Мне пришлось тряхнуть головой, чтобы отогнать эти мысли, поскольку мое сердце начинало болезненно сжиматься из-за разочарования в своей судьбе. Теперь я точно никогда не смогу увидеть его отцом нашего ребенка, когда раньше во мне находилась хотя бы призрачная надежда.

Через час Джейн захотела побыть наедине. В эти моменты она точно ангельский ребенок, и я снова сожалею ее очередному качеству, потому что стало слишком тихо. Работает лишь телевизор, и я непроизвольно через каждые две минуты прибавляла звук на один процент, поскольку мое сердце забивалось еще громче и сильнее с каждой минутой, проведенной с Эдвардом в одной комнате, в которой даже воздух накалился. Я боялась, что он сможет услышать его гулкие удары и мое прерывистое дыхание, из-за которого моя грудь поднимается слишком напряженно и высоко.

Эдвард бросал на меня мимолетные взгляды, сидя на кресле неподалеку, пока я сидела на диване, и это еще сильнее разгоняло мою кровь по венам, заставляя мои щеки розоветь. Если бы он смотрел на меня холодно и отстранённо, то ничего бы из этих реакций организма у меня не было. Но этот дьявол смотрит на меня так, словно я его сокровище, которое он никому не хочет отдавать, как одержимый пират.

Он сохранял дистанцию между нами, но я все равно задыхаюсь от наплыва знакомых, но давно закопанных чувств, которые требуют разрядки. Они своей силой подталкивали меня к Эдварду, чтобы я набросилась на него с объятиями и ощутила на себе его руки, на которые изредка нервно поглядывала, поскольку они всегда были моей слабостью и приковывали к себе внимание. Я воздерживала себя от глупого и неуместного желания, но это было так тяжело, что я буквально теряла физические силы и чувствовала себя измотанной.

Как я могу чувствовать к нему такое?

Я снова и снова задавала себе этот вопрос, чтобы отвлечься от Эдварда, и уверяла себя, что он мой враг. Я не могла найти ответ и раздражалась, со злостью нажимая на кнопки, чтобы поменять очередной канал.

Именно поэтому я ждала время купания Джейн, чтобы избавиться от общества Эдварда. Это отличная и естественная причина, к которой не придерешься. У Эдварда не будет возможности снова поймать меня на слабости и с наглой усмешкой напомнить, что я не выношу спокойно его присутствия. Я уже вписалась в эту игру и как бы не хотела отказаться участвовать, мое упрямство и моя принципиальность не позволяют мне отступить.

– Ты можешь оставить что-нибудь? – раздался голос Эдварда, и я вздрогнула, резко поворачивая к нему голову. – Уже по пятому кругу листаешь каналы. Ищешь мелодраму?

– Да! Ты же их ненавидишь, – с приторной сладостью в голосе ответила я.

Эдвард хитро улыбнулся, снова вызывая на моем теле мурашки.

– Ищешь причину выпроводить меня отсюда?

Я сжала челюсти, ощущая поедающее чувство поражения.

– Признаюсь, тогда я бы покинул дом до тех пор, пока этот глупый фильм не закончится.

Я разочарованно вздохнула, когда поняла, что канала с мелодрамой нет, и моя надежда испарилась. А если я сама подключу интернет к телевизору и начну искать фильм, то это намеренный поиск и тогда мои действия будут считаться неправильными по отношению к моим словам, что я способна спокойно вынести присутствие Дэвиса.

Он играет со мной и наслаждается этим.

Внезапно Джейн заплакала, и мы с Эдвардом одновременно вскочили со своих мест. Ее палец застрял в узком отверстии игрушки, и мы с Эдвардом накрыли ее маленькую руку, чтобы помочь ей вытащить палец.

– Все хорошо, моя принцесса, – проговорила с волнением, целуя ее руку.

Только потом осознала, что касалась Эдварда, и моя рука начала гореть, словно находится в огне. Он сам, нахмурившись, поглаживал свою ладонь пальцами, которой накрыл мою руку, когда я накрыла руку Джейн, словно вспоминал давно забытое прикосновение.

Я посмотрела на часы и поняла, что пора купать Джейн. Я взяла ее на руки и поднялась с колен. Эдвард повторил то же самое.

– Я пойду ее купать, – зачем-то предупредила я спокойным голосом.

Он поднял руки перед собой и сделал шаг назад.

– Здесь я вмешиваться не стану.

Если бы Джейн была мальчиком, то он бы, конечно, постарался влезть своей принципиальностью доказать мне, что небезнадежен с детьми. Наоборот, Эдвард отлично поладил с Джейн, и она дружна с ним получше, чем со мной.

Через час мы с Эдвардом вместе убаюкивали ее в детской, качая кроватку, стоя по двум сторонам друг напротив друга. Я смотрела на Джейн и улыбалась, потому что была счастлива, что у нее есть такой замечательный дядя, который всегда будет с ней и точно не даст в обиду. Но в то же время я переживаю, потому что ее дядя занимается сомнительными делами, а ее отец – агент ФБР, и их занятость автоматически ставит Джейн в опасные ситуации.

Я взглянула на свое запястье, рассматривая часы, и поняла, что когда Джейн вырастет, то ее ждет такой же прицеп к отцу и дяде.

Возможно, я сильно драматизирую. Я вообще не должна думать о том, что ее ждут те же неизбежные жизненные ситуации, что есть у меня. Моя судьба не радужная, чтобы желать такую же малышке. Она для нее как мрачное пятно, которого нужно избегать. Я не хочу, чтобы она была похожа на меня и старалась помогать семье всеми способами. Пусть она лучше будет невинной трусишкой, а отец с дядей ее защитят.

Я думала, что постоянное желание помогать семье – это святое дело, и я обязательно буду вознаграждена за это. А на самом деле это стало моим концом и теперь я просто выживаю.

– Ты прекрасно справляешься, – тихо проговорила я, наблюдая за Джейн, которая уже сопела.

Я заговорила с Эдвардом, чтобы хотя бы как-то отогнать из головы грустные мысли. Я почувствовала, не глядя на него, когда Эдвард посмотрел на меня, потому что мое тело запылало.

– Наверно, мне нужно воспринимать это из твоих уст как комплимент. Или ругательства в мой адрес – это твой комплимент, а первое – просто наблюдательность?

Я слабо улыбнулась и, видимо, Эдвард этого добивался.

– Эльвира была права.

– В чем?

Я осознала, что только сказала, и подняла растерянный взгляд на Эдварда. Слишком много приятного я ему уже сказала, чтобы обрадовать еще и этим. Эльвира сама ему скажет о том, что он будет чудесным отцом.

– Ни в чем, – быстро бросила я и отпустила колыбель, делая шаг назад.

Эдвард повторил мои движения и стал направляться к выходу, пока я настраивала ночник, делая его свет более приглушенным, и проверила радио-няню, чтобы убедиться, что он включен. Только после этого я последовала за Эдвардом.

Мы застыли в коридоре перед дверью Джейн и оба понимали, что нужно решать, кто где спит.

– Я займу гостевую, – тут же сказал Эдвард, когда я открыла рот, смущенно осматривая двери.

Сама галантность.

– Хорошо, тогда я займу спальню родителей.

Я отошла от Эдварда на три шага и открыла дверь соседней спальни. Почти разочарованно простонала, когда вспомнила, что у них здесь ремонт и Эльвира с Деймоном сами спят в гостевой.

Эдвард сделал ко мне два шага и склонился, чтобы заглянуть в спальню.

– Точно, у них же здесь ремонт, – озвучил он мои мысли, и я перевела на него осуждающий взгляд.

– Ты помнил.

– Забыл.

Я закатила глаза и закрыла дверь.

– Ладно. Тогда ты спишь на диване в гостиной, а я, так уж и быть, займу гостевую спальню.

Я уже непринужденно зашагала к двери, как Эдвард заговорил, останавливая меня:

– Почему я должен спать на неудобном диване, который еще и не раскладывается.

Я развернулась к нему лицом на пятках и скрестила руки на груди.

– Я не буду спать с тобой на одной кровати.

На лице Эдварда появилась двусмысленная улыбка, а в глазах заплясали черти, заставляя янтарные радужки затемнеть. Даже не хочу догадываться, что сейчас в его голове, потому что сама невольно вспоминаю все наши совместные ночи и чувствую, как к щекам приливает кровь.

– Ты прекрасна, – хрипло подчеркивает он, зачарованно смотря на мое лицо.