Я повернул голову вбок и увидел этого идиота-Дина, что стоял рядом со мной и, закрыв нос, осматривал то меня, то трупы. Уже не ходячие трупы.

— Хочешь сказать, что я сам виноват?

— Ага. Твоя рассудительность в этот раз сыграла против тебя.

— А может… это ты просто ошибся?

— Неа. Большинство учат пробуждать свой боевой дух именно таким образом — на самой слабой нежити. И у большинства выходит пробудить при этом свой боевой дух.

— А меньшинство?

— Либо, как ты, догадываются, что за ними наблюдает кто-то более опытный, будучи готовыми помочь в любую секунду, либо… банально убегают.

— Ясно…

— А с чего ты решил, что я тебя не бросил?

— Потому что причин для этого не было. Хотел бы убить — сделал бы это сам и намного раньше, а выставить как несчастный случай с помощью той же магии — проблем для тебя не составит. Да и все другие, в лагере, показались добрыми, так что вряд ли они бы обрадовались, если бы кто-то из нас погиб. Тем более, таким дурацким способом.

— М-да… а действительно, как и говорил Заг, поражаешь, пацан.

Я промолчал.

— Круто ты, кстати, сначала перебил им всем ноги, потом разделил, а после добил.

— Это было несложно.

— Ну да, это же самая слабая нежить, поэтому они и медленные, и сил в них особо нет, хотя и может поначалу показаться иначе. Так что с такими количествами с ними справятся, если что, даже обычные деревенские жители. Впрочем, это не отменяет того, что тебе всего восемь, и для восьмилетнего перебить такую толпу — достижение. Поздравляю!

— Ага… спасибо. Только я полностью вымотан.

— В дороге отдохнёшь. Что куда хуже… — его лицо исказилось в ужасном отвращение, — ты весь в крови и запах от тебя такой, что помереть можно…

Он полностью прав.

Даже во время сражения меня пару раз вырвало из-за запаха, витающего в воздухе, и крови, буквально стреляющей из тел. Из-за это, кстати говоря, сражаться было ещё труднее. Намного труднее…

— И скоро будет речка?

— Её не будет.

— Что?!

— У нас два дня пути впереди, за которые мы не проедим ни одной речки. После этого мы достигнем одного места, а там будет портал, через который мы все пройдём и окажемся у другого места — у пункта нашего назначения.

— И что… мне теперь вот так вот выглядеть и вонять всё время?!

— Ладно… уговорил.

— Чт..

И не успел я договорить, как надо мной появилась огромное количество воды, что в следующий миг обрушилось на меня…

— А ничего, что ты по итогу такое количество маны использовал? — спросил я, перешагивая через большой корень дерева, вырвавшийся из-под земли. — Ты ведь, как и другие, этим себе жизнь укорачиваешь.

— Ничего, — ответил Дин, идя впереди меня.

Я ожидал продолжения и объяснения, почему для него это «ничего», но по итогу так и не дождался. Это оказался самый обычный, крайне лаконичный ответ.

А ведь он не только использовал на мне большой объём воды, он её ещё при этом создал тёплой, чтобы я не замёрз и не простудился. А это тоже, пускай и незначительно, но затрачивает дополнительную ману. И мало этого, так он после сего действа создал ещё тёплый воздух, обдувший и высушивший меня практически полностью, из-за чего я, даже идя ночью по лесу, едва ощущаю холод.

В общем, потратил он маны на приличном уровне. И всё ради подобной мелочи. Я, конечно, не знаю даже примерного соотношения затраченной маны к сокращённому от этого времени жизни, но, как мне кажется, это точно того не стоит.

И судя по тому, как он быстро принял это решение, делать ему такое не впервой, а это уже наталкивает на множество различных мыслей и предположений, озвучивать которые я уж точно не буду. Да и некому мне, если уж на то пошло…

— Дальше давай тихо, — неожиданно произнёс Дин, вернув меня в реальность из моих раздумий. — Чтоб караульные тебя не заметили, а то мне влетит.

Мы только что вышли из леса и сейчас стояли на пригорке, пред которым, прямо посередине поляны, располагается, как отсюда кажется, довольно небольшой лагерь, едва освященный светом нескольких ламп и одного уже затухающего костра.

— Хорошо, — кивнул я и из последних сил поднял заточённый в ножнах меч, что последний километр я просто волок по земле вслед за собой.

Перехватив его поудобнее двумя ноющими от боли и усталости руками, я медленно, озираясь по сторонам, аккуратно пошёл вперёд, став спускаться с пригорка, направляясь следом за уверенно идущим вперёд Дином, по которому вовсе не было видно, чтобы он хоть сколько-то переживал о том, что ему может «влететь» от кого-то.

Но было это спокойствие в нём лишь вплоть до того момента, когда мы вошли в лагерь, и нам на встречу вышла Нэнси, что очевидно поджидала нас за одной из повозок, заметив ранее либо моё, либо же вовсе наше общее с ним отсутствие.

— Бля… — протяжно и устало выдал Дин, стоило Нэнси преградить нам путь.

По её угрюмому, нахмурившемуся лицу, рукам, сложенным на груди, и злобно раскачивающемуся из стороны в сторону кошачьему хвосту было более чем ясно одно — она, мягко говоря, недовольна. Но… вот чем именно — пока что неизвестно.

И придя к тому же выводу, за это Дин и решил спасительно ухватиться.

— Представляешь, Нэнси, а я тут прогуливался по лесу, осматривался и случайно этого пацана там нашёл. Он, прикинь, украл один из наших запасных мечей, прошмыгнул у вас под носом и пошёл посреди ночи в лес, им махать. Повезло же, что я его нашёл, да? — и сделав паузу, увидев, как она задумчиво приподняла бровь, взмахнул руками, закрыл глаза и продолжил: — Ну ладно, в принципе можно и без благодарностей. Просто увеличьте караульных у детей и хрен у него или ещё у кого из них ещё раз выйдет такое провернуть, — вторая паузу, и снова тишина со стороны Нэнси. — Ну, короче, я свой долг выполнил, пошёл дальше гулять, в смысле — осматривать близлежащую территорию, — и договорив это, сразу же развернулся, начав идти к пригорку, с которого мы только что спустились.

Ну да, конечно. Спас свою шкуру, бросив ей на съедение меня. Впрочем, я бы на его месте, вероятнее всего, поступил бы так же — ребёнку всё равно ничего не сделают. Ну накричат в худшем случае, возможно. А так, на деле же, скорее всего, просто постараются объяснять, что так делать не стоит и почему, ну и потом ещё какое-то время будут тщательно приглядывать за этим ребёнком — и на этом, думаю, в принципе, всё.

Взрослому же за такой проступок, очевидно, достанется куда больше.

Так что хоть мне и не нравится, что он всё скинул на одного меня, но в этом я его отлично понимаю. Тем более, учитывая то, что он мне рассказал недавно, я вполне могу это ему простить.

— Это поэтому он такой вымотанный и мокрый? — неожиданно спросила Нэнси, когда Дин уже недалеко отошёл. — Просто потому что махал мечом?

Дин тут же остановился. Вздохнув и подняв руки, сдаваясь, он повернулся обратно к ней, но при этом подходить ближе не спешил.

— Хорошо. Ты нас поймала. На самом деле тут дело в другом….

Эй-эй… я надеюсь, ты же сейчас не расскажет ей всё в открытую?..

— И в чём же? — продолжала напирать Нэнси.

— Я решил немного помочь ему с тренировкой.

Что? Ты это серьёзно? Нам же после этого обоим достанется…

— М-м-м… — задумчиво закивала она головой, — и как же ты ему помог?

— Да по мелочи — всего лишь-то показал, как мечом правильно махать, да какие упражнения делать.

А-а… так вот, что он задумал. Неплохо.

— А он вон как загорелся от этого! Мне даже как-то останавливать его не хотелось — вот мы и задержались в лесу, — и произнеся это, он перевёл взгляд на меня. — Да, пацан?

И чо это ты решил меня в это впутать?

— Угу, — угукнул я всё же в подтверждение его лжи, при этом кивнув головой и не отводя взгляда от глаз Нэнси, которая явно этого и ожидала.

— Вот, значит, как… — отвела она от меня всё же взгляд. — Ясно. Положи меч и иди, ложись спать. Завтра об этом поговорим.