– Спасибо, что помогла войти, Аврора.

Мне действительно повезло, и теперь я больше уверена в том, что поступаю правильно. Препятствия, как обычно, рассыпаются у меня на глазах, и даже усилия не приходится прилагать.

– Да, у нас усиленная система безопасности отныне. Когда господин Дэвис уехал, господин Смит распорядился установить эти дурацкие турникеты и увеличил охрану компании вдвое. Теперь почти на каждом углу камеры висят.

Я автоматически, с непринужденным видом осмотрела холл и действительно, камеры видеонаблюдения повсюду и снимают с самых различных ракурсов. Джон намного осмотрительнее и осторожнее Эдварда. Он не надеется на то, что у него девять жизней и ими можно разбрасываться.

– Вас давно тут не было.

Я снова посмотрела на девушку и ответила со слабой улыбкой:

– Не было необходимости заезжать. Как ты упоминала, господин Дэвис уезжал.

– Да, точно. Я сообщу Эмили, что Вы поднимаетесь, – сказала она, хватаясь за трубку телефона.

– Спасибо, – вежливо поблагодарила я и направилась к лифту.

Нажав на кнопку последнего этажа, я засунула руки в карманы джинсовой куртки и сжала там кулаки. Ногти больно впились в ладони, и я сглотнула. Чем ближе я была к приемной, тем сильнее начинала нервничать. Чем ближе я была к нему, тем меньше кислорода употреблял мой организм.

Закрыв глаза, я глубоко втянула в себя необходимого воздуха и судорожно выдохнула через рот, убеждая себя, что ненависть сильнее страха снова предстать перед ним. Я прислушалась к своему сердцебиению и поняла, что он стучит слишком быстро. Если он услышит эти гулкие удары, то точно поймет, что мне страшно подставлять к его сердцу дуло пистолета.

Двери лифта распахнулись, и я шагнула в приемную.

– Элла, здравствуй! – Я не ожидала, что Эмили подбежит ко мне и обнимет. Неуверенно я подняла руки и погладила ее по лопаткам, выдавливая из себя улыбку. – Давно не виделись.

– Точно, – поддержала я ее разговор, и мы посмотрели друг на друга.

– Ты изменилась.

– А ты нет.

Эмили усмехнулась, и я поджала губы после своей резкости. Мне сейчас абсолютно не до разговоров, и я не контролирую, что говорю. Мои руки уже дрожали от нервоза, и я боялась, что буду держать пистолет неуверенно. Постоянно поглядывала на дверь его кабинета и буквально рвалась туда всем естеством.

– Надеюсь, это не очень плохо.

Я погладила ее по плечу.

– Я имела в виду, что ты прежняя красавица, – смягчила я свою резкость этими словами, снимая капюшон.

– Спасибо, – смущенно улыбнулась она. – Не буду тебя задерживать, проходи.

Эмили заметила мою нетерпимость быстрее оказаться в кабинете и освободила мне дорогу.

Я приблизилась к огромной двери и схватилась за ручку, сжимая ее. Закрыла глаза, прислоняясь лбом к дереву, и тихо выдохнула. Он слишком близко, отчего я не могу дышать спокойно и ровно, а мое сердце сходит с ума.

Я дернула за ручку, и передо мной распахнулась дверь. Как только зашла в кабинет, поняла, что здесь ничего не изменилось. Но это не важно. Важен мужчина, которого я быстро нашла глазами и неотрывно продолжала смотреть на него. Я закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Эдвард был не один. Он вместе с Джоном осматривал какие-то бумаги, стоя рядом со своим столом. На его лице промелькнуло удивление, когда он увидел меня. Джона полностью ошарашило мое появление. Он даже выронил бумаги, которые хаотично разлетелись по полу.

Грудь сдавило, и я, тяжело дыша, оторвалась от двери, медленно шагая к Эдварду. Он молча выжидал меня, будто образовавшееся напряжение в кабинете отобрало у него возможность говорить. Даже при первой нашей встрече после его приезда я так и не услышала тот самый голос, который проникал мне под кожу и заставлял трепетать мое сердце. Я пока не знаю, как отреагирую на него сегодня при таких ужасных обстоятельствах.

Я остановилась в пару шагов от Эдварда, который продолжал неотрывно смотреть на меня. Тот же теплый взгляд, который сейчас мешает мне достать оружие, но я не должна стать жертвой его очередных манипуляций, а обязана довести свое дело до конца. Голос ненависти, который сейчас сильнее всего, снова заорал внутри меня и подтолкнул резким движением вытащить пистолет из пояса и выставить дуло перед Дэвисом.

Джон испуганно вздрогнул и автоматически потянулся к своему пистолету, но остановился, вспомнив, что перед ним стою я, Элла, его друг, рядом с которым он был все эти годы и видел, как я страдаю, сгорая в огне боли. Он замер, глядя на меня с неподдельным состраданием.

Эдвард Дэвис же даже не дернулся. Он продолжал пронзать меня своим теплым взглядом, из-за чего на глаза навернулись слезы. Его этот взгляд всегда усыплял мою бдительность, и он об этом знает. Я отдавалась ему под натиском этого взгляда. Он успокаивал меня.

Я сильнее сжала рукоять пистолета, напоминая себе о том, что прошлое с ним было иллюзией. Все было фальшью, и отец был прав в том, что я всего лишь выгода для Дэвиса. Я напомнила себе о том, что должна убить его, чтобы навсегда избавиться от источника своих страданий.

– Элла, опусти пистолет, – прохрипел Джон и поспешно прочистил горло. Он был в ужасе, когда смотрел на оружие в моих руках, который я направляю на его друга. – Ты совершаешь большую ошибку.

– Оставь нас, – пробрался голос Эдварда в мое сознание, и мое сердце замерло.

Я сжала челюсти, чтобы не расплакаться, потому что поняла, что его голос действует на меня так же, как и раньше. Он смотрел прямо в мои глаза, и я видела, как теплота в янтарных омутах смешивается с сожалением и чувством вины. Меня злили эмоции в его глазах, которые я могла прочитать.

– Ты спятил!? – с испугом и непониманием воскликнул Джон. – Она неуправляема. Позволь мне отговорить ее.

Джон знал, что имеет на мое состояние некое влияние, и сейчас решил воспользоваться своим навыком. Но сегодня он не сможет меня успокоить и переубедить опустить пистолет. Моя обида слишком сильна. За много месяцев она затихла, но как только я увидела Эдварда, возросла с новой силой.

И я не упустила тот момент, что Джон просил разрешения у Эдварда увести меня. Это осознание пощекотало мои нервы сильнее, чем взгляд Эдварда. Я не его собственность, но другие словно об этом забыли.

– Выйди, – снова потребовал Эдвард, не отрывая от меня своих глаз.

Джон шумно вздохнул и пробормотал что-то вроде «сумасшествие», когда покидал кабинет.

Он оставил нас одних. Эдвард молчал, ожидая моих речей. Или ему просто нравится стоять так перед пистолетом в тишине.

– Не смотри на меня так, – почти приказывала я и удивилась силе своего стального голоса, ведь внутри меня все дрожит, как и рука с пистолетом.

– По-другому не умею, – сказал он с нежностью.

– Хватит манипулировать мною.

– И в мыслях не было. Я совершенно открыт перед тобой. Я настоящий.

– Ты мне врешь! – вскрикнула я и поджала губы, чтобы задержать слезы, которые так и намеревались выйти из моих глаз. – Меня тошнит от твоего вранья.

– Элла, я знаю, как сильно ты ненавидишь меня…

– Не знаешь!

– …но ты должна знать, что мои чувства к тебе никогда не были фальшью. Я любил и люблю тебя искренне.

– Замолчи! – Я потрясла пистолетом перед ним.

Мое тело уже била неконтролируемая дрожь, будто я стою на морозе. Руки онемели от того, насколько они стали холодными. Я теряю контроль над собой. Эдвард нажал на нужные рычаги, чтобы снова отобрать мою злость.

У меня закружилась голова, и я пошатнулась, но у меня все еще хватало сил, чтобы держать перед ним пистолет. Другой рукой я схватилась за шею, когда поняла, что снова возникает удушье.

– Элла!

Лицо Эдварда исказилось от страха. Он потянул свои руки, чтобы ухватить меня, но я выставила свою руку вперед, напоминая Эдварду о том, что все еще способна держать себя подальше от его рук, как бы не хотела снова почувствовать их на себе. Эдвард Дэвис растерялся, когда увидел меня настолько беспомощной и слабой, а сама себя я ненавидела за проявленную уязвимость. Он и раньше терялся из-за моих слез и не понимал, как поступить, но сейчас все намного хуже.