Она осторожно провела ладонью по груди Джерарда, раздвигая порванную Натаниэлем одежду. Гниющий рубец выглядел ужасающе, но нервы Елены оказались поразительно крепкими. Держать лицо в любых ситуациях – главное умение аристократа, которым девушка владела в совершенстве.

– У вас видимо, нет друзей, – сдержанно проговорил Зак, решив все же двигаться дальше, а за Еленой вернуться потом.

– Вы правы, – кивнула она, не сводя глаз с некроманта.

Еще там, на балу, Елена от души желала этому беспородному щенку, воспитанному в подворотнях, но столь презрительно взирающему на высший свет, поскорее сдохнуть в какой-нибудь канаве. Правда, не чаяла, что это произойдет так скоро и у нее на глазах. Руки невольно потянулись к лицу Блендверка. Не отдавая отчет своим действиям, она стянула перчатку и кончиками пальцев коснулась лица мужчины. В тот же миг ее словно молнией ударило. Елена вскрикнула, резко отпрянув. Она продолжала смотреть на Джерарда, но теперь ее доселе равнодушный взгляд был наполнен ужасом.

– Что ты увидела? – изумленно спросил Зак.

– Смерть, – ответила девушка охрипшим голосом. – Я увидела смерть…

С тех пор, как принц и его друзья ушли вместе с Бертом, Марийка не могла найти места от беспокойства. Вдруг они не успеют вернуться, и этот самоуверенный выскочка помрёт, да беспокойником обернётся? Тогда вся ответственность будет на ней, Марийке. Знала же! Единственная из всех знала, а не упредила. С другой стороны, идти к старосте признаваться тоже как-то совестно. Ведь если господа маги со своими проблемами разберутся, то получится, будто она ябеда. А ябедничество считалось в деревне пороком похуже блуда. Хотя блуд как раз особым пороком-то и не считался. Ну да демоны с ним. Сказать или нет? А может, наплевать на запрет после заката дом покидать, да и сбегать в лес, по-быстрому?

Где примерно стоит старый дом бабки Руби, Марийка знала. По малолетству она, как и большинство жителей Фельдорфа, старалась обходить те места стороной. Детвора шепталась, будто старушка – ведьма, и совсем не прочь пообедать забредшими в ее владения шалопаями. Потом ведьма, вроде как, померла. Но стали сказывать, что не просто так: будто демоны ее утащили. и мать Руби вместе с ней. Уже после, оказавшись на заимке, Марийка узнала всю правду, но, по старой памяти, обходила те места стороной. И все же, если принцу взаправду помощь нужна – не время вспоминать глупые сплетни деревенских баб. Вон они, при всей мнимой праведности мертвяками обернулись, а оставшиеся, плюясь и взывая к Всемилостивому (вспомнили, как же), готовятся стать волчицами. Надо все же пойти! Так ведь?

За такими мыслями Марийку застали сумерки. Она зажгла свечу и, выставив ее в окно, чтобы осветить дорогу путникам, вдруг замерла. В голове зазвучала дивная мелодия.

Вначале тихо и ненавязчиво. Как наваждение, когда точно не знаешь, действительно что-то услышал, или же просто почудилось. Но чем дольше Марийка вслушивалась, тем громче звучала музыка, переливаясь голосами сотни бубенчиков, дудок и лютней. Мелодия обволакивала сознание, погружая в подобие транса. Все тревоги и переживания отступали, будто их и не было. Наверное, впервые в жизни Марийка ощутила безмятежность и полную гармонию в душе. Ничто не волновало, ничто не пугало.

С блаженной улыбкой на лице Марийка потушила свечу и, накинув на плечи пуховую шаль, вышла на улицу. Вечерняя прохлада ударила в лицо, на мгновение отрезвляя. Марийка оглянулась, пытаясь сообразить, что именно хотела сделать. И зачем вообще вышла на улицу, раз наказ был дома сидеть. Однако мелодия снова захватила, вытесняя из сознания все сиюминутное. В конце концов, какая разница? Все пустое – тлен. Марийка уверенно направилась в сторону границы заимки, где ее уже ждали.

***

Совещание отряда, отбывающего в Фельдорф, затянулось. Тедерик уже не надеялся застать капитана перед отбытием, когда дверь тихо скрипнула, выпуская наружу толпу хмурых мужчин. Кажется, со своими людьми Кемпер был предельно откровенен. От Этеров разило ненавистью и страхом перед неизвестным. Тедерик передернул плечами. Такие эмоции он переживал с особым неприятием. Но куда деваться? Служба.

– Кевин, – окликнул он капитана, шедшего позади. —Надо поговорить. Это важно.

Кевин бросил короткий взгляд и, не сбавляя шага, прошел мимо. Обиделся. Похоже, по-хорошему не получится. А жаль! Грустно посмотрев на обернувшихся Этеров, Тедерик вздохнул.

– Кевин, милый! – произнес он томным голосом, облокотившись на стену. – Это жестоко с твоей стороны – оставлять меня без прощального разговора! То, что случилось вчера, – Тедерик скорчил страдальческое лицо. – Это было незабываемо…

Кевин замер. Он стоял спиной, но Тедерик представил, как залилось краской его смуглое лицо и что, будь друг огненным магом, из ушей вполне мог повалить пар. Кстати, о магах… Хотелось верить, что до поединка не месте дело не дойдет. Этеры уставились на них во все глаза. Вдохновленный результатом, Тедерик сделал несколько шагов вперед и, фривольно приобняв Кевина за плечо, продолжил:

– Только один маленький разговор, – прошептал он, медленно понижая голос и шепча в самое ухо. – Будут только слова. Обещаю.

Последнее слово он произнес такой страстью, что ставшие свидетелями маги не знали, куда себя деть.

– Что-то не так, мальчики? – Тедерик посмотрел на Этеров. – Взрослым надо обсудить пару важных вопросов. Вы ступайте. Дядя командир вас догонит…

– Тебе тут свернуть шею или в кабинете? – осведомился Кевин, когда Этеры спешно оставили их наедине.

– Все равно не получится, – печально вздохнул Тедерик. – Можем и тут поговорить. Подслушать нас не смогут. Я позабочусь.

– Не сомневаюсь, – выдавил Кевин, скрестив руки на груди. – Чего тебе надо?

Тедерик вздохнул. С такими людьми как Кемпфер всегда сложно. Они много молчат, и остается лишь догадываться, что именно их расстроило или взбесило. Хотя в их случае гадать не придется. И так все понятно.

– Я думал, что теперь, когда я все рассказал, ты перестанешь подозревать меня в чем ни попадя.

– Серьезно? – Кевин вскинул бровь. – Если раньше я только подозревал, что ты что-то скрываешь, то теперь я абсолютно точно знаю, что последние десять лет ты водил нас за нос. Притворялся другом, а сам…

– Я был на вашей стороне! – возмутился Тедерик.

– Ты был на своей стороне! – парировал Кевин. – Так было выгодно. И теперь я не уверен, что сторона не сменится.

Тедерик промолчал. Кажется, в ближайшее время перемирия не будет. Но может оно и к лучшему. Скепсис Кевина отрезвлял, заставляя усомниться в собственном могуществе и непогрешимости.

– Я не предатель, – серьезно ответил он Кевину, глядя в глаза. – Я сделаю все, чтобы спасти Эдварда и Вансланд. Да, у меня всегда были личные причины. Теперь ты их знаешь. Розалия хотела бы видеть страну процветающей, а своих потомков – счастливыми.

– Это не вся правда, – столь же серьезно сказал Кевин, не отводя взгляда. – Всей ведь и Эдвард не знает?

– Верно, – кивнул Тедерик. – Я не имею права рассказать все. Я связан законами моей страны. Прости.

Тедерик невесело усмехнулся. Дома его давно уже никто не ждал. А решись он явиться, сложно представить, что бы сказал отец заблудшему отпрыску. Возможно, на порог бы не пустил. А то и похуже.

– Так что ты хотел? – деловито осведомился Кевин, дав знак, что пока удовлетворен ответами.

– Можешь одолжить мне десяток Этеров? – решился попросить Тедерик.

– Нет.

– Не доверяешь?

– Не в этом дело. Мне не нравится возня в столице, – вздохнул Кевин. – Подготовка какая-то идет. На уровне слухов, но… «Праведный путь» что-то замышляет. Я не могу оголять посты. Случись чего, армия не справится. Особенно в свете истории в Фельдорфе. А тебе зачем люди? Своих не хватает?

– Не хватает, – Тедерик кивнул. – Ты прав на счет возни. Беда, что она не только в столице. Сейчас я ищу выходы на «Лесных стражей». Нам нужны союзники. Мне кажется, это не конец войны, Кевин. Небольшая передышка, которой надо постараться воспользоваться.