Перескакивая через ступеньки, сбежал вниз, попутно поздоровавшись с полицейским, скучавшим на стуле. Запикал динамик домофона и я распахнул тяжелую металлическую дверь подъезда.

— Привет, Лер, — кровь ударила в голову, щеки загорели внутренним жаром.

— Здравствуй, Дима, — она поднялась со скамейки. Короткая юбка открывала стройные, загорелые ноги, облегающий топик подчеркивал грудь. — А я тебя жду.

Сердце пропустило удар. Ждет! Меня!

— Я, — чуть смущенно продолжила она, — совсем не поблагодарила тебя тогда за спасение. А потом ты пропал.

Это точно. После того, как я убил киллера в ее палате, мы больше не виделись. А она успешно вылечившись выписалась из больницы.

— Да ерунда, — ответил я смущаясь. — Любой так же поступил бы.

Цокая по асфальту каблучками, Валерия приблизилась ко мне. Близко-близко. Почувствовал тонкий аромат ее духов. Тех, что я давным-давно подарил ей на день рождения. Два года назад.

Яркое солнце запуталось в ее русых волосах, алые губы чуть улыбались.

— Ты не любой, — ответила она, дотрагиваясь до моей груди. — Ты совсем-совсем особенный.

Бухбухбух

Сердце выдавало стаккато на моих барабанных перепонках.

— Спасибо, Димочка, — девушка чуть приподнялась на цыпочки, целуя меня в щеку.

Засмеялась, вытирая помаду с моего лица.

— Я… ты… мы… — мысли скакали как сайгаки, и я никак не мог ухватить ни одну из них.

— Может, — произнесла она, водя ярко накрашенным ноготочком по моей груди, — погуляем сегодня вечером?

Обнаружен резкий выброс гормонов. Включить режим ноль? Да\нет.

НЕТ!

Так, надо собраться мыслями!

— Не знаю, Лера, — мне наконец удалось схватиться за одну из мыслей. — Сама ведь знаешь, какой сегодня день. Мне нужно быть на работе до конца.

— Конечно, Дим, — она опустила глазки вниз, махнув шикарными ресницами, а затем стрельнула в сторону громадного джипа поджидающего меня. — Но если вдруг сможешь пораньше освободиться — набери меня. Я буду ждать.

— Х… хорошо. Если получится, обязательно наберу.

Я аккуратно обошел ее, поздоровался с Мишей и залез на заднее сиденье машины. Хлопнула дверь, взревел мотор.

Сквозь тонированное стекло машины я наблюдал за девушкой. Она стояла у подъезда, хрупкая, беззащитная, невероятно красивая и наблюдала как я уезжаю.

Странно. Очень странно. Что заставило ее изменить свое решение?

А сегодня был действительно особенный день. Сегодня День города.

Екатеринбург празднует очередной день рождения и с утра в администрации царила суматоха и тихая паника.

И казалось бы, каким образом это мероприятие относится ко мне? Кто я и где День города? Совершенно разные вещи, совершенно разные уровни. Однако губернатор лично попросил всю нашу гвардию поучаствовать в организации праздника. Так как народа катастрофически не хватало.

— Сам ведь понимаешь, кругом сплошная оптимизация. Сокращаем всё, что можно. А в такие моменты не на кого положиться.

Вот мы и помогали приютившей нас администрации. Согласовывали встречи, созванивались с поставщиками, утрясали неизбежные конфликты.

Помогали и с наведением порядка. Наша пока небольшая боевая группа из пятидесяти человек сегодня вышла на улицы, патрулировать.

Да, из почти трех сотен человек с боевыми имплантами всего полсотни тренировались именно как воины, как солдаты. Остальные выполняли роли всевозможного административного персонала. Экономисты, логисты, тактики.

На этот счет у нас постоянно шли горячие споры. Я настаивал на увеличении боевиков, а также на их активнейших тренировках и даже, возможно, отсылка их в горячие точки для отработки умений в боевых условиях. Мне же возражали, доказывая, что в начале необходимо подготовить базу, основу для созданий воинских подразделений, и только потом развертывать и формировать батальоны и полки. Я нехотя соглашался, хотя в глубине души был против таких подходов. Но куда мне тягаться со специалистами, с прокаченными навыками «экономист»?

Так и прошел этот день в суете и беготне. Пока губернатор совместно с мэром Екатеринбурга принимали поздравления, торжественно разрезали ленточки на новой станции метро, запускали в воздух голубей и цветные шары, мы носились как угорелые. Никогда бы не подумал, что организация праздника такого масштаба требует столько нервов и сил.

И уже вечером, когда основные мероприятия заканчивались, когда пригашенные звезды пели на площади пятого года свои прощальные песни, мы, наконец, собрались все вместе на одной из смотровых площадок на здании администрации. Открыли шампанское, устало чокнулись, глядя на кривляния очередной певички.

Чистое, без малейших облаков небо стремительно наливалось черным. Солнце, в последний раз сверкнув ярким лучом, ушло за горизонт. То там, то здесь в вышине вспыхивали далекие звезды.

Народ снизу кричал, провожая звезду. Не такую яркую как в небе, но гораздо популярнее. Ну кто помнит, что вон та точка в верху зовется Фомальгаут? Зато все знают Нюшу. Прям как одна из героинь Смешариков.

На сцену крича и улюлюкая, выбежал ведущий:

— Эгегей! — орал он в микрофон. — Вы готовы? НЕ СЛЫШУ?

— ДААА, — взорвалась площадь.

— Тогда, давайте считать вместе! Десять… девять…

— … семь… шесть… пять… — подхватили люди.

— И четыре, и три, и два, и один! УРААА, с Днем Города, Екатеринбург! — кричал ведущий, и одновременно с окончанием счета в небе взорвались огромные огненные вспышки.

Салют как кульминация праздника. То, что всегда нравится и вызывает восторг.

Яркие грозди фейерверка озаряли небо и людей. Громкие хлопки эхом прыгали меж высоток. Народ снизу кричал и визжал.

Ко мне подошел довольный губернатор. Мы чокнулись бокалами и продолжили смотреть вверх.

— А это что? — он показал куда-то в небо. — Что-то я не помню в накладной на салют такой иллюминации.

Я посмотрел в ту сторону, куда он показывает. Яркие росчерки, начинаясь от самой границы атмосферы, стремительно неслись вниз. Пять, десять, пятнадцать, восемнадцать искорок увеличиваясь в размерах, приближались, наполняясь детализацией.

И вот я уже понимаю, что это совсем не салют. Что это какая-то техника. Нечто вроде спускаемых капсул. И в следующий момент из этих аппаратов полетели вниз огненные росчерки. Несколько из них прилетели в площадь с визжащими от восторга людьми.