— Мы тебе сейчас еще и морок на уши наложим, да, Оленька? — скалясь, я и сам не понимал, что становлюсь похожим на неведомую злобную тварь, которая требует зрелищ и боя, — стой на месте, надо косу поправить, у нас в той деревеньке всегда девушки так ходили, да, Марфа?

Ведьма лишь утвердительно кивнула, тихо наблюдая за процессом.

— Я не знала, что ты умеешь плести косы, — заметила она, внимательно рассматривая то, что и как я делаю, — это странно для дракона, вообще-то…

— Я не всегда принимал свою истинную форму, мог долго среди людей гулять, жить себе спокойно, слушать всякие сплетни, слухи о таких как я и о таких, как вы. Так что знаешь, я хоть и могу рехнуться на фоне эмоций, но чаще всего я очень добропорядочный дракон.

— Ага, — удивленно кивнула Марфа, — а косички-то где научился плести так умело? Еще и знакомо так… из пяти прядок… как моя мама мне плела в детстве…

— Марфа, — я удивленно посмотрел на нее и не выдержал, — так ты и научила…

Девушка округлила свои глаза, не веря тому, что я сказал.

— Марфа, ты вспомни, как маленькой у обрыва стояла…

Стоило мне произнести эти слова, как девушка тут же все вспомнила. Ее и без того бледная кожа стала еще бледнее, на глазах проступили слезы и вместо воительницы я видел лишь забившегося в угол ребенка, повзрослевшего, правда, но все еще ребенка, которому так не хватало тепла и заботы.

Я очень хорошо помнил тот момент, когда случайно увидел знакомую девочку, бегущую к обрыву. Полагая, что она как всегда прибьется к моей пещере, я уже был готов возмутиться и выйти на свет божий, но кое-что пошло не так.

Она плакала, давилась слезами, растирая их рукавом своего длинного сарафана и встала у самого края.

Обычно так дети не встают — боятся упасть… Я сразу понял, что дела плохи и сменил ипостась — не драконом же перед ней выходить.

— Ты что творишь? — я возмутился, наблюдая за тем, как совсем юный человечек готовится покончить со своей жизнью, — это ж больно!

— Мне все равно! — всхлипнула девочка, — я не могу так больше! Не хочу…

— Что случилось-то? — подойдя к ней как можно ближе, я незаметно для нее схватил подол платья, намереваясь оттянуть девочку от края, — не верю, что такая юная особа сможет сотворить подобное, правда.

— Да не понять вам, — голос ее дрогнул, и я понял — все ее слова про дар у моей пещеры не просто детский лепет… Что же с ней происходит? — уйдите.

— Не уйду, — я сел рядом и свесил ноги с обрыва. Теплый летний ветер мягко трепал отросшие за многие годы волосы, да и человеческое тело не привыкло стоять на двух ногах так долго, — я все равно не дам тебе упасть, так что хоть весь день прыгай, все равно поймаю.

Она стояла и смотрела вниз, в бездну, где о скалистый берег разбивались сильные волны. Замерла на долгое время и о чем-то думала. Я не уходил, продолжая держать ее за подол сарафана. В деревне было принято отращивать волосы, все девушки гордились своими черными, словно смоль косами, но вот Марфа была другая… Совсем другая — словно лучик света, который постоянно пытались загасить. Светлые, цвета соломы волосы были тонкими, но пышными. Она заплетала косы таким образом, чтобы они казались более толстыми, но все равно проигрывала у других девочек ее возраста. Сильные порывы ветра сорвали в кончиков волос алую ленту и растрепали непослушные пряди. Она даже не заметила этого, продолжая смотреть вниз, на то, как вдалеке летают белые чайки.

— Ну вот, косы растрепалась. — заметил я. Отвлекая девочку от плохих мыслей, — плести-то умеешь?

— Умею… — пролепетала девчушка и расплакалась.

— А я не умею, — изобразив печаль, я тяжело вздохнул, — научишь?

Она ничего не ответила, только носом шмыгнула, отошла от края и тихонько села со мной рядом. Ее трясло, глаза были опухшими и красными, именно в тот момент я и узнал, что простые, как мне казалось, детские издевки были жестокими издевательствами со стороны местных детей. Я смотрел на маленького человечка и не понимал, за что с ней так поступают, потому что видел в ней очень много тепла и света, а так же внутренней силы, о которой она и сама не догадывалась.

Экспериментировать мы стали на моих волосах. Черные, словно деготь, они очень понравились Марфе. Она с большим удовольствием управляла прядками, постепенно успокаивалась и приходила в себя.

— А кто вы такой? Вы же эльф, да? — Это я-то эльф? Я? Ну ничего себе … в ее голосе не звучало ни капли страха, что вообще-то было странным. Потому что я хоть и имел две руки и две ноги, но роговые отростки никуда не делись, так же, как и острые уши и узкие зрачки. Видимо из-за ушей она и приняла меня за местного носителя красоты.

— Ага, — хмыкнув, я приняв решение подыграть, — настоящий эльф прям, вон уши какие острые, и характер тоже не подарок. А ты кто?

Я и так знал, кто она, но вот сама девочка была не в курсе.

— Меня Марфой зовут, — тихо прошептав свое имя, она в очередной раз стала показывать мне плетение косичек, — а вас?

— Лексей я, — не видел смысла скрывать свое имя, все равно она его вряд ли запомнит, — и чего над тобой дети издеваются? Ты им сдачи дай, они и отстанут.

— Не могу, — девочка запнулась, а затем расплакалась. — я если разозлюсь, то могу сотворить непоправимое… Они боятся меня сильно, ненавидят все деревней… Из-за магии…

И, показав мне с какой легкостью маленький ребенок был способен вызвать боевой пульсар, тяжело вздохнула.

Вот вам и маленькая Марфуша…

Я уже давно забыл тот момент, и разговор у обрыва тоже, но после встречи с уже повзрослевшей Марфой воспоминания сами вернулись. Да, по человеческим меркам она стала невероятно красивой, я бы даже сказал, что и по драконьим тоже. Внутри нее горел огонь силы, который редко кому достается в нашем мире — эта девушка способна изменить историю, сама того не понимая. Может именно это и нужно демонам? Что, если им банально не достает силы для чего-то более грандиозного?

— Так это был ты? — она не верила рассказу, — я уже давно думаю о том, что ты похож на того эльфа, но и предположить не могла, что… что тем самым существом и… Подожди, так именно после той встречи ты поговорил с моим отцом?

— Да, пришлось воспользоваться магией и скрыть свой облик, так что твой отец принял идею, как он думал, от простого мага, не имеющего ничего общего с демонами, драконами и уж тем более эльфами. И это я намекнул на Антарин, так что прости, Марфа, но я и предположить не мог, что все сложится таким образом.

Девушка замерла с открытым ртом, она уставилась на меня и внезапно… покраснела. До самых кончиков ушей — то ли от ярости, то ли от гнева я так и не понял, но видимо было за что испытывать подобные эмоции.

— Думаю, я своим вмешательством изменил твою жизнь и скорее всего не в лучшую сторону, — тихо проговорил я, надеясь хоть как-то оправдаться. Почему-то впервые за многие годы мне хотелось, чтобы кто-то был обо мне чуть лучшего мнения, — прости меня, Марфа, я действительно хотел как лучше.

— Лексей, — голос ведьмы дрогнул, что естественно не осталось незамеченным остальными, — я провела в Антарине самые сложные годы своей жизни. Много раз думала, что просто не выживу, приходилось сражаться за собственную жизнь, идти вперед, преодолевать себя, но не было ни одного дня, чтобы я жалела о своем поступлении в академию магии. Даже то, что я сейчас жива можно отнести к твоим достижениям. Потому что только благодаря моему отсутствию в деревне я выжила, меня не убили демоны, которые и понятия не имели, что я ушла из дома по наставлению отца.

Наступило молчание, мы просто смотрели друг на друга практически не мигая. Я не знаю, кого она видела перед собой, но я четко представил ту самую маленькую девочку, которая до сих пор жила в ней, хоть тело и повзрослело за долгие для человека годы.

— Ты выросла очень красивой, — тихо проговорил я, сам не понимая, почему вообще произношу это в слух, — постарайся выжить.

Единственным, кто хоть как-то отвлекал на себя внимание и не подслушивал наш разговор был Деян. Несчастный эльф откровенно страдал и дико хотел смыть с себя помаду, но Ольга без явной скромности била несчастного по рукам, давая понять, что участь его предрешена и ничего уже не изменить.