Проходя мимо причудливо остриженных кустов, принимавших формы самых невероятных животных, мимо небольшого прудика и мощённой камнем площадки возле мраморного фонтана со статуей гордой красавицы в центре, Макс ощущал себя всё более неуютно – в заляпанной футболке и растянутых штанах, да ещё и сиреневые туфли…

Как только курьер поднялся по вычищенным добела ступеням крыльца, стилизованная под красное дерево дверь бесшумно открылась, пропуская вперёд молодую женщину в форменной одежде прислуги.

– Здравствуйте. Пожалуйста, проходите. Вас ожидают, – вежливо поклонилась она и отошла в сторону.

Не успел Макс переступить порог дома и насладиться царящей там прохладой после душной улицы, как его чуть не сбила с ног маленькая девочка с красными волосами, собранными в два озорных хвостика на затылке. На вид ей было не больше восьми лет.

– Мама, мама! Курьер приехал! Скорее! Все сюда! – звонко кричала девчушка, глядя на Макса большими восхищёнными глазами, будто к ним пожаловал Санта. – Скорее! Он привёз нам новые наряды!

Вскоре на крики девочки прибежали два мальчугана примерно того же возраста, с таким же необычным цветом волос; по широкой лестнице второго этажа спускался долговязый подросток с наушником в правом ухе. Он скептически смотрел на сестру и всем своим видом старался показать, насколько не интересует его то, что доставил курьер, но при этом нервно теребил край рубашки.

– Прошу простить моих детей за такую бурную реакцию, – негромко произнёс женский бархатный голос рядом с Максом. – Меня зовут Анна, – представилась хозяйка дома.

На Анне было лимонно-жёлтое хлопковое платье длиной чуть ниже колена, с широким поясом. Красные кудрявые волосы мягко касались плеч.

Макс скомканно поздоровался и принялся рыться в рюкзаке в поисках заказа, пока малышня, радостно улюлюкая, в нетерпении крутилась у его ног.

Лицо Анны показалось Максу очень знакомым, он определённо видел её раньше, только вот где и при каких обстоятельствах, вспомнить никак не мог.

Тем временем Анна продолжила:

– Дети так нетерпеливы. Каждая смена костюма для них в этом возрасте, как праздник. Ах, детство, волшебное время… – мечтательно протянула она.

Наконец заказ № 10122 был найден: шесть крепко связанных между собой рулонов, каждый из которых был обернут в шёлковую ткань.

Увидев свёртки, дети закричали ещё громче.

– Мама, можно я сразу надену? Прямо сейчас? – Один из близнецов кинулся к матери и ухватил её за подол юбки, с мольбой смотря в лицо.

– И я! И я! – тут же встрепенулись остальные дети.

Анна умоляюще посмотрела на Макса, будто извиняясь, и кивнула.

Пока дети бегали вокруг Макса и Анны, старший брат резво подскочил к курьеру, ловко выхватил у него один из свёртков и с несвойственной человеку прытью буквально взлетел обратно по лестнице на второй этаж.

Восприняв поступок старшего брата как призыв к действию, дети тут же налетели на Макса и выдернули из его рук свёртки поменьше.

– Дети, аккуратнее! Не повредите наши с папой костюмы, – мягко, но настойчиво предупредила Анна. Она неспешно двигалась к Максу, чтобы забрать два оставшихся валика.

Но всё внимание Макса в этот момент было устремлено на детей. Девчушка откуда-то взяла большой кухонный нож и теперь целилась ничего не подозревающему брату прямо в затылок.

– Нож! Осторожно! – закричал Макс, пытаясь предотвратить трагедию.

Лицо Анны исказилось страхом.

– Лиза! Быстро положи нож! Где ты его взяла? – ужаснулась она, обернувшись к детям. – Как я вас учила? Руками. Ножом ты можешь повредить кожу. Останутся шрамы, будет некрасиво.

Лиза разочарованно вздохнула и с досадой метнула нож в висевший на стене натюрморт с яблоками, попав в самый центр большого красного плода.

Дальше стало происходить что-то совсем необъяснимое: малыши резво скидывали с себя одежду, а затем перешли к… своей коже! Они поддевали её своими маленькими пальчиками в области волос и, пыхтя от натуги (это было, видимо, не очень лёгкое дело), тянули вниз, обнажая голые розовые мышцы тела. Когда они закончили, на полу валялись три кучки изорванных кожаных оболочек вперемешку с прозрачной вязкой слизью. В одной из куч виднелись глаза.

Теперь в прохладном холле роскошного особняка стояли три маленькие людские фигуры, сотканные из мышц и сухожилий, с тёмными провалами вместо глаз. От прежнего облика ребятни уцелели разве что красные волосы на их головах.

Дети, ничуть не смущаясь, продолжали весело болтать, пока разворачивали валики, доставленные из «Таллера». По воздуху медленно разносился сладкий запах свежего парного мяса.

От ужаса и неверия в происходящее Макс замер и побледнел, но был не в силах оторвать взгляд от леденящего кровь действия. Вместе с тем перегруженный мозг курьера всё ещё искал рациональное объяснение увиденному и одновременно стремился откреститься от жуткой сцены, пытаясь не воспринимать её как часть окружающего мира. Такую гамму чувств Макс испытывал впервые, он будто смотрел фильм. Самый страшный фильм в своей жизни.

Низкорослое мясное существо с оголёнными мышцами, ещё недавно бывшее малышкой Лизой, издало громкий хрип открывшейся расщелиной рта и зажмурило пустые провалы глазниц, прижимая к себе только что развёрнутый рулон с совсем свежей белой кожей. Кажется, её эмоция означала радость, но Макс не был на сто процентов в этом уверен. Существо приложило к себе новый «наряд», снова издало хрип и высоко подпрыгнуло. Затем остановилось, дёрнулось и принялось натягивать чужую кожу на себя. В том, что кожа ещё совсем недавно принадлежала человеку и была самой что ни на есть настоящей, Макс ничуть не сомневался, уж слишком реалистично выглядела она сама и жировая прослойка изнанки.

Помучившись с новой кожей около минуты, Лиза предстала перед Максом в совершенно ином облике: теперь перед зеркалом громоздкого шкафа, сопя от счастья, разглаживала складки повзрослевшая девочка примерно десяти лет – и совершенно другой внешности. Последним штрихом Лиза с чваканьем вкрутила себе новые глазные яблоки с голубой радужкой, прилагавшиеся к заказу.

– Идеально, мама! Как раз то, что я хотела! – с восхищением кричала повзрослевшая почти на три года Лиза.

Всё той же вальяжной походкой Анна подошла к курьеру и забрала у него оставшиеся свёртки.

– С вами всё в порядке? – озабоченно спросила она. – У вас очень бледное лицо. Ох, что же это я… Где мои манеры? – хлопнула в ладоши Анна. – На улице сегодня так жарко. Не желаете выпить стакан прохладного лимонада?

Слова Анны вывели Макса из ступора, и он мотнул головой в знак отказа, хотя со стороны это больше походило на судорогу.

Курьер моргнул, развернулся на пятках, как солдат почётного караула, и зашагал обратно во двор.

Дойдя до кованых ворот, Макс, также не произнося ни слова, достал планшет и нажал следующую точку.

– Мне нужен твой ус! – Виктория Рощина прицельно и хищно надвигалась на мирно отдыхавшего на ковре трёхцветного кота.

– Ну уж нет! – Муха мгновенно встрепенулся, вскочил на лапы и попятился. – Ты и так у меня все усы уже повыдергала! Попроси у Барсика!

– Нужен ус трёхцветного кота. – Вика сделала молниеносный рывок в сторону Мухи и дёрнула его за белый ус.

– МЯУ! – возмущённо взвизгнул кот и замотал головой, чихая и фыркая.

– Отлично! Ровно пять сантиметров, – с победоносным видом заключила ведьма, осматривая добычу.

Из кухни послышалось приглушённое бульканье, а затем шипение.

– Как раз вовремя, – довольная Вика поспешила к плите, где бурлил и подрагивал котелок с мутной серо-голубой жижей.

Перемешав содержимое деревянной лопаткой, она что-то прошептала и бросила туда только что добытый кошачий ус. Варево забурлило сильнее и, достигнув пика, успокоилось.

– Так, – протянула Вика, возвращаясь к толстой потрёпанной книге в кожаном переплёте, лежавшей на обеденном столе. Ведьма ещё раз пробежала глазами рецепт «Драконьего зелья», который и так давно знала наизусть. – Коготь летучей мыши, – она открыла кухонный шкафчик и достала из баночки с надписью «Огурчики от бабы Нюры» маленький тёмный коготок. – Теменной волос кикиморы, – этот ингредиент хранился в холодильнике рядом с пучком укропа. – Два пера алконоста. – Вика надела заранее приготовленные сварочные очки и, вытащив из плотно закупоренного кувшина два ослепительно – в прямом смысле этого слова – сияющих пера, бросила их в котелок.