— Также, кроме интерфейса, нужно вычислить глав их преступного сообщества, кто это, — продолжил отдавать ценные указания я. — Это кто-то внутри шестьдесят шестого ангара, отдаёт Принцу команды устно. С этим проблемы — там есть общие камеры с низким разрешением, но нет микрофонов. Это всё же просто большой склад, и до реквизирования они там не были нужны.

— Сделаем, — махнул рукой Солёный. — Лично займусь. Даниель?

— У нас есть «болтушки» нужных алгоритмов, — кивнул мрачный Дэн. — Попробуем. — Подумал, покачал двуцветной, пусть и чуть выгоревшей шевелюрой, и добавил:

— Хуан, может не надо так кроваво? Всё же они никого не убили, мало ли что хотели?

— Дэн, я очень уважаю твои взгляды, — покачал я головой, стараясь в зародыше задавить приступ своего дракоши, — но речь сейчас не об этих тридцати тысячах. А о том, что мы вторгаемся в Европу. Огромный континент, на котором нас ждут два миллиарда нелояльного населения. Что это население из себя представляет — пообщайся с парнями, — кивок на Макса с Этьеном. — Они расскажут. Такое, что твои волосы уже не в прикол, а по необходимости красить придётся — поседеют. Мы должны заранее дать там всем понять, кто мы такие, и в какие игры с нами играть совершенно не следует. Там будет бойня с тысячами похоронок, но я не хочу, чтобы при этом добавились десятки тысяч похоронок гражданских рабочих и их детей. Теперь это будет НАША территория, и надо себя обозначить. Иначе съедят. Понял масштаб лежащих на нас задач?

Даниель опустил голову и замотал ею, но я знал, примет. Хреновый из него пацифист, если честно. Ну, да он просто понимает, какой мир вокруг нас. Реалист. Честь и хвала ему за это.

— Итак, первое, — подытожил я. — Создать интерфейс. Второе. Найти лидеров их грёбанной организации для допроса. Третье. Определить цели для парней Этьена. Макс, нет, ты нужен для другого. Теперь четвёртое. Я специально разблокировал им сеть и отключил подавители — чтобы они «слили» всю информацию в город сами. Сделали работу за наших журналистов — меньше возни. Эти ребятки в ангарах должны до последнего думать, что мы не решились на штурм. Подавители включим за минуту до начала. А потому нужно определить, есть ли точки съёма информации в районе космодрома и ангаров, получают ли они данные объективного контроля за нашими приготовлениями и перемещениями. Если да — не нужно блокировать, надо сделать некую запись, или даже несколько, и перед операцией крутить её, чтобы они, будучи в сети, ни о чём не подозревали до последнего момента.

Солёный присвистнул. Догадался, на кого это взвалят.

— Парни, больше некому! Все ресурсы «Берлог», обеих, ваши. Что нужно — вам предоставят. — Подтверждающий кивок куратора «трёшки». — Так что не подведите. Это не так много и не так сложно.

— Сделаем, — выдал вердикт Солёный. — Справлюсь. Но тоже придётся поехать на место. Говоришь, у нас одна ночь?

— Да. Штурм завтра в семь вечера. В восемнадцать тридцать выступит Фрейя — чтоб они посчитали себя победителями и расслабились. После этого надо перехватить объективный контроль и выдвигаться. Этьен, я не знаю вашу кухню, — повернул голову к наёмнику, — сформируй сам три ударных отряда из самых отмороженных и безбашенных, но понимающих, что такое приказ, и кого нельзя на ноль множить. Это для трёх основных ангаров. А для двух оставшихся кого-то, кто справится — там нет заложников, надо будет просто зайти, виновных к стенке, и на гашетку.

— У нас все смогут, — пожал он плечами.

— Вот и славно.

— Теперь самое сложное. Заложники. Они в противоположном конце ангара, и уродам хватит полминуты, чтобы всех прикончить. С момента первого выстрела останется не так много времени. Крыши купола нет, на «шарагах» там далеко не улетишь — мало места, и я подумал о беспилотниках. Какие — не могу сказать, не спец, мы работали с МПД Х-2. Машины хорошие. Но если есть что-то специализированное… — Посмотрел на представителя департамента безопасности.

— Есть, но это всего лишь модификация типовой МПД, — нахмурил лоб он.

— Этьен, по пилотам хотел снова обратиться к «Братству». Департаменту доверяю, там спецы. Но вы реально воевали, ваши машины реально прикрывали ребят, знаете, что такое ответственность и гибель своих, что такое цена ошибки. Потому вопрос. Сможешь найти тех, кто не просто хорошо управляет машинами, а… Филигранно? Есть на Венере такие?

— Конечно есть. Но они… Не взяли ваш контракт? — сузились его глаза. — У них же другая специализация, а тебе были нужны головорезы.

— Скажешь, сколько надо заплатить — заплачу. Любые разумные деньги. Единственное условие — они должны реально справиться и с техникой, и с её управлением. Не подвести.

— Не все из них в Альфе, — хмурился наш Француз.

— Не проблема. Близко — вышлю конвертопланы. Далеко — гиперкатеры.

Кивок — задачу понял.

— Обзвоню ребят, сообщу, сколько смогут приехать. Нужно часа три времени.

— Не вопрос. И следующее, сколько нужно машин на ангар с учётом количества заложников и расположения их внутри. Это, как понимаю, уже после того, как определишься с персоналиями.

Снова согласный кивок наёмника.

— У нас есть старые имперские «Кракены», — взял вдруг слово безопасник. — У них восемь стоек с движками, очень устойчивые машины. И вооружение несут тяжёлое. Может быть использовать их? Есть ли у «Братства» опыт работы с такой техникой?

— Этьен?

— Обсужу с парнями, — кивнул наёмник.

— Тогда начерно утвердили. Давайте проработаем озвученное. У кого какие вопросы и кто какие видит сложности?

Глава 10. Имперские страсти (часть 1)

Июль 2449 г., коронная территория Суринам, космодром Марони — Ньив Амстердам

Посадочные модули шли ровно, вели их хорошие пилоты. Автоматика в этом месте уже отключилась — сама посадка произошла километрах в пятистах от берега над Атлантикой, и к космодрому они подлетают на ручном управлении. Правильно, нечего садиться из космоса прямо на плавучий город — не для того его тут строили, вбухав триллионы империалов, чтобы несколько потерявших управление посудин, сто́ящих сущие центаво, разгромили его при потере контроля управления. По периметру космодрома, конечно, и вдоль побережья, стоят зенитные пушки для таких случаев, но во-первых, они не всегда успевают среагировать просто потому, что активирующий их человек не всегда успевает вовремя сообразить, что это окончательная авария, что выровняться посудины уже не смогут. А во-вторых, он, Фернандо, конкретно в этот модуль не даст стрелять при любых раскладах, даже если тот будет падать в центр самой дорогой стартовой площадки. Хрен с ней с площадкой — новую построят. Ибо на этой посудине на Землю спускалась его сестра.

Пускай сестра не особо обласканная и почитаемая семьёй, но от этого крови отца в её жилах меньше, чем у него, не стало. А семья — это главное, самое важное, какие бы отношения внутри оной семьи ни были. Да и лично он Цветочку всегда благоволил, в пику матери и другим братьям. Защищал, когда мог. И, наверное, только с ним одним из всей императорской семьи она ныне способна разговаривать без язв, криков и ненависти за каждым словом и жестом.

Гортензия возвращалась домой нежданно. Просто так, без предупреждения. Без согласования и уведомления. И это было странно. Ибо он нашёл ей дело и считал, что хорошо сестрёнку контролирует, знает о ней всё. С одной стороны ей эта работа ничего не стоила, как и семье, и Империи. С другой она должна была держаться подальше от Каракаса, где ей много кто не рад, где гарантировать её безопасность не может даже он, наследник престола и куратор СИБ от императорской семьи. Она как бы улетела добровольно, и находится при деле, служит Империи и никому не мозолит глаза; знай, живи и радуйся, развлекайся в венерианской Альфе, в этой всемирной столице разврата, развлечений и удовольствий человечества, да пиши ежемесячные отчёты для него, ибо ЭТУ работу курировал лично он… Синекура а не жизнь! Только ноги дома не показывай. Красивое решение…