Они шли несколько часов. Эрик с любопытством изучал стены тоннеля. Крупные гранитные блоки перемежались кирпичом, сводчатые потолки сменялись прямоугольными, создавалось впечатление, что подземелье строили в разные времена, но в любом случае – в глубокой древности.

Воздух едва не сочился от влаги. Местами вода ручьем струилась по стенам, капала с потолка и утекала по широким канавкам в полу. От железных держателей под светильники остались лишь бесформенные штыри да ржавые пятна на камнях.

Тоннель частенько ветвился, то слева, то справа темнели боковые проходы. Иногда перекрытые проржавевшими решетками и дверьми, но чаще зиявшие острыми краями вырванных косяков. И нигде не было ни вещей, ни мебели – ничего, что напоминало бы о том, что здесь некогда жили люди.

Впереди маячили маги, подсвечивая дорогу факелами. Двигались они строго по прямой, никуда не сворачивая и почти не разговаривая. Следом, поминутно озираясь, шли Эрик с Дианой. Вокруг, в непроглядной тьме, таилась какая-то жизнь. Из глубин подземелья неслись вздохи и шорохи, скрежет и стук, мерный звон капели и журчание воды. Кто-то попискивал, рычал, иногда даже завывал. Слышался далекий топот множества ног, где-то поскрипывали ржавые петли, изредка хлопали дверьми.

Диана постоянно вздрагивала и жалась к виконту. Поначалу с извинениями отстранялась, но вскоре уже шла практически с ним в обнимку. Да и сам Эрик чувствовал себя очень и очень неуютно.

Это там, в подземелье Уормса, его терзали разве что зловоние, грязная вода и сырость, но это было терпимо, даже издевательства Берсеня, даже проклятый райгер. Но здесь, среди непроглядной тьмы, среди звуков, от которых обрывалось сердце и слабели колени, здесь было совсем иначе.

Берсень и Арнор, казалось, ничего не замечали. Они шли вперед, не оглядываясь и не запинаясь ни на миг. Словно бы они существовали отдельно, а это пугающее подземелье со своими обитателями – отдельно.

Диана понимала – они маги. Они должны видеть, чувствовать и понимать больше, чем простые смертные. Им точно должно быть известно, насколько это подземелье опасно. Но ее понимание шло от ума, а сердце по-прежнему трепетало от каждого шороха.

Да еще чувство, что за ними наблюдают. Десятки, если не сотни глаз. Нечеловеческих глаз. Следят за каждым их шагом, вслушиваются в каждое слово и каждый вздох.

Вначале Диане показалось, что вернулись прежние ощущения погибших здесь людей, но вскоре она поняла ошибку. Она не чувствовала чужой боли и страданий. Она испытывала страх. Страх перед странной, загадочной тьмой, царившей в этих тоннелях.

– Эрик, у тебя нет ощущения, что мы не одни здесь? Мне кажется, за нами следят.

– Откровенно говоря… – Эрик облизнул сухие губы. – Мне сдается, что эти твари… Правда, признаюсь, я человек немного мнительный, не вполне уверен… Но все эти звуки, знаешь ли, наводят на мрачные мысли.

– Я слышала, в подземелье такое бывает, может, это просто обман чувств?

Оглянулся Берсень, хмыкнул.

– Нельзя быть такой недоверчивой, – сказал он. – Ведьма должна доверять своим ощущениям. Даже железноголовый Эрик уже чует кое-что, а наша юная ведьма…

– Прекрати называть меня ведьмой! – огрызнулась Диана.

– Сказать ли вам правду о том, что происходит вокруг нас?

– Ну, я бы предпочел… – Эрик запнулся, так и не сумев понять, нужна ли ему правда. Не лучше ли бояться странных звуков?..

– Правда такова, – продолжил тем временем маг. – За нами следят с самого начала. Эти ваши так называемые хейлоты. Должен заметить, их очень и очень много. Я прав, мэтр?

Арнор кивнул и добавил:

– Это особая разновидность хейлотов, подземная. От остальных они отличаются меньшим ростом и привычкой жить в подземельях.

Диана и Эрик переглянулись.

– Но… – растерянно начала девушка. – Но как же… Почему они не нападают?

– Возможно, потому что архонты запретили им это делать? – усмехнулся Арнор.

Диана ахнула:

– Запретили? Архонты? Но я не понимаю…

– Милая Ди, ты меня удивляешь, – отозвался Берсень. – Почтенный Арнор поддерживает давние и тесные связи с архонтами, не так ли, мэтр?

– Да. Это очень давний союз. Мы помогаем друг другу. Недавно вот они помогли мне сбежать из башни, как раз из-под носа господина Дарела. Я разыграл похищение, но, боюсь, вряд ли это кого обмануло.

– Но как же?.. – Глаза девушки округлились. – Ведь архонты… они же… они пожирают младенцев… человеческих младенцев!

– Что тут такого, Ди? – ухмыльнулся Берсень. – Люди же употребляют в пищу бедных цыплят, куриные яйца, наконец! Почему бы архонтам не употреблять, так сказать, человеческих цыплят? – Заметив, как Диана побледнела, он махнул рукой. – Ладно, Ди, забудь. Это была шутка.

– Шутка? – Диана стиснула кулаки. – Ненавижу тебя!

– Меня? – вскинул брови Берсень. – Может, стоит возненавидеть уважаемого мэтра? Ведь это он сотрудничает с этими существами.

– Зачем так? – поморщился Арнор. – Она многого не знает. Для нее… – Он замолчал.

– Мэтр, прошу вас, продолжайте! Чего я еще не знаю? – злым голосом спросила Диана.

– Скоро ты все поймешь, – отозвался Арнор. – Мы уже у цели.

Они прошли еще немного, и тоннель уперся в огромную железную дверь. Обе створки покрывало рельефное изображение в виде раскрытой ладони с лежащим на ней человеческим сердцем.

– Любопытная картинка, – заметил Берсень. – Что это означает?

– Не знаю. Это очень древний символ, в сохранившихся источниках сведений о нем нет. – Арнор принялся нащупывать что-то в стене. – Вот и все.

Лязгнуло железо, тяжко громыхнуло в глубине стен, и дверь с противным скрежетом отворилась, открыв глазам комнату, залитую ярким светом. Посреди помещения стоял стол, на котором лежало какое-то существо, прикрытое окровавленной простыней. Рядом – несколько небольших столиков, на которых поблескивали полированным металлом инструменты и ящички непонятного предназначения.