Интересно, это она так рвется артиста послушать или его «импресарио» увидеть? Я взглянул на часы. Два пятнадцать пополудни. А концерт — в пять.

— Не опоздаем, — зевая, ответил я. — Начало — в семнадцать ноль-ноль… А сейчас и пятнадцати нету… Пойдем лучше пообедаем?

— Пойдем! — согласилась она. — Только можно я возьму себе что-нибудь… Ну-у… наше?

— Не понравилась тебе, значит, латышская кухня? — хмыкнул я.

— Ну-у… не то что бы… Этот хлебный суп — ничего… Вроде мороженого.

— Ладно! — отмахнулся я. — Иди оденься для ресторана…

Надя убежала, а я пополз в ванную, чтобы умыться. Отправил кузину переодеваться, а у самого-то ничего приличного-то и нету. Собирался же прикупить какие-нибудь шмотки! Насколько я помню, есть в Риге универсальный магазин, где можно прибарахлиться, а заодно и кузину порадовать. Раз уж у нее ни отца, ни матери, должен же кто-то позаботиться о ее приданом? Когда Наденька была готова, мы спустились в ресторан. На этот раз я не стал ее мучить латышской кухней, заказав более привычные пельмени, а себе — гуляш с картофельным пюре. Впрочем, понравившийся ей десерт я все-таки тоже попросил подать.

После обеда я взял такси, и мы поехали в Рижский центральный универмаг — а это уже само по себе для советского человека было целым аттракционом. Там я прикупил себе костюм цвета кофе с молоком, с расклешенными брюками и пиджаком, отдаленно напоминающим френч, несколько мужских сорочек и пару галстуков. Наде достались туфли на шпильках, зеленые, в цвет ее платья, которое она захватила из столицы, а также — янтарное ожерелье. Со всеми этими приобретениями мы вернулись в гостиницу, чтобы переодеться и выехать в Институт электроники, в актовом зале которого и должен состояться концерт Высоцкого.

Когда мы вышли из такси, то сразу поняли, как нам повезло, что мы приобрели билеты у «импресарио» Роберта. Потому что все пространство перед главным зданием научного учреждения было запружено народом. Заметив, что мы с Надей уверенно движемся к парадному подъезду, к нам кинулись толпы поклонников барда, многоголосо вопрошая: «Нет ли лишнего билетика?». Можно только представить, как спекульнул Лиепиньш на продаже своих «электронных» билетов. На входе нас встретили крепкие парни с красными повязками добровольной народной дружины. Они тщательно проверили наши билеты и благополучно пустили внутрь.

Вестибюль института тоже был забит поклонниками творчества Владимира Семеновича, хотя глядя на некоторых дебелых дам, увешанных золотыми побрякушками, я засомневался в том, что они денно и нощно крутят записи с его песнями. Скорее всего — они о нем вообще впервые услышали пару дней назад, а билеты приобрели, потому что это модно и престижно, и вообще — дефицит. Между ожидающими начала концерта мотался Роберт, вид у него был затравленный. Ожил мэнээс, Лиепиньш только столкнувшись с нами. Ну, не мне обрадовался, конечно. Увидев приодетую Наденьку, он расцвел, как майская роза.

— Здравствуйте! — сказал он. — Рад видеть вас! Ваши места в первом ряду.

— Спасибо! — пискнула запунцовевшая кузина.

Роберт засиял так, словно она уже согласилась выйти за него замуж. И тут же, замахав руками, громко известил собравшихся:

— Товарищи! Минуточку внимания! Прошу организованно проходить в зал, занимая места, указанные в ваших приглашениях!

Публика заволновалась, загомонила и двинулась к открытым дверям актового зала. Мы с кузиной уверенно двинулись к первому ряду, в котором большую часть мест тут же заняли местные «светские дамы». Рядом с нами, правда, оказался патлатый парень в джинсовом костюме — вероятно, это и был сынок нашей администраторши. На коленях он держал портативный кассетный магнитофон «ВЕСНА-306». Видать, готовился записывать концерт. Надо думать, что таких ловкачей с кассетниками в зале сейчас хватало. Нашему соседу повезло больше других. Он сидел в первом ряду.

Народу в зале становилось все больше. Да там буквально яблоку негде было упасть. Я подозреваю, что далеко не все из них отвалили за билеты по восемь с копейками рябчиков. Гвалт стоял невообразимый. Все с нетерпением ожидали начало концерта. В зале медленно погасли лампы. Лишь на сцене лежало пятно света. И в нем появился наш с Надюхой знакомый — Роберт. На нем сегодня был смокинг и галстук-бабочка. Поправив ее, мэнээс Лиепиньш сказал в микрофон:

— Добрый вечер, дорогие друзья! Я сегодня с большим удовольствием объявляю, что у вас в гостях популярный артист советского кино и театра — Владимир Высоцкий!

Раздались, как пишут в газетах, бурные и продолжительные аплодисменты. Роберт покинул сцену, уступив ее Высоцкому. Тот вышел в черной водолазке и того же цвета брюках. Через шею и плечо у него висела гитара. Не произнеся ни слова, он спел «В суету городов и в потоки машин…». Когда песня закончилась, автор переждал новый шквал аплодисментов и сказал:

— Это была песня из кинофильма «Вертикаль». Я сегодня… Видите, в чем дело, я не впервые в вашем городе, приезжал сюда на съемки фильма «Четвертый», главные герои которого — бывшие военнопленные, бежавшие из немецкого концлагеря… И вот недавно я написал несколько песен для спектакля «Павшие и живые», о поэтах и писателях, погибших на войне… Я спою вам песню, она называется «Братские могилы». Эта песня звучала потом в картине «Я родом из детства». И недавно вышла пластинка… моя пластинка, записанная с оркестром, там песня «Братские могилы» и еще три песни из других фильмов…

Он снова ударил по струнам, и его хриплый голос разнесся по залу, а большинство зрителей слушало затаив дыхание. Большинство, но не все. Расфуфыренные дамы в первом ряду недоуменно переглядывались и шепотом обменивались своим, конечно же, высококвалифицированным мнением. Парень с магнитофоном посматривал на них зверем — ведь их бормотание записывалось на драгоценную пленку вместе с голосом Высоцкого!

Вдруг бард оборвал песню.

— Уважаемые зрители первого ряда, может, вы подниметесь на сцену и здесь выскажете свои мысли по поводу моего исполнения? — произнес он, и шушукающиеся кумушки, словно нашкодившие школьницы, замотали головами. — Тогда я продолжу, с вашего позволения, — добавил Владимир Семенович.

И исполнил песню:

В ресторане по стенкам висят тут и там

«Три медведя», «Заколотый витязь»,

— За столом одиноко сидит капитан.

— Разрешите? — спросил я. — Садитесь!

— Закури! — Извините, «Казбек» не курю.

— Ладно, выпей! Давай-ка посуду…

— Да пока принесут… — Пей, кому говорю!

— Будь здоров! — Обязательно буду.

Когда отзвучали последние аккорды, ее исполнитель сказал:

— Это из спектакля московского театра Сатиры «Последний парад». В этом спектакле главную роль играет Анатолий Папанов. Вот… Так что вам всем сразу ясно, что это комедия. Хотя Анатолий Папанов играет и серьезные роли, и снимался в фильме «Живые и мертвые», играл генерала…

Высоцкий спел подряд еще несколько песен: «Вдох глубокий, ноги шире…», «Удар! Удар! Еще удар!..», «Я раззудил плечо — трибуны замерли…», «Я самый непьющий из всех мужиков…», «Я бегу, бегу, бегу…»

— Эта песня тоже из этого же спектакля, но она называется «Человек за бортом», — пояснил актер и спел: «Сколько слухов наши уши поражают…». И тут же пояснил, по своему обыкновению:

— Шуточная песенка… У нее есть маленькая история такая, дело в том, что все актеры… Да и не только актеры, даже присутствующие в этом зале люди, обязательно страдают от слухов и сплетен. А мы — в большой степени, потому что о нас просто больше говорят… Ну а так как я тоже получил несколько увечий от этих слухов и сплетен… Ведь куда ни приезжай — спрашивают, где сидел, где воевал… Поэтому как я могу бороться с этим… с этим явлением и пережитком?.. Только песнями. Ну вот, я, значит, это и делаю. Следующая песня называется «Песня о переселении душ». Ну, вы знаете, по религии индусской, мы с вами не умираем, значит, а переселяемся в животных…

Он спел: «Кто верит в Магомета, кто в Аллаха, кто в Иисуса…», а за ней — «Я не люблю фатального исхода…».