— Хозяин, нам не стоит задерживаться здесь надолго. Есть следы гулей[11]. Много.

Неприятно, как ни крути. В отличие от упырей, гулю плевать на солнце. Возможно, оно им не очень нравится, но точно не остановит, если своре гулей захочется закусить человечиной.

Песок метрах в пятидесяти поднялся огромной кротовьей горкой, оттуда до половины высунулся Горуш с двумя статуями под мышками: чёрной и белой. Элементаль вопил:

— Портал! Портал!

Стая разом ощетинила загривки.

Горуш выскочил из песка и дёрнул ногой, стряхивая с себя нечто. Отвратительно-серое тело пролетело по высокой дуге, шмякнулось о песок и тут же бодро вскочило. А из дыры лезли ещё!

— Беги скорей, — сердито крикнул Кузя, — чё орать-то! Купол щас поставлю.

— Кузьма, лучше подкинь-ка мне энергии немного, чтоб надёжнее на выход хватило. Сейчас из-под песка полезут, их тут, похоже, как термитов.

— И все голодные, — хрипло проворчал Хаарт, озираясь.

Я открыл портал, вышагнул в него и придержал для Горуша рамку побольше.

— Осторожно, голову стату́е не отбей — зря ли мотылялись?

По всей видимой части площадка вспухала песчаными нарывами, из которых лезли гули.

— Кузьма, Хаарт, выходим, долго не удержу!

Все вывалились в спальню, портал схлопнулся, отчекрыжив бошку одному особо резвому гулю. Голова покаталась по полу и некоторое время щёлкала зубами, пока не успокоилась.

— Сжечь? — спросил Кузя.

— Жги! Веры им нету. Кто их знает, всё изменилось. Вдруг он за ночь тушку отрастит да сожрёт кого?

— И меня ожги, — Горуш брезгливо выставил вперёд ногу. — Тут ребятишки бегают, а я этакую гадость на себе притащу…

— Что, в самое гнездо влез?

— Ну! Так они лежат холодные, неподвижные, как гнилушки, я и не понял сперва…

Пока Кузьма производил санитарные мероприятия, я оценил статуи, которые Элементаль выловил в песках. Белая оказалась легионером, в римских доспехах, с мечом и щитом. А чёрная — большой, лениво развалившейся пантерой.

— Отлич-чно! Воя — на вход в больничку поставить, а пантерку — с того выхода положить, что для Ирины оставлен, в особняк напрямую ходить. Пусть караулит. Обрабатывать уж завтра будем. У меня маны практически нет.

— Так и у меня почти нет, — Кузя многозначительно добавил: — нужной.

— Значит, до завтра оставляем. Горуш, тебя тоже завтра отправлю, не обессудь. Хаарт, на вас — защита дома со двора.

Волки ушли, я завалился в кровать, перед сном проштудировал книжку, выданную наставником по вождению. Шесть листочков со всеми пояснениями — фигня, как говорит Илюха.

ВОТ ЭТО БУДИЛЬНИК!

Под утро Кузьму посетила гениальная идея: оставить меня на попечение Горуша — точно ведь никто мимо не проскочи — а самому превратиться в комариную форму да слетать до госпиталя. Мол, в больничке Пожарской всё равно пока народу почти нет, а вот в госпитале — навалом, и, как он сам покаянно объяснял, решил он, что совместно действовать (ману именно с помощью меня прокачивать) — это и вечером успеется, а вот если стрелой обернуться да зародышей смерти поднабрать, то можно будет в скором порядке из драконышей големов наделать.

Вроде, и неплохой получился план. Только того Кузя не учёл, что для сбора энергии смерти спокойная ситуация нужна — чтоб человек не ходил, не ёрзал, и вообще не разговаривал, а лежал бы смирно, в идеале — спал. Для сна как раз было поздновато — обходы по больнице утренние, анализы какие-то. Вот и метался он, пока не нашёл операционную — там как раз самое то было — и случаи тяжёлые, и люди неподвижные. Пока ману собирал, пока то-сё. Провозился, в общем.

А я тем временем благополучно проспал. Ну, бывает! Кузя-то, уходя, Горушу меня караулить наказал, а что разбудить в определённый час надо — забыл предупредить. Тем временем явилась горничная, которой сегодня никто не сказал, что нельзя в господских покоях убираться. Тем паче она знать не знала, что князь в Академию не ушёл, а дрыхнет бессовестно. Зашла в комнаты — а у кровати чудо земляное страшное стоит, глазами светит. Да ещё как спросит её:

— Тебе чего надо⁈

В общем, я проснулся от оглушительного визга — спасибо, не шарахнул молнией девке в лоб или каменюкой. Прибежали ещё люди. Женских воплей сразу прибавилось, пока я не гаркнул:

— А ну, тихо!

Пришлось срочно и внепланово знакомить всех с элементалем, объяснять, что он — наш, и в случае междоусобиц в первую голову нас защищать будет. Цирк на конной тяге… Выпроводил всех, отправил Горуша в схрон, от греха подальше.

Тут Кузьма заявился. Я ему, конечно, внушение сделал, но и случаем не воспользоваться не мог — обработали мы четырёх малых дракончиков, двоих в машину посадили, двоих — мне в спальню да в кабинет. Всё равно опоздали, так чего уж тут.

В Академию явились ко второй паре.

Момоко увидела меня — обрадовалась!

— Я думала, не заболел ли ты…

— С чего бы?

— Ну… Знаешь, у магов бывает такое… Я в нашу прошлую встречу была… несдержанна и, кажется…

Как сказали мои друзья:

— … высосала меня до дна, да. Не переживай. Во-первых, я довольно быстро восстанавливаюсь. А во-вторых, у мня есть к тебе совершенно необычное предложение, — она слегка прищурилась. — Точно тебе говорю, такого тебе никто и никогда ещё не предлагал.

Я чуть наклонился и изложил на ухо Момоко свой план.

— Ты с ума сошёл! — она прижала ладошку ко рту.

— Кто-нибудь когда-нибудь наполнял тебя энергией под самую крышечку?

— А нас не выгонят из Академии?

— Выгонят. Или очень-очень сильно будут ругать и грозить карами небесными — но это если поймают, — я посмотрел на неё провокационно: — Разве ты не хочешь быть плохой девочкой, а?

— А…! Хорошо, как мы это сделаем?

— Мы дождёмся, пока вечером все начнут расходиться…

АВАНТЮРА

Да. Мы дождались, пока Академический двор не начал пустеть, и потихоньку направились в сторону тренировочной зоны. На дорожках мелькали редкие уборщики. А мы гуляли, пока не остались совсем единицы. Потом сидели недалеко от музея, обнимались. Я успевал следить: кто зашёл — кто вышел. Вроде бы, вот последний уборщик. В музее погасли окна.

— А если нас спросят? — слегка испуганно спросила Момоко, завидев очередной силуэт.

Мне смешно стало. Какая же ты плохая девочка? Наоборот, самая что ни на есть привыкшая к правилам и опеке охраны.

— Нас не спросят, — я притянул её к себе и начал целовать. Ну вот, паренёк в серой хламиде тут же развернулся и пошёл в другую сторону. Молодец какой.

— Пошли!

Стараясь держаться теней, я довёл свою даму до музея и подтолкнул внутрь:

— Давай-давай, пока никого нет!

— Внутри было сумрачно и тихо.

— А разве здесь нет охранных заклинаний? — Момоко маленькой птичкой озиралась по сторонам.

— Не отходи от меня, и они тебя не засекут.

Она ойкнула и притиснулась поближе. Дима, не ржать! Обидится вдруг и уйдёт, и рухнет вся твоя затея!

На самом деле охранные заклинания вблизи Источника не работали в принципе. Глушил он их, как с этим ни бились. Что после моей выходки, что после Муромцевой сколько раз пытались следящий контур поставить, типы меняли, рисунок, порядок формул — хрен вам! Не пашет и всё. Защитные — да. Сломать или украсть что-нибудь не получится — так мы и не собирались! В остальном Академический двор был вечной нейтральной открытой зоной, и это нам только на руку.

Внутри Святогоровой избушки было совсем темно. Запереться магически здесь не получится, но если знать, что рядом с дверью в качестве музейного экспоната стоит древний Святогоров засов, а на самой двери и стенах есть под него скобы…

«Кузя, дай немножко света».

Фибула у меня на пиджаке засветилась голубоватым. Я притянул Момоко к себе: