Или назад, если найдётся какой-нибудь юморист.

— А я-то уж собрался тебе почётный курган насыпать! Пошли, боец, отыщем твоё тело.

Кузьма вернулся с моховой гари и добавил нам иллюминации.

— А ветер в сторону волколачьей деревни. Не сбежали бы.

— Не успеют. Давай-ка оборотней проверь, остатки энергии у всех забери, а то не верю я в их готовность сдохнуть.

— Согласен, при их-то регенерации.

Кузя деловито закружился над местом битвы. Кхитайцы тоже оттаскивали и складывали в ряд усохшие, обгорелые и изрубленные туши, но больше с целью отыскать в хаосе и мешанине оторванные конечности (и приставить их на место, поразительный факт!). Голова Чао Вэя в моих руках деловито покрикивала и раздавала указания. Из темноты вынырнул Хаарт:

— Стая пошла на запад. Около десятка взрослых самок и до полусотни молодняка.

— Идите по следу. В бой не вступать, наблюдать. Если увидите зелёную вспышку — значит, нам нужна наводка, кто-то должен подать голос.

— Сделаем!

Бронзовые волки исчезли в накатывающей ночи.

У меня осталось последнее здесь дело — трое мужиков, которые так и сидели, прижавшись к каменистому откосу, ни живы ни мертвы. Кузьма уже стоял рядом:

— У одного драная рана на ноге была, специально его порвали, чтоб плохо бежал. Я смертушку оттуда вынул. Ты б ещё исцелением прошёлся, а то после волколачьих зубов…

— Да понятно, — я присел рядом с мужиком. — Руку дай. Да не трясись! Надо было бы убить — кто б с тобой возился? Кто такие? — спросил я сразу троих, чтоб говорить хоть начали, а не клацали зубами за просто так.

— Старатели мы, господин, — пробормотал правый (вроде бы, постарше), заворожённо глядя на мои руки. — По зароку с боярами Салтыковыми на тёплый сезон подряжались на их золотоносных ручьях золотишко мыть. По уговору, третья часть — им, остальное — нам. Они же и снаряжение выдавали, и сухари…

— И они же, скорее всего, вас оборотням продали, — сказал из-за плеча Кузьма. — Волколакам развлечение, а Салтыковым — всё золото, зачем им с вами делиться?

Я поднялся и с сомнением посмотрел на троих старателей:

— Версия требует подтверждения, и мы вскоре узнаем, правильно Кузьма предположил или нет. С вами что делать?

Средний продолжал трястись, аж зубами стучал.

— Простите великодушно, господин хороший, — начал левый, — с брательником-то моим что, Саввой? На третью ночь волком оборотится? Аль как?

— Никем он не оборотится, вот ещё! Если б каждый укушенный волколаком становился, от них бы уже плюнуть некуда было.

— Не поверят нам, — отчаянно замотал головой правый. — Скажут: всех покусали, иначе от оборотней не уйти…

— Прибьют, — согласился левый.

— Да отправь их к Кошу, — предложил Кузьма, нетерпеливо притопывая ногой. — Пусть проверит и справку даст.

— Это куда? — переглянулись мужики.

— На Байкале есть лечебница.

Старатели снова испугались:

— Эва! Там такие цены, не по нашим карманам!

— Вас примут со скидкой, — пробормотал я и открыл портал в коридор напротив комнаты Горыныча, постучал в дверь.

— Да? — скорбно откликнулись изнутри.

— Открывай, дело срочное!

Змей мгновенно распахнул створку.

— Ух ты! Это что?

— Этого оборотни покусали, а эти с ним. Оставляю на ваше попечение.

— Кош! — крикнул Горыныч через плечо. — Иди, тут тебе пациентов укушенных притаранили.

— За мой счёт.

— За счёт князя Пожарского! — громогласно передал в глубь комнат Горыныч. У старателей от этой информации глаза по пятаку сделались.

— Кончай цирк, я там ещё не всех оборотней упрессовал.

— Как⁈ — Змей воздел к потолку руки. — Без меня⁈ Кош, принимай этих доходяг, я скоро! — он затолкал старателей в номер, захлопнул дверь и втиснул меня в портал: — закрывай скорей, пока он не прибежал!

Я представил, как вытянется лицо Кощея, когда в коридоре он не обнаружит никого, и тихо заржал.

— Ладно, пошли.

ВЫПУСКАЙТЕ ГОРЫНЫЧА!

В распадке стало совсем темно.

— Ни фига мы следов не увидим, — проворчал Кузя. — Сигнальный файербол пулять? По звуку пойдём.

И тут у меня всё сложилось.

— Горыныч, ты летать-то можешь?

— Если не быстро и не высоко.

— Не высоко насколько?

— Строго по формуле. Ниже облака ходячего.

— Но выше леса стоячего?

— Ага.

— Свет наш ясный! Как хорошо, что ты с нами пошёл!

— А чё это, э? — с подозрением отнёсся к моему энтузиазму Горыныч.

— Слушай мой шикарный план: Мы не знаем, где волколакская деревня, но по следу ушли наши засланцы. Мы зажигаем сигнальный файербол, они подают звуковой сигнал голосом — и ты летишь на звук. И оттуда открываешь нам портал!

— Вах! — восхитился Змей. — Я всегда в тебя верил! Подписываюсь!

— Кузьма, поджигай!

Горыныч был счастлив, как карапуз, получивший новую игрушку. На вой бронзовых волков он рванул почище форсированного драккара, и спустя буквально три минуты мы увидели, как за лесом поднимается огненное зарево.

— Как бы он без нас всё не спалил, — забеспокоился Кузьма, и тут Горыныч открыл портал.

— Давайте, давайте, проходите, гости дорогие, подсаживайтесь к нашему столику!

Тоже со своим размножением личности устал в одиночестве сидеть, бедолага.

Мы вывалили на некое подобие площади, организованное посреди посёлка, составленного из тёмных приземистых домов. За домами горело и дымило.

— И чего ты устроил?

— Так они бежать наладились, — Змей слегка пожал чешуйчатыми плечами. — Я прошёлся по кругу, кусты да камыши подпалил.

— Зажжёшь тайгу — как тушить будем?

— Не-е-е, это ж остров, а вокруг — озерцо мелкое. Не загорится.

Я оглянулся. М-да, хаос в полный рост.

— Ну, давай тогда, гаркни нечеловеческим голосом, чтобы сюда ползли. Не выкуривать же их из домов, в самом деле?

— Это можно, — согласился Горыныч, интеллигентно откашлялся, да как рявкнет: — ВСЕМ ВЫЙТИ ИЗ СУМРАКА!!! Владетель земель сих, князь Пожарский, требует всех пред свои светлы очи! А КТО ОТКАЖЕТСЯ — ТОМУ Я ДОМА́ ОГНЁМ ПОЖГУ, САМИХ ПОТОПЧУ, ДА ДЕТИШЕК ИХ В ПОЛОН ЗАБЕРУ! А ОТ ДЕРЕВЕНЬКИ ВАШЕЙ ОДНО МОКРОЕ МЕСТО ОСТАНЕТСЯ!!!

Кхитайцам заявление понравилось — эдак они меж собой многозначительно начали переглядываться, дескать — и господин наш молодец, и друзья у него — о-го-го! А вот Кузька неожиданно покраснел, надулся и начал хрюкать.

— И чего ты, сынок? — кисло спросил я его. — Расскажи нам, старым дядям тоже хочется посмеяться.

— П-х-х-х-х… — стравил воздух Кузька. — Я просто подумал, что если Горыныч всех тёток здесь потопчет, то мы имеем возможность получить новый вид оборотней — волк чешуйчатокрылый. Или просто чешуйчатый, как вариант.

Змей неожиданно приобрёл цвет наливного яблочка — сквозь родной зелёный вдруг пробился ярко-розовый румянец — и затоптался:

— Э-э-э… Ну я же совсем не это… Как же… Может, им подробнее объяснить?

— Да не надо ничего объяснять, Змеюшка! К тому же — вон, выползают.

Горыныч обернулся, увидел встрёпанных баб, позади которых жались выводки, критически склонил голову вправо, потом влево…

— А ты знаешь, Кузьма, твоя гипотеза довольно интересна…

— Но-но! — остановил его я. — Ты помнишь, что тебе Рюрик после Кешки сказал? И даже указ выписал!

— Чтоб никаких межвидовых экспериментов на территории Русского царства, — Горыныч вздохнул. — Но есть ведь современные методы контрацепции…

— Не доводи до греха.

— Ладно, ладно, молчу.

КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ

— Чао Вэй!

— Да, господин?

— Сколько оборотней осталось в распадке?

— Семьдесят восемь, господин.

— Избы проверить, вдруг там старики-старухи лежат. Всех переписать. Хаарт где?

— Периметр охраняет, господин. Я выделил ему два десятка воинов в поддержку.

— Хорошо.