Долго ли коротко ли, дошла очередь до меня. Войдя в кабинет, я увидел майора в форме, другого майора в гражданке — того самого, с Петровки. Ну и Олег тут присутствовал.

Майор в форме, немолодой, лысый в очках, буркнул, не глядя на меня:

— Документы!

Я протянул паспорт, редакционное удостоверение.

— Николай Васильич… — негромко молвил Олег.

Майор, то есть Николай Васильевич, повернулся к Олегу, глянул поверх очков.

— Мне бы с задержанным с глазу на глаз потолковать, — негромко молвил мой друг. — Есть о чем…

Оба майора не выразили ни малейших эмоций. Пожилой буркнул:

— Туда же. В десятый.

Я понял так, что я тут не первый из агентурной среды.

Олег молча кивнул головой вбок. Мы вышли, прошли немного по коридору, зашли в кабинет № 10.

— Уф-ф… — вздохнул мой приятель, как после тяжелой физической работы. — Садись! Поговорим.

По его лицу явно было видно, что в дело втесались какие-то внезапные обстоятельства. Я так и спросил. Он не стал юлить, крутить, поморщился и сознался:

— Да, лажа вышла. Накладка.

— То есть?

Он все же чуть помялся, прежде, чем признаться. Оказывается, милиция своей спецоперацией вторглась в долгоиграющую операцию КГБ, которую эта почтенная организация вела около года. Некий агент (может, несколько — поправил себя Олег) был внедрен в среду катал, подпольных катранов и, видимо, уже давал какие-то результаты… и вот эта ментовская облава! Как снег на голову. Теперь, говорят, в верхах госбезопасности рвут и мечут, боясь, что почти нащупанные лидеры этого криминального бизнеса прочно залягут на дно, оборвут с таким трудом нащупанные нити…

— А кто виноват⁈ — ругнулся Олег. — Они там все подряд секретят. На Лубянке у них, поди, и сортиры все замаскированы, не знаю под что! А потом вот такая петрушка сплошь и рядом!..

Я многозначительно хмыкнул. Разумеется, в двадцать первом веке хорошо была известна история соперничества и даже вражды двух могущественнейших деятелей Брежневской эпохи: министра внутренних дел Николая Щелокова и председателя КГБ Юрия Андропова. Иногда это состязание даже шло всем на пользу: известно, что любивший творческие, «креативные» подходы к работе, окружавший себя нестандартно мыслящими людьми Щелоков выдвинул идею создания бомбического телевизионного сериала про милицию. И сделал это! Сериал «Следствие ведут знатоки» побил все рекорды популярности, как сейчас сказали бы, «взлетел в топ хит-парадов». Уязвленный Андропов не захотел оставаться в долгу и грохнул по телезрителям своим сериалом «Семнадцать мгновений весны», сделавшим фамилии Тихонов и Штирлиц легендами советской эпохи. Так вот обогатилась отечественная культура. Но иной раз перетягивание каната между КГБ и МВД приводило к таким вот неувязкам.

— Та-ак… — протянул я, соображая и вспоминая темную «Волгу» и тени в ней. — Значит, КГБ-шники примчались на место облавы?

— Точно так, — кивнул Олег.

— А как они узнали⁈

— Ну, — старлей усмехнулся, — ты же не хуже меня соображаешь!..

Я задумчиво потер кончик носа:

— Ты хочешь сказать, что их агент был там?..

— Ну, если ты, наш агент, тоже был там…

— И то правда, — сказал я, и тут точно молния сверкнула в мозгу.

Я вспомнил, как один из оперов конвоировал Наталью, и вспомнил его слова: «…а вот эта, похоже, пыталась кому-то позвонить!»

И паззл сложился.

Что-то, видать, изменилось в моем лице, поскольку Олег так и впился взглядом:

— Ты что? На кого-то есть наводка?

— Ну, а ты вспомни сам. Я не знаю, твои ли, МУРовские опера взяли одну девицу…

Олег так и хлопнул себя по лбу:

— Точно! Ну точно же, как я забыл!.. Только две их было. Помнишь? Блондинка и брюнетка. А я-то думаю…

Теперь и у него калейдоскоп совпал. Уже здесь, в отделении, когда у этих двух проверяли паспорта — одна оказалась Руднева Наталья Павловна, другая Малышева Екатерина Геннадьевна — память у Олега была профессиональная… Так вот, обеих отпустили влет по молчаливому распоряжению майора из МУРа. Фамилия его оказалась Старков. Он только взглядом повел, и местный майор вернул расфуфыренным дамочкам их документы и махнул рукой: валите, мол! Чтоб духу вашего не было.

Старлей в возбуждении вскочил, замотался по кабинету:

— Ну точно! Видать, чекисты там шепнули Старкову под секретом… Он, конечно, молчать будет.

— Да и нам звонить об этом незачем.

— Ясное дело!..

— С этим-то ясно. А что дальше делать будем?

Он сел, азартно побарабанил пальцами по столу.

— Дальше думать будем. Этих гадов надо выловить!.. — он стиснул здоровенный кулак. — Лягут они там на дно, не лягут… Будем думать! — решительно подчеркнул он.

— Будем, — согласился я. — Ну, а пока я бы предпочел кровать и сон.

— И бабу, — подмигнул мне он и рассмеялся.

— Как факультатив, — я тоже усмехнулся.

…Выйдя из отделения, я с удовольствием вдохнул свежий ядреный воздух. В те годы на окраинах Москвы еще пахло бескрайними лесными просторами, отголосками былых столетий.

К ночи заметно подморозило, созвездия раскинулись по темному небу во всей красе. Я глянул на часы: пол-двенадцатого. До станции метро-то я успею, а вот до закрытия переходов между линиями?.. Ладно! Возле станции еще таксеры могут дежурить, авось повезет. И я бодрым шагом устремился к метро «Рязанский проспект». Активная ситуация, видать, активно выжгла во мне алкоголь, я чувствовал себя совершенно трезвым, правда, слегка оглушенным, как будто пробежал без отдыха километров пять. Но я надеялся, что прогулка по морозцу это выветрит.

В какой-то мере так и случилось. А с транспортом мне повезло даже больше, чем я рассчитывал: по почти пустому шоссе, правда, от центра к МКАД мчалась 24-я «Волга» с зеленым огоньком. Я замахал рукой, видно было, что водила слегка заколебался: брать, не брать?.. Но все-таки решил рыскнуть к тротуару.

— Здорово, командир! — и я назвал адрес. Шофер — худощавый востролицый мужичок средних лет — сделал недовольную мину, готовясь отказать, но я тут же выдернул из кармана червонец, по факту оплачивая оба конца.

— Ладно, садись, — сдался он. На ближайшем светофоре лихо развернулся, и мы помчались в сторону центра.

Настя, конечно, не спала, ожидала меня.

— Ну как?.. — только и спросила, тревожно глядя в глаза.

— Нормально! — я рассмеялся. — Ставь чай, сейчас отчитаюсь!

Она расцвела, устремилась на кухню, а я прошел в ванную, тщательно вымыл руки, умылся. Вытираясь полотенцем, я невольно замедлился, задумался, глядя в зеркало и не слишком видя там себя. Думал о другом.

Я ведь не все Олегу рассказал…

Когда заварилась суматоха в игорном зале, я старался намеренно отвлечь внимание соседей по столу, и это удалось. Свой законный выигрыш плюс не менее законный техпаспорт «Москвича» я прихватил в карман — и все будьте любезны. Дальнейшее — это ваши проблемы. В отделении меня, естественно, отпустили без досмотра, так что я оказался обладателем честно выигранной суммы.

Ну, честно-не честно… это, конечно, как посмотреть. Я посмотрел так: решили меня размотать? Нарочно на начальном этапе проиграли мне, чтобы втянуть, а потом раздеть до трусов?.. Ну так получите результат! С моральной стороны я чувствовал себя гранитно защищенным. Олегу же я говорить об этом не обязан, разве что поделиться с ним, пожалуй, надо. Негласно, разумеется. Потом. Наверняка не откажется… Ну да посмотрим!

Встряхнувшись, я прошел на кухню.

— Чай готов! — радостно провозгласила Настя.

— Отлично, — с подъемом отозвался я. — Ну-с, я так понимаю, что обязан вам, сударыня, отчетом о минувших событиях…

И пустился в рассказ, стараясь все вспомнить в деталях и оформить речь образно, красочно, с юмором — как подобает писателю. Даже увлекся. Настя слушала внимательно, улыбаясь, посмеиваясь. Общаясь с ней, я убедился, что и актрисы бывают умные, видимо, артистический талант сродни спортивному: он может осчастливить и умного и дурака, без разницы. То есть, что интеллектуал, что полный неуч могут быть равно прекрасными артистами, блистать на сцене или на экране в классических ролях, равно производя образ глубокой, утонченной личности. Другой вопрос, как они ведут себя по жизни, здесь все очень по-разному… Ну вот Анастасия умная. Повезло. И мне тоже.