Около полувека назад, когда городская канализация строилась, она выходила прямиком в реку Акрейн. Но та год от года мелела, берега постепенно сближались, и сейчас городские стоки, разбившись на несколько рукавов, неслись в Акрейн целую сотню шагов. Над зловонным ручьищем с криком носились чайки, выискивая в мутной воде поживу. Найдя, птицы устраивались на черных от грязи островках среди ручья, нередко схватывались друг с другом.

В общем, место для засады выглядело крайне неудобным. Тяжелее всех пришлось полицейским и «серебряным», коих Каспар разместил по обе стороны тоннеля, совсем рядом с клоакой. Штурмовой группе Дарела повезло больше – Каспар назначил их в резерв и поставил на берегу, под прикрытием ивняка. Из тоннеля их было практически не видно, и в случае нужды они могли нанести внезапный удар. Закончив с расстановкой войск, Каспар, к всеобщему облегчению, убрался обратно в город.

Светало. То тут, то там в небо тянулись столбики дыма – солдаты готовились завтракать. Вонь вонью, а голодные желудки требовали принятия срочных мер. Поминая Каспара недобрыми словами, выбрали местечко для костра и «медведи».

– Тео? – Таркен заговорщицки подмигнул приятелю.

Взгляды всех скрестились на Тео. Помимо своих лекарских и боевых навыков Теобальд давно уже взвалил на себя обязанность по обеспечению «медведей» провиантом. Хотя, конечно, в этом было больше заслуги его жены, никогда не забывавшей снабдить мужа съестными припасами.

Хитро улыбаясь, Теобальд медленно извлек из заплечного мешка свиной окорок, заботливо обернутый в пергамент. Окорок уже оттаял и прямо-таки просился на вертел.

– Почему я до сих пор не любовник твоей жены? – заметил Таркен, подкручивая кончики своих усов. – Не знаю, как она в постели, но по крайней мере, я бы стал регулярно и хорошо питаться.

Теобальд сунул ему под нос кулак.

– Это мой ответ, – спокойно заметил он. – А теперь давайте все за сушняком.

Очень скоро все уже сидели вокруг потрескивающего костра, поглядывая на розовеющий кусок мяса. Но куда чаще их взгляды притягивал капитан, все утро молчавший как рыба. «Медведи» ждали объяснений, а Дарел все еще раздумывал, с чего начать рассказ. Как обычно бывало в таких случаях, молчание нарушил Коменж.

– Никак не могу привыкнуть к твоей словоохотливости, командир, – улыбнулся он. – Года три уже вместе, а все удивляюсь. Ты бы начинал с самого начала да не ломал голову. За что тебя арестовали?

– За драку в «Золотом руне». Но это был повод. Меня собирались обвинить в измене. Из-за Арнора.

– А чего ты делал в этой «Золотой шкуре»? – хмыкнул Рагнар. – Даже я туда стараюсь не заглядывать. Мерзкая жратва, мерзкие людишки, а хозяин та еще тварюга.

– Нет там больше хозяина, – буркнул Дарел.

– Нет? Командир? – округлил глаза Рагнар. – Ну знаешь… Я столько раз подумывал башку ему отчекрыжить, а ты…

Дарел холодно улыбнулся:

– Кто сказал, что это сделал я?

– Ну понятно, не ты, – ухмыльнулся Рагнар. – Ясно дело, свои же и зарезали, да? Что с туранцев взять – дикари!

– Может, хватит про трактир? – скривился Коменж. – Командир, расскажи, как тебя из тюрьмы выпустили. И вообще… О Каспаре, о том, почему он нами распоряжается, словно мы уже под ним ходим.

– Так оно и есть. Не знаю, когда и как оформят на бумаге, но мы теперь в ОСА.

Коменж присвистнул, Рагнар пожал плечами, Таркен и Теобальд переглянулись.

– ОСА так ОСА, нам без разницы, – сказал Рагнар. – Главное, чтобы платили больше. «Тайные», я слышал, не скупятся?

– Рано радуешься. – Таркен нахмурился, принялся подкручивать кончики усов. – Платят там, конечно, поболее, но…

– Что но? Нас что, в сапожники определят? – отозвался Рагнар. – Какая разница, под каким флагом колдунов ловить?

– Ты не понимаешь? Или не хочешь понять? – Таркен покачал головой. – Ты не настолько глуп, как хочешь казаться, Хмурый. Сколько лет знакомы, хватит уже тупицу изображать.

– А тебе хватит изображать умника, Гвоздь, – с усмешкой парировал Рагнар. – Ты не так умен, как хочешь казаться.

Таркен развел руками:

– Рагнар, сдается мне, Циркачом впору называть тебя, а не Коменжа.

– Лучше бы сказал, чем тебе ОСА не по нраву.

– А кому по нраву? «Тайные» как падальщики. Оно, конечно, мусор надо кому-то убирать, но запах-то не отмоешь.

– Чушь! – рявкнул Рагнар. – Мы что, по-твоему, цветочки выращиваем?

– Есть разница. Жаль, если не понимаешь. Впрочем, скоро поймешь. На собственной шкуре.

– Уже дрожу от страха.

– Хватит болтать зря, – вскинул ладони Дарел.

– Что ты, командир, мы же друзья! – Рагнар хлопнул Таркена по плечу, и тот поморщился.

– Значит, все обвинения с тебя сняты? – уточнил Теобальд.

– Официальных обвинений не было. Просто Каспар доходчиво объяснил, что со мной будет, если я не стану работать под ним.

– Получается, тебя упекли за решетку ради того, чтобы переманить в ОСА?

Дарел пожал плечами. Он не собирался гадать о мотивах Каспара. Капитан слишком мало знал о нем, да и вообще о «тайных», чтобы их понимать.

– Не будем гадать. Давайте позавтракаем, – предложил он. – В отличие от меня вас вырвали прямо из тепленьких постелей?

Но поесть им не дали. Едва на вертеле подрумянилась свиная ножка, едва приятный запах стал щекотать ноздри, как из недр клоаки выметнулся финмарский лев.

Разбрызгивая жидкую грязь, райгер ринулся на людей. Полицейские и «серебряные» на какое-то время опешили. Они ждали троих беглецов, троих людей, пусть даже колдунов, готовых задорого отдать свои жизни, но это…

Когда они пришли в себя, райгер уже метался среди них, сея панику. Солдаты сопротивлялись отчаянно. Сверкали клинки, свирепо кричали воины, яростно рычал лев. Но остановить райгера было невозможно. Сражаться с ним предписывалось исключительно на расстоянии – стрелами либо копьями. Но стрелять было поздно, а копья многие просто не успевали подхватить. Финмарский лев действовал стремительно и расчетливо. И тех, кто брался за копье, райгер настигал первыми. Мощными ударами лап крушил копья и расшвыривал воинов, как кукол.