На счастье и курицы, и Дашки, колодец был почти вычерпан. По большей части он представлял собой грязную жижу. Курица металась по дну колодца и неистово возмущалась. Видимо, она и играть то не сильно хотела, а уж тем более не ожидала такой подставы, в виде колодца.

— Черт… — Ванечкин, который вместе с сестрой пару минут наблюдал эту куриную истерику, заглядывая внутрь колодца, задумчиво почесал затылок, — Если сейчас тут окажется бабка, то она вряд ли поверит в нашу версию, что курица сама туда залезла. Курицу нужно достать.

Дашка посмотрела на брата горящими глазами. Очевидно все происходящее нравилось ей безумно.

Ванечкин нашел в сарае верёвку и принёс её к колодцу. Один конец он держал в руках, второй опустил в колодец, но глупая птица никак не хотела хвататься за верёвку, сколько он ни пытался объяснить, что вообще-то ее, дуру, спасает.

И тут Пете пришла «гениальная» идея. В кавычках она оказалась уже после того, как про неё узнала бабка. На тот момент идея Пете казалась гениальной без кавычек. Он пошел в дом и взял кошку, а может, это был кот. Я не мог определить по внешнему виду, а самому Пете это было в принципе не важно. Ванечкин обвязал сопротивляющегося кошака верёвкой и стал спускать его в колодец. По его плану кот должен был схватить курицу, ведь коты охотятся на птиц, а курица тоже, в некотором роде, птица. А потом, уже обоих животных Ванечкин вытащил бы наверх.

Кот заподозрил неладное с первых же секунд, когда его начал обвязывать верёвкой. Он злобно урчал и всем своим видом показывал, что отказывается принимать участие в спасательной операции, но сопротивляться было бессмысленно. Тем более, Ванечкину помогала радостная Дашка. Шанса у кота не было ни единого.

Кот спускался вниз и орал, судорожно пытаясь цепляться за воздух. Когда он был уже практически внизу, гениальный план нарушила курица. Она, похоже, ни в какую не хотела, чтобы кот начал её спасать. Бедная птица металась по колодцу, размахивая крыльям и разбрызгивая грязь. Что-то, видимо, доставалось и коту, судя по его крикам и подёргиванию верёвки.

Вот, собственно, за этим занятием Ванечкина с сестрой и застала бабка.

Она вышла из огорода и сразу увидела две задницы, торчащие из колодца. Бабка, конечно, испугалась, а потом побежала спасать детей.

Дети, соответственно, ничего этого не видели, потому что, в свою очередь, были увлечены спасением курицы.

— Вы что там забыли? Убьетесь! — заорала бабка, схватив Дашку за ноги. Наверное решила, спасение внуков надо начинать с младшей.

Собственно, это было её ошибкой. И Дашка, и Ванечкин испугались на тот момент не меньше бабки, а потому выпустили из рук верёвку. Теперь нужно было спасать ещё и кота. Бабка услышав шум из колодца, заподозрила неладное. Она пришурила один глаз и заглянула внутрь.

— Это чё происходит там? — не понимая что это такое, грязное и лохматое мечется в грязи, вглядывалась бабка вглубь колодца.

— Это курица и кот, — С тяжелым вздохом пояснил Ванечкин.

— Понятно…Курица, кот и один идиот, — срифмовала бабка, а потом очень недобро посмотрела на внуков. — Еще идиотка малолетняя…. Мне так кажется, кто-то сейчас огребёт…

В этот момент недовольное лицо бабки Ванечкина вдруг стало приближаться ко мне, становясь все больше, пока не ударило меня прямо в лоб. Я вздрогнув, моргнул несколько раз и потер место удара. Рядом, возле моих ног валялась шишка. А еще рядом стояла улыбающаяся мать с девчонкой, которая судя по хитрой физиономии, эту шишку и кинула. Дашка тут же показала мне язык, высунув его чуть ли не до подбородка. Кажется, я начинаю понимать Ванечкина в его отношении к сестре… Первое впечатление, как и воспоминания Пети, меня не обманули. Малолетняя, хитрая дрянь.

— Здравствуй, сынок! — Мать сразу полезла обниматься.

При этом, что интересно, девчонку она не отпускала даже на секунду. Видимо, родительница в курсе способностей своей младшей дочушки быть удивительной мелкой гадостью.

А я даже не мог сопротивляться этим объятиям, потому что был в шоке. Только что меня закинуло в воспоминания Ванечкина. Или его воспоминания закинуло в меня. Не знаю, как правильно выразиться.

Занял этот процесс буквально несколько секунду. Чисто внешне, имею в виду. Ровно столько, чтоб мать успела преодолеть несколько метров. Хотя для меня там, в воспоминаниях, прошло не меньше получаса. Но главное, что это воспоминание сильно было похоже на привычное мне прогнозирование. Пятая способность псионика…Та, которую всегда считал не особо полезной.

Обычно я пользовался прогнозированием очень редко. Чисто, если надо просчитать варианты удачи или неудачи в конкретном деле. А к прошлому и подавно никогда не обращался. Только будущее прогнозировал. Сейчас же погружение состоялось именно в прошлое, только не мое. В прошлое Ванечкина…

И это просто охренеть, как важно! Входит, способности не пропали, не исчезли. Они, выходит, заблокированы где-то внутри! И появление сестры Ванечкина смогло ковырнуть немного этот блок.

Видимо, Петя слишком сильно реагирует на девчонку. Неважно, положительно или отрицательно. Главное, что реагирует. Значит, Фокина чертовски права. Нам нужен стресс. Что-то крайне мощное. Что сможет блок сорвать и освободить способности псионика.

Поэтому я подхватил мать под руку и потащил ее к корпусу. Да и от родительницы Мишина тоже хотелось оказаться подальше. Все время, пока мать Ванечкина меня обнимала, эта страшная женщина, во всех смыслах страшная, стояла рядом, гипнотизируя нас взглядом.

Я усадил мать и сестру в свободную беседку, потом выдал им какую-то нелепую версию, мол, готовил сюрприз к их приезду, а затем рванул на поиски Фокиной.

Переговорить нам нужно было срочно. Именно сейчас. Раз моя способность прогнозирования проявилась в присутствии младшей сестры Ванечкина, этим надо воспользоваться. Не потом, не завтра, а именно сейчас, пока Дашка в лагере.

Кроме того, в башке крутилась еще одна до конца не оформившаяся мысль. Нам нужен стресс… Хорошо. Меня бомбит, когда рядом эта мерзкая, девчонка… Еще лучше. Но нас сегодня могут выгнать домой. А вот это — хреновый вариант развития событий. Я так понимаю, у Ванечкина есть ещё злобная бабка. Если по возвращению из лагеря мать отправит меня к ней, то с Фокиной мы вообще не будем иметь контакта. Допустить этого сейчас никак нельзя. Особенно, если учесть, что я немного разобрался в том, что произошло ст способностями. Значит, мы должны сделать так, чтоб администрация лагеря передумала наказывать отчислением особо отличившихся.

— Мишин…Мишин…черт…лишь бы пожрать… Не слышит…

Я повернулся к Маше и кивнул ей в сторону Васи, который расположился прямо в траве со своими родителями, на расстоянии нескольких метров от нас.

Вернее, расположились Толстяк и его мать. Отец выступал в роли обслуживающего персонала. Сразу видно, насколько высокие отношения в данном семействе. А еще сразу видно, кто там глава. И это точно не батя.

Мишин-старший заботливо постелил для жены и сына покрывало, а потом принялся из здоровенной сумки, которую сам же и дотащил, чуть не скончавшись по дороге, вытаскивать еду.

При этом еще ухитрился за каким-то чертом, приподнять этот баул и тут же уронить его себе на ногу. Бедолага издал забавный протяжный писк, после чего принялся успокаивать членов семьи, мол, он здоров как бык и все у него «путем». Хотя, судя по скривившемуся, покрасневшему лицу и размеру сумки, там явно было все очень «не путем». Однако, супруга с такой экспрессией выкрикнула:«Ну, Витя! », что я бы на его месте тоже не признавался. Даже если бы расхреначил себе ногу к чертям собачьим. Судя по виду этой женщины, она быстрее сразу добьет, чем поможет. Все это мы наблюдали с Машей из своей засады, тщетно пытаясь дошептаться до Мишина. Кричать не торопились ни я, ни она. Причина та же. Стоит вспомнить взгляд матери Толстяка и как-то сильно не хочется столкнуться с ней лицом к лицу снова.