ЗОЛОТАЯ ПЛАНЕТА

«Сверххищники (сверхи) — представители вершины пищевой цепи, численность которых не регулируется другими хищниками». Большая королевская энциклопедия, издание 5-е доработанное; Венера, Альфа, 2432год

Ты стал сверхом; никто на планете не смеет сказать слова против, мятежники молят о мире, а террористы с фанатизмом взирают на будущее, не пытаясь более диктовать условия. Твою страну боятся и уважают на мировой арене, а народ гордится, что у него «наверху» есть «свой человек», причём оба сектора считают тебя своим представителем. Ты стал настолько крутым, что круче не бывает… Но даже сверхи — всего лишь зубастые мешки из костей и мяса.

Хуан продолжает борьбу за Венеру, но при всех достижениях, он всего лишь человек со своими слабостями, страстями и пробелами в защите.

ФРИЛАНСЕР-5. СВЕРХ

Глава 1. Герои и злодеи

«Если хочешь написать моветон и сразу обрушить впечатление о своей писанине, оттолкнуть читателя, начни книгу с того, что твой главный герой просыпается». Так сказала редактор, мотивировав, что профессиональной беллетристике с выбитыми на скрижалях законами жанра то ли пятьсот, то ли семьсот лет, и за это время ни разу никто не смог доказать, что эти законы не работают. «У тебя штат мемуаристов, пусть придумают какой-нибудь красочный ход с резким погружением в сюжет, со всеми этими пиу-пиу и тыщ-тыщ. Императорское дело только задания и тычки раздавать». Но нет, не хочу по скрижальным законам — это моя история, моя жизнь. И следующая её глава, после памятного начала неожиданной для всех, даже меня, войны с Канадой, после того, как я, качаясь от переутомления, двинулся куда-нибудь, хоть куда — пофиг, лишь бы где приткнуться подремать… Следующая глава началась вот таким вот банальным противожанровым образом. Я проснулся.

Потянулся, разлепил глаза, пытаясь понять, в чьей нахожусь спальне. Они похожи, и у Фрейи, и у Бэль расцветка стен кают одинаковая. И даже мебель одна и та же — типовая дворцовая. Их, как и Лею в своё время, как спартанок растили, без излишнего сибаритства (и в Бэль это воспитание чувствуется). Отличие в мелочах — одна и та же мебель стоит чуть по-разному, ну, и в каютах лежат или валяются разные вещи — не может быть чтоб у двух девчонок, даже сестёр, всё было одинаковое. Пока выходило, что это спальня Изабеллы. Но вот девушка, сидевшая на местном диване спиной ко мне, смотря на настенном визоре выпуск новостей без звука (звук шёл ей прямо в слуховые мембраны в уши, чтоб меня не разбудить) не походила ни на одну из сестёр Веласкес. И тем более не могла быть хранительницей — не положено ангелам находиться в комнате нулевого объекта во время отдыха последнего.

Пригляделся на картинку в визоре. Хмм… Земля. Вид с дрона с высоты птичьего полёта. Мост… Ба, да это же Мост Независимости! Один из трёх мощнейших современнейших многофункциональных мостов через реку Святого Лаврентия! С гиперлупом и иными транспортными приблудами. Приближение вида — на мосту стоят люди. Не много, несколько сот человек (может пара тысяч, сложно сказать — мост-то длинный). Сцепились за руки, смотрят вверх, и что-то организованно совместное поют. И в глазах фанатизм бессмертных — неверие, что с ними в принципе может что-то случиться. А на груди горят таблички с голографическими надписями: «Мы не уйдём!» и «Это наша земля!». Снова отдаление вида, смена ракурса… И вид росчерка ракеты из-за горизонта. Да нет, не горизонта — поближе. Ракету видно хорошо, силуэт хоть и смазан из-за скорости (там гиперзвук, но сколько махов не помню), но недостаточно, чтоб не разглядеть стабилизаторы. Снижение, сближение с конструкциями моста… И яркая вспышка. Мосту хана — ядерный удар от обычного отличить пока ещё могу. Значит, «Кленовый сироп» работает, и успешно — там вся вторая страница была усыпана перечнем первоочередных целей, где отдельно были прописаны мосты через Гудзон, реку Святого Лаврентия, транспортные артерии через Велики Озёра, а ещё перечень портов для внутрегосударственной связи регионов друг с другом. После вспышки изображение засветилось и погасло, но это и понятно — волна ЭМИ от несколькомегатонной бомбы такая, что до границы с Эстадос Юнидос достанет. Шучу, не достанет, но далеко вокруг всё выжжет, причём даже не работающие, не включенные механизмы — что ей какой-то близко висящий дрон?

Появилась картинка дикторши — не наша, не латинос. Профиль англосаксонский, с обильной примесью индийской крови. Видимо, канадский медиаканал — их типаж.

Так что по новостям всё понятно, в отличие от их смотрящей. Судя по цвету волос и форме головы, сеньориту не знаю от слова «совсем». Но она сидит в каюте среднего высочества без охраны, вот в чём дело! А значит, пора прояснить ситуацию.

Угрозы нет — могла сто раз меня спящего убить, так что выпендриваться не стоит. Я, тяжко вздохнув, откинул простынь, которой укрывался, подлез к краю кровати, бесшумно встал. Обошёл диван, спокойно сел. Девушка подняла на меня вначале испуганный взгляд, затем немного покраснела, убрала с дивана коленки, сев ровно. Одета была в лёгкий невесомый топ из гардероба Бельчонка, и в её же серебристую юбчонку, пол-ладони не достающую до колена, то есть для высочества довольно длинную. Угу, вот у вас дома некая прекрасная особь. В каких случаях вы её оденете в свою одежду? Ситуация прояснялась. А сеньорита меж тем засмущалась, причём именно так, чтобы поддержать мою версию — не особо сильно. Как та, которую местные хозяева недавно трахали, а тут и я на огонёк подтянулся.

— Прости, я… — вспыхнула она, и грудь её высоко от волнения поднялась. Грудка так себе, до Бельчонка далеко, но я такой фасон ношу — мне нравится.

— Каролина? — нахмурил я брови. Суматоха последних дней была просто пипец, расстались мы совсем недавно, но как будто это произошло сто лет назад в прошлой жизни.

— Да. Будешь спрашивать, что я здесь делаю? — задала она правильный вопрос, отнюдь не с позиции бедной родственницы и гостьи.

Пожал плечами. Дескать, мне не интересно. Она поняла намёк правильно и отчиталась:

— Изабелла попросила остаться. Её высочество… Ну, в общем они обе высочества, но её наследное высочество её куда-то позвала. И Изабелла попросила посидеть с тобой, пока её нет. И если тебе нужно — чтобы я… Ну… — Непроизвольно погладила колено, и от колена выше, почти дойдя рукой до места, откуда нога начинается. Красноречивый взгляд на мой причиндал — я не говорил, что спал абсолютно голый? Я всегда сплю голый, особенно в каюте у любимой женщины. ЛЮБОЙ любимой женщины!

— Короче, подложила тебя под меня, чтоб я не скучал, если проснусь, — понимающе озвучил недосказанность я.

— Да, но я же и сама не против! Наоборот!.. — почти обижено, чтоб не посчитали за дешевую шлюху, воскликнула она. После чего взгляд сеньориты стал ещё заинтересованнее и более предвкушающ, а краска на лице ещё ярче. — Я сама хочу…Не одобряешь?

— Если честно, — совершенно искренне произнёс я, — я ждал от тебя, что ты, воспользовавшись моментом, прикончишь меня. А ты о сексе.

Недоумённое пожатие плеч.

— Прикончить? Зачем? Откуда такие мысли? Да и как я это сделаю — я не умею! Да и чисто психологически не смогу. С чего ты вообще взял, что я должна хотеть убить тебя?

— Я грохнул твоего отца. — Задумчиво покачал головой. — Не знаю, жив он или нет, но я сделал так, что его коллеги очень сильно будут хотеть умертвить его тушку.

Снова пожатие плеч, теперь с фатализмом.

— Хуан, он — взрослый мужчина. Со своими тараканами в голове, со своими заморочками насчёт крови и происхождения. Но мы не разделяли и не разделяем его сдвиги. Может в нём и благородная кровь, седьмая вода на киселе, но нет никакого богатства, нет клановой собственности. Только имя и история, что его предки когда-то там в Империи, и здесь, до Независимости, были кем-то. Мама от этих заскоков устала и развелась — мы хотели просто жить, нормальной жизнью, без понтов. И пусть этот её трах… Мой отчим, — не стала она использовать жёсткое слово, — тот ещё козёл, я лучше останусь с ними, чем с папочкой и его новой женой, из ЭТИХ… — При слове «этих» Каролина невообразимо скривилась. — Если он пошёл с ними, участвовал в мятеже — это его право. Это его идеалы, его жизнь. Я не собираюсь никому мстить за его смерть, если он погиб как воин, в бою, на чьей бы стороне ни выступал и какие бы интересы ни защищал. — Каролина не выдержала и натужно задышала, жадно разглядывая моё тело. — Путь воина — борьба. Война. Это путь чести. Вот если ты его убьёшь подло, в подворотне, возвращающегося домой…