Ее лицо светится. — Означает ли это, что мы идем?

Я встречаюсь взглядом с Тедди через комнату. Его глаза темнеют, а рот кривится в ухмылке.

— Абсолютно.

“Приготовься разбить свое сердце, Тедди”.

12

— Ты не придешь? — Тедди спрашивает на следующее утро, когда все остальные собираются отправиться на курорт. Сегодня они катаются на сноуборде, и Стелла в восторге.

Я качаю головой. — Неа. Я собираюсь сходить за покупками в последнюю минуту и купить еще продуктов. Кто-то съел всю еду. Даже печенье.

— Можешь ли ты взять еще миксеры? — спрашивает Феликс, пожимая пальто. — Гаррисон и Джеймс придут сегодня вечером.

— Подождите, вы, ребята, празднуете здесь сегодня вечером? Мы со Стеллой собирались наконец-то пробежать праздничный киномарафон и сделать пряничные домики.

— Сегодня вечером? Почему ты не можешь сделать это, когда мы вернемся домой?

— Знаешь, мама будет в панике, пытаясь все подготовить. Единственное, чем мы втроем займемся в канун Рождества, — это поможем ей.

Он пожимает плечами. — Я могу попытаться собрать всех на улице или в гостиной, чтобы ты могла воспользоваться кухней.

За исключением того, что все будут ходить туда-сюда за выпивкой. Я вздыхаю. — Думаю, мы сделаем это завтра перед танцами. Ребята, вы идете на это?

— Ты знаешь это. — Он хлопает Тедди по руке тыльной стороной ладони. — Я даже убедил этого.

Мои брови поднимаются, и мой взгляд скользит к Тедди. — А ты?

— Все остальные идут. Я подумал, что тоже мог бы. — Его губы дергаются от веселья. Я его убедила, спасибо большое.

— Все в порядке. — Феликс хлопает в ладоши в перчатках. — Давайте разворачиваемся.

— Пока! — Стелла кричит с улыбкой и быстро следует за Феликсом.

Эммет тоже уходит, но Тедди остается.

— Прости за сегодняшний вечер.

— Все нормально. Когда мы приехали и Феликс был полуголый и в шляпе Санты, я поняла, что эти каникулы пройдут не так, как я планировала. Я просто скучаю по этому, понимаешь? Всем глупостям, которые мы делаем каждый год.

Намёк на понимание мелькает на его лице.

— Это глупо. Вот мне себя жаль, потому что дела идут не очень хорошо, а ты даже не увидишь свою семью на Рождество.

— Ты все равно можешь разочароваться. Это важно для тебя. Я могу что-нибудь сделать? — Он медленно продвигается вперед, пока его мизинец не обхватывает мой.

— Всё хорошо, — говорю я. И это так. На самом деле, лучше, чем хорошо.

***

После того, как все ушли, я захожу в несколько магазинов. Мне еще нужно сделать Стелле рождественский подарок, но я ничего для нее не нахожу. Она так хорошо подбирает для меня вещи, но мне с ней трудно. В любом случае она всегда просто крадет мои вещи, и именно так я уговариваю себя купить новую пару обуви, которую нахожу. Они будут отлично смотреться с платьем, которое я планирую надеть на танцы завтра вечером. Еще я беру миксеры для Феликса, еще немного продуктов, чтобы продержаться до отъезда, а также достаточно теста для печенья и глазури, чтобы украсить еще тысячу печенек.

Я включаю «Рождественские каникулы», что заставляет меня еще больше скучать по отцу (он настоящий Кларк Гризволд [глава семьи (отец) в фильме «Рождественские каникулы»] сумасшедшим количеством огней, которые он каждый год зажигает в нашем доме), и пеку печенье.

Я достаю последнюю порцию из духовки, когда входная дверь хижины открывается и внутрь входит Стелла. Щеки и нос у нее румяные, а волосы собраны в хвост, развевающийся на ветру. Она улыбается и говорит: — Здесь так хорошо пахнет.

Феликс следующий за дверью. — Холли!

Тедди и Эммет позади него. Все они сбрасывают пальто и верхнюю одежду. Феликс хватает печенье с охлаждающей стойки.

Похлопывая его по руке, я говорю: — Они еще не украшены.

— И?

Тедди выходит вперед, хватает один, откусывает, а затем смотрит на меня и говорит: — Это как съесть незамороженный пирог.

— Что по-прежнему вкусно, — серьезно говорит Феликс.

Я хватаю тарелку и ставлю ее на стойку. — Это сломанные. Съешь это.

— У нас тоже есть кое-что для тебя. — Мой брат поднимает мешок на прилавок.

— Для меня?

Я открываю, пока Феликс объясняет: — Мне жаль, что вы со Стеллой спланировали всю эту поездку, а я вроде как испортил ее.

— Тебе плохо? — Я задаю вопрос. — Кто ты и что ты сделал с моим братом?

Одна сторона его рта поднимается вверх. — Ха, ха.

Я вытаскиваю комок красного материала и разворачиваю его перед собой. Это праздничный свитер. Очень, “очень” уродливый. На нем изображен кот, который вяжет чулок с логотипом горнолыжного курорта.

— Я не знаю, что сказать. — Я нерешительно перевожу взгляд с Феликса на Стеллу.

Они оба рассмеялись.

— Мы все их получили. — Стелла поднимает сумку в руке и достает еще один свитер, почему-то еще более отвратительный, чем мой.

Один за другим они показывают мне свои свитера, все одинаково отвратительные.

— Это действительно ужасно, — говорю я. — Зачем вам это покупать?

— Ужасная праздничная вечеринка со свитерами! — Стелла сияет.

— Подожди, правда? Сегодня вечером? — Внутри меня закипает волнение.

— Это была идея Тедди. — Феликс перекидывает толстовку через плечо.

— Это была твоя идея? — Я быстро смотрю на Тедди, который застенчиво улыбается мне, и кончики его ушей слегка розовеют.

— У нас есть выпивка и миксеры, чтобы приготовить те рождественские мимозы, которые тебе нравятся, и… — Феликс широко ухмыляется, копаясь в другой сумке и доставая коробку леденцов «Веселый Ранчер» — моих любимых. — Счастливого Рождества, Холл.

Я беру коробку и обнимаю его свободной рукой. — Спасибо.

— Я сначала приму душ, — говорит Эммет. — Подожди, пока ты не увидишь меня в этом сексуальном свитере со снеговиком, Стелла.

Он немного танцует, держа свитер перед собой.

— Я Холли, ты идиот, — говорит она.

— Подожди, что? — Он смотрит между нами, и все остальные смеются.

— Не делай этого со мной. Думаю, я наконец понял это. — Эммет качает головой и исчезает в ванной.

Феликс распаковывает выпивку и добавляет на ужин пару замороженных пицц, а Стелла принимает душ в другой ванной.

Есть только я, Тедди и Феликс, и я смотрю Тедди в глаза и говорю: — Должны ли мы сказать ему сейчас?

Тедди качает головой и что-то бормочет в ответ, но я не могу понять смысла этого слова. Впрочем, это не имеет значения, потому что Эммет принимает самый быстрый в мире душ и появляется снова через минуту, с темными волосами, все еще мокрыми, но в джинсах и свитере со снеговиком. Он выглядит смешно.

— Хочешь пойти следующим в душ? Феликс спрашивает Тедди.

— Нет, иди первым.

— Ты уверен? После того, как я закончу, горячей воды, наверное, останется не так много.

Тедди усмехается, но говорит: — Валяй. Я хочу написать брату и отцу.

Феликс кивает и закрывает за собой дверь, входя в главную спальню.

Тедди подходит ко мне на кухне, берет еще одно печенье и шепчет: — Извини. Я хочу сказать ему, но ты знаешь ту девушку, с которой он тусовался прошлой ночью, Тришу?

— Ага.

— Ну, он писал ей последние два дня, чтобы снова потусоваться, и я думаю, она сказала ему, что уже ушла, но сегодня мы увидели ее с каким-то другим парнем на курорте.

— Ой.

— Я не хочу тыкать это ему в лицо, когда он внизу. Давай повеселимся сегодня вечером, а завтра мы сможем рассказать ему.

— Ты для него хороший друг. — Я поднимаю свитер. — И это потрясающе. Как ты их уговорил?

Он потирает затылок, и я заметила, что он делает это, когда ему некомфортно. — Возможно, мне пришлось разыграть карту «Я не поеду домой на Рождество в этом году».

Я смеюсь. — Серьезно, спасибо.

— Пока не благодари меня. Ты еще не видела, как я выгляжу в своем “очень” праздничном, очень “маленьком” свитере. — Он протягивает белую толстовку. На нем написано «Счастливого Рождества» красными блестками, которые становятся белыми, если перевернуть их в другую сторону. И это примерно половина его ширины. — Больше ничего сверхбольшого не было.