– Думаешь, Стражи захотят иметь дела с Короной? – Кевин почесал подбородок. – Будь они непримиримыми борцами с нечистью – давно бы сами явились. Они – наемники.
– Вот я и собираюсь их нанять, – кивнул Тедерик. – Они знают, как эффективно убивать вампиров. У них есть выходы на гномов, а значит, возможность покупать очень интересное оружие. А на Вансланд гномы обижены с тех пор, как «Праведный путь» уничтожил несколько их поселений на границе.
– Понятно. А Этеры-то тебе зачем?
– У меня ощущение, что в деле с госпожой Беатой нас все время уводят в сторону. Я бы понаблюдал за Гисбахами. Там не чисто.
– Думаешь, барон взялся за старое? – Кевин удивленно вскинул бровь.
– Надеюсь, что нет. Но и у барона с баронессой, и у их дочерей аура… – Тедерик запнулся. Описывать вещи, которые видят исключительно последователи Пламенного, чрезвычайно сложно, – искажена. Так бывает, когда прячут истинные мысли и намерения. Правда, перед отъездом Рози выглядела уже иначе. Я подарил ей амулет Джерарда.
– И что это значит?!
– Понятия не имею, – Тедерик развел руками. – Тут надо тщательно и немного незаконно обследовать подозреваемых. А кто ж мне разрешит? Да и банально времени не хватило. Кевин, ты точно не можешь одолжить мне людей?
Тедерик умоляюще посмотрел на Кевина, получив в ответ лишь хмурый взгляд сурового капитана.
– Прости, милый, – оскалился Кевин. – Точно не могу. Подожди моего возвращения. Там что-нибудь придумаем.
– Я буду ждать с трепетом и надеждой, – расплылся в улыбке Тедерик.
– Не сомневаюсь.
Кевин послал ему испепеляющий взгляд, после чего, развернувшись, быстро зашагал догонять своих людей.
***
– Тихо, тихо… – Зак осторожно тронул Елену за плечо, надеясь вывести из состояния транса, в котором девушка пребывала уже больше минуты. – Елена, все хорошо. Вы в безопасности.
Насчет безопасности, все, конечно, относительно, но что-то подсказывало, что в видениях Елены дела обстояли намного плачевнее. Что речь идет именно о видениях, Зак не сомневался. Нечто похожее он много раз наблюдал у Натаниэля. Правда, тот не орал, как оглашенный, а просто замирал посреди оживленного разговора, уставившись перед собой и не реагируя на оклики. А после махал рукой, заявляя, что череда мелькающих образов так и не сложилась в общую картину. Стало быть, обсуждать нечего. Может, конечно, врал. Друг не очень-то жаловал дар: слишком он напоминал об отце и его, Натаниэля, былом нежелании учиться толковать видения.
Наконец Елена затрясла головой, поворачиваясь в сторону Зака.
– Я… в порядке, – заносчивость и вызов в ее голосе пропали, сменившись страхом и неуверенностью.
– Вы помните, что видели? – осторожно спросил Зак.
– Помню, – кивнула девушка. – Не понимаю, какого демона! Я же ношу амулет против этого бесовства, – она указала на болтающееся на шее ожерелье.
Елена снова затрясла головой, стараясь избавиться от морока. В видении она стояла посреди большого зала, полного высокородных господ. Крики, брань, бьющаяся посуда. Ей очень хотелось покинуть то место, но что-то держало. Долг или обязанность. Она словно свидетельствовала в судебном разбирательстве. В какой-то момент по помещению прокатилась волна испуганных криков. Елена обернулась и увидела летящий в ее сторону кинжал, странного вида взъерошенную девицу в оборванных лохмотьях, кинувшуюся наперерез, но явно не успевающую что-то изменить, и его… Джерард хладнокровно притянул Елену к себе, выставив вперед руку. Летящий кинжал насквозь пробил предплечье, однако на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он изогнул губы в той самой опротивевшей с бала усмешке, которая вдруг показалась невероятно милой. Дальше видение обрывалось, заставляя девушку с ужасом смотреть на стонущего у ее ног умирающего некроманта.
– Если дар сильный, то амулеты не помогают. Только хуже делают, – почесал затылок Зак. – Похоже, ваш дар очень силен…
– Видимо… – выдавила Елена.
Неужели ей, как и матери, суждено сойти с ума и наложить на себя руки? Чертово семейное проклятье! Почему, ну почему алхимики изобрели столько чудесных эликсиров и снадобий, но так и не нашли способа заглушить в ней бесовское начало?! Она не хочет! Она не желает спятить до такой степени, чтобы шагнуть с замковой стены.
Но может, что-то возможно поменять? В видении она не выглядела психопаткой, готовой лишить себя жизни. Напротив, жить очень хотелось! И ужас от неминуемой и точно нежеланной кончины Елена успела пережить в полной мере. Она снова посмотрела на некроманта. Если он умрет сейчас, кто же спасет ее после? А он умрет. Вариантов тут нет. Или сдохнет сам от своих ран, или добьют ее сопровождающие, вернувшись с хворостом для костра. И принца вместе с ним. Слишком уж удачно все совпало.
Елена не испытывала к Эдварду и его названному брату ненависти. Скорее это можно назвать глубокой неприязнью и подобием брезгливости. Да, она, как и дед, считала, что место на престоле Вансланда следовало занять более подходящему человеку. Не замаравшему себя убийствами неповинных людей, включая собственного отца, и не привечающего в замке разного рода отребье. А если для этого необходимо основать новую династию, что ж, в Королевстве много древних достойных родов. Есть из кого выбрать. Но кидаться на лорда Фламма и его едва живого приятеля с кинжалом Елена точно бы не стала. Разве что добить. Из сострадания. Тут бы рука, пожалуй, не дрогнула.
Другое дело отец и его люди. Граф Роан не просто самый преданный последователь «Праведного пути», он – один из лидеров ордена. Свержение Эдварда и освобождение страны от магического мракобесия – цель его жизни. Елена не сомневалась, отец лично перерезал бы некроманту горло. Даже если бы это стоило жизни его собственной дочери. Впрочем, в правдивость ее видений он бы не поверил. В лучшем случае, счел бы умалишенной.
Граф Роан безумно зол, что его единственная дочь родилась ненормальной. Когда после самоубийства жены стало понятно, что малышка унаследовала проклятье, то он едва не задушил девочку. Елену спас дед. Он уверил, что знает, как обращаться с подобным изъяном, и если бы за его дочерью хорошо смотрели, если бы она не сняла амулет, то беды удалось бы избежать. После того случая Елена переехала жить в замок герцога Фрая. Она ни в чем не знала отказа. Единственное, чего от нее требовали, выполняя все прихоти и желания, – никогда не снимать амулет. То, что несмотря на беспрестанное ношение видения все же тревожили ее покой, Елена благоразумно скрывала.
Накануне Весенних балов, куда Елене надлежало прибыть в числе прочих потенциальных невест, она получила от отца письмо. Послание взволновало. Прежде граф всячески избегал контактов, стыдясь неполноценной дочери. В письме он хвалил Елену за стойкость в тяжелой борьбе с бесовством и сообщал, что после посещения столицы ей надлежит отправиться в родовой замок. Граф не желал видеть свою дочь в качестве трофея какого-нибудь соратника проклятого принца. Он собирался позаботиться о подходящей партии лично. Что ж, вполне законная просьба. Являясь единственной наследницей отца и деда, Елена знала, что рано или поздно ей придется выйти замуж. Поэтому спорить не собиралась.
Однако, когда в их столичный дом посреди ночи явилась толпа рыцарей с требованием немедленно следовать за ними, Елена была ошарашена. Ей даже служанку взять не позволили! Видите ли, ее сопровождение – не основная задача. Поэтому нечего ради такой ерунды создавать лишние проволочки со сборами.
В итоге, вместо предполагаемого путешествия в карете, она сутки тряслась в дамском седле, с редкими остановками, в окружении странных личностей, не все из которых принадлежали к их ордену. Это настораживало. В чем заключалась миссия провожатых, Елена не знала, но сейчас, увидев потрепанных принца и Блендверка, уверилась, что связана она с переполохом в Фельдорфе. Если так, то слухи про связь рыцарей «Праведного пути» с черными колдунами могут оказаться правдой. Прежде Елена не верила: подумаешь, что там болтает низвергнутый принц. Но поведение сопровождающих, затихающие в ее присутствии разговоры и равнодушное презрение, с коим взирали на Елену «паломники», заронили в душу зерна сомнения. Особенно после того, как они съехали с оживленного торгового пути и, долго плутая по малопоходимым тропинкам, остановились, наконец, посреди болота.
