— Завтра будет разыгран следующий лот. Кто предложит больше всего — тот его и получит. Один из вас, только один! Что это будет — пока не знаю, может что-то из еды, может и воды подгоним. В качестве оплаты наша организация, то бишь, как вы догадались, клан Веласкес, принимает не только деньги. Также возможен расчёт пакетами акций, и, вы будете удивлены, СЕКРЕТАМИ!!! — При этих словах я повысил тональность до восторженной и приглушил голос. — То есть вы можете вместо оплаты раскрыть секрет той или иной махинации, проведённой вами, с перечислением номеров счетов, куда ушли полученные неправедным путём доходы, и с перечислением участников, и особенно ответственных лиц, такое допустивших. Как уже сказал, и слово моё твёрдое, одобренное её наследным высочеством, вам ничего не будет за ЛЮБЫЕ вскрытые здесь прегрешения. Участвовали — и участвовали. Присвоили — и присвоили. Никакой ответственности, ибо повторюсь, путь к раскаянию сложен, но боженька велел помогать идущим по нему грешникам. Всё, сказанное здесь, не принесёт наказания ни вам, ни вашим близким, кроме, разумеется, возврата неправедно нажитого в казну, причём исключительно нажитое вашей стороной — с вашими контрагентами, кто помогал в махинациях, будем разбираться сами. Как вам такое предложение?

Тишина.

— И да, туалеты в ваших камерах вакуумные, как на космических кораблях. Раковин и душевых нет, и из бачка попить не удастся. Любая вода и еда — только по результатам отрыто проведённых тендерных процедур. Видите, я хочу учиться и уметь, как вы! Похвальное стремление, да?

Скрежет зубов слышался, наверное, и на поверхности. А уж как поносили сеньоры меня про себя…

— Что в итоге, Хуан? — Третий сеньор. — Вот разденешь ты нас, отберёшь ВСЁ. Ты же этого хочешь? Забрать ВСЁ? А если мы тебе добровольно прямо сейчас перепишем всё, что скажешь? Ты оставишь отступные для наших семей?

Торг? Закономерно. Но нет, я так не играю.

— Э, нет, это слишком просто! — снова рассмеялся я. — Что вы мне отпишете? Только легальный бизнес. А все ваши деньги останутся на счетах на третьих лиц, большинство которых за пределами Венеры. Выхлоп для бюджета мизерный, вы почти не пострадаете, а вот поставщиков, причём надёжных, а я не говорил, что вы в принципе не справляетесь, мы потеряем. А следующие поставщики начнут с нуля, и им до раскаяния будет ещё более долгая дорога, чем вам. Нет, уважаемые доны, я не хочу ВСЁ. Я хочу СОВСЕМ ВСЁ. Совсем всё то, что вы украли, а не заработали. Ибо если вы могли заметить, мы даже контракты с вами в данный момент не разорвали. Ни одного. Через отмерянные вам шесть часов принцесса Изабелла свяжется с вашими… Главами ваших компаний, оставленными вместо вас, и продолжит работать. А вы будете покупать у меня еду и воду в открытых тендерных процедурах, и сдавать серые схемы, как и покрывающих вас чинуш. И закончим мы только тогда, когда до вас, дебилов, не дойдёт, что всему должна быть мера, в том числе жадности. И только тогда, когда мы увидим в вас раскаяние, всё это прекратится.

— То есть никогда?

Я пожал плечами.

— «Никогда» слишком категоричное понятие. У всего есть предел. Но я пообещал вам и жизнь, и уголовное НЕнаказание, так что думайте. Когда со мной по-хорошему — и я по-хорошему. А в моё отсутствие тендерные процедуры будет проводить помощница её величества, сеньора Гарсия, — указал на стоящую сбоку, не перетягивая акцент внимания, Железную Сеньору. Сеньоры, синхронно переведя на неё взгляд, поёжились.Елену на Венере хорошо знали, хотя я если честно, не понимаю, почему. Ничего эдакого она не совершила, никого особого не уничтожила. Видимо просто из-за должности, и преданности королеве — она выполнит ЛЮБОЙ приказ, и с нею не договоришься.

— «Граф Монте-Кристо». Банкир в руках разбойников, — произнёс сеньор Рубио.

— О, вы тоже это читали, да? — заулыбался я. — Александр Дюма, классика беллетристики древности. Нет, не совсем так — там у разбойников была цель оставить сеньора банкира без всего. У меня цель иная — раздеть вас, но оставив то, что потребуется для работы по текущим и будущим контрактам. Срывать поставки в преддверие войны — дохлый номер, и это, вас, мудаков, спасает от петли. Согласитесь, Веласкесы хоть и разбойники, но куда более гуманные! И хвалу боженьке вознесите, что любит даже таких идиотов, как вы.

Сеньоров работники казематов увели, и только после этого в допросную вошла Бэль.

— М-да, круто, Хуан! — уважительно покачала головой. — Когда ты рассказывал за завтраком, звучало совсем иначе. В реале всё более… Более…

— Страшно? — улыбаясь, подсказала Елена.

— Нет. Более… Помпезно что ли! Грандиозно, подавляюще! Меня до костей, до мурашек пробрало, а я всего лишь следила за вами через камеру из соседнего помещения. А вживую тут вообще… Жутко! — обернулась она, оценивая реквизит на стенах, и поёжилась.

— Стараемся! — также улыбаясь, выдала Елена. И повернулась ко мне:

— Хуан, температуру будем в камерах держать не слишком высокую — менее сорока градусов. Чтобы не обезвозжить их раньше времени, не прекратить веселье. И вообще, только завтра с утра смогу дать отчёт, кто в каком состоянии, чтоб понять, что предлагать на утреннем торге.

— Хорошо, действуй. Принцип ты поняла, ситуацию прочувствовала, дальше не мне с моим мизерным опытом тебя учить.

Она под нос усмехнулась. Видимо, давно хотела сотворить что-то подобное, и, наконец, я реализовал её мечту. И это хорошо — можно не волноваться за результат. Всё сделает как надо и без пригляда. А то у меня и правда дела — и разорваться не получится.

Глава 12. Сверх (продолжение)

— Да нет тут никаких происков. Створка же медленно открывается. Смотри сам, поползла она вверх. Кто-то лежит на земле и смотрит в щель, что тут, на этой стороне. Значит что?

— Что?

— Значит, всё это дело надо поднимать вверх. Над землёй. Створка поднимается выше, скажем, человеческого роста, и тут неожиданно для наблюдателя сверху спрыгивают бойцы и идут на опешившего противника.

Я прошёлся вдоль гермозатвора. Как медленно он поднимался — помнил по разговору с Принцем.

— А если створка поднялась ещё не достаточно для прохода бойцов и пролёта дронов, а оттуда кто-то перекатом сунется сюда, увидит висящих под потолком над створкой нас, и криком всех предупредит? Ведь там один крик, и всё, внезапность потеряна, и заложники могут пострадать?

Повернулся к наёмникам и безопасникам, участвующим в нашем мозговом штурме.

— Хуан, есть тема, — усмехнулся… Макс. — Знаешь, я когда маленьким был, любил фокусы устраивать. Ну, там, человека как распилить в ящике, или ещё какая хрень. Было смешно пару раз, когда из ящика ноги торчали, но не о том речь. А о том, что немного изучал тему.

— И что? — нахмурился я, почувствовав, что, возможно, выход будет найден. Верю я в своих бойцов, не может быть, чтобы ни у кого не появилось светлых идей.

— Зеркало. Фокусники прячут что-то за зеркалом. Мы смотрим, видим, что ящик пуст, а на самом деле смотримся в зеркало, передающее линии ящика, но это те линии, которые и так видны, которые с видимой стороны, с открытой. А за зеркалом сидит кролик или голубь, но их увидеть без шансов. А если вот тут горизонтально поставить большое зеркало, а мы будем висеть на ранцах над ним.

— На ранцах не получится, — подключился Этьен. — Ток из сопел выдаст, даже на минималках. Особенно если там будут МПД-шки и «Кракены» — они больше, массивнее нас, и выхлоп сильнее. Надо бивать крючья в стену и виснуть на них. И дроны также крепить.

— Просто так просверлить не получится — услышат. — А это представитель технарей космодрома, помогающих нам в непростом деле планирования штурма. Главный инженер, обслуживающий столичное портовое складское хозяйство.

— Есть варианты? — снова напрягся я.

— Да. Лазерная резка. Прожечь отверстия, а не просверлить. А внутрь — мощные анкера, как для атмосферных работ используют. Титановые.