У Крейна на глазах навернулись слезы. Верный металлический слуга, из последних предсмертных сил пытающийся ему ответить.

— Никогда не думал, — произнёс Крейн с комом в горле, — что кто-то мог бы проливать слёзы из-за робота.

Он побрёл обратно к рычагам и снова стремительно погнал Червя вперёд, теперь уже по открытым полям.

— Глядите… над нами! — крикнул Скуро, показывая сквозь одно из маленьких окон назад и вверх.

Крейн оглянулся и увидел четыре самолёта, пикирующих на них с поднявшимся до крещендо рёвом.

— Бомбардировщики! — выкрикнул он.

Но ещё когда он кричал, рёв авиамоторов внезапно стих. Однако даже при сдохших моторах армейские бомбардировщики неслись к ним, готовясь сбросить бомбы. Огромные бомбы падали повсюду вокруг несущегося Червя — здоровенные фугасы, начинённые самой смертоносной взрывчаткой, известной земной науке. Но бомбы не взрывались. Они раскрывались, лопаясь, и начинявшая их взрывчатка медленно горела.

— Слава Богу! — воскликнул Крейн. — Мы уже в радиусе антикаталитического поля Сурпа.

При сдохших моторах, бомбардировщики медленно планировали к земле. А Крейн отчаянно гнал Червя дальше и дальше. Когда они ворвались в тесное скопление пригородов Нью-Джерси, то оказались, на улицах, по которым толпами текли потоки испуганных беженцев, спасавшихся бегством пешком, на велосипедах или на лошадях, но не автомобилях. В радиусе поля антикатализатора Сурпа двигатели внутреннего сгорания не работали.

Теперь Червь мчался сквозь толпы беженцев, и те в диком страхе шарахались в стороны, винтовки марширующих солдат разворачивались в их сторону, но не стреляли. Наконец Крейн повернул Червя на пандус, ведущий на эстакаду «Пуласки». Та тоже оказалась забита спасающимися за городом беженцами, которые в ужасе бросались в разные стороны при виде марсианской машины.

— Видишь, Крейин… армии Сурпа уже рядом! — прокричала Мара, указывая куда-то вперед.

Далеко на севере, к востоку, в мареве утреннего солнца поднимались столбы дыма и пыли. Столбы разрушения, отмечающие марш бэрянских армий на Манхэттен.

— Через час они будут в Нью-Йорке! — воскликнул Крейн.

Червь летел по Эстакаде как гигантский питон, а мимо в противоположную сторону текли потоки беженцев. Казалось, минула целая вечность, прежде чем Крейн увидел впереди вход в Голландский туннель.

Туннель этот извергал постоянный поток пеших беженцев. Но из его чрева не появлялось никаких автомобилей, и едва ли хоть одна машина находилась в самом туннеле, поскольку антикаталитическое поле остановило все машины в мегаполисе, прежде чем население поверило в реальность этого невероятного вторжения и бросилось спасаться бегством. Крейн погнал Червя прямо сквозь эту облицованную белой плиткой трубу. Вопящие мужчины и женщины в ожидании смерти прижимались к стенкам по обе стороны туннеля, когда Червь проносился мимо. Глаза Крейна так и пылали, когда он, наконец, погнал Червя по Восьмой авеню.

Нью-Йорк представлял собой безумный водоворот. Мужчины, женщины и дети бежали к мостам и туннелям. Радиопередатчики ревели, словно трубы Страшного суда.

— Покиньте город! Покиньте город! Захватчики уже здесь!

В удивлении глядя на огромный мегаполис и его охваченные безумным страхом толпы, Мара показала на север.

— Подходят армии Сурпа!

Крейн увидел вспыхивающие на севере облачка зелёных паров и зловеще поднимающиеся тучи дыма и пыли.

Он безжалостно гнал Червя к этой висящей к северу от Манхэттена пелене дыма и уничтожения. К тому времени когда они добрались до Морнингсайд Найтс, там уже не было никаких беженцев. Но теперь они повстречали солдат — тысячи одетых в хаки военнослужащих регулярных вооружённых сил и ополчения, в беспорядке отступавших, сжимающих словно дубинки свои бесполезные винтовки.

Защитники Земли, отступающие перед напирающим врагом, против которого их оружие было бесполезно! Червь протискивался сквозь войска, продвигаясь на север по верхнему Бродвею, к широким просторам парка Ван Кортланда.

— Войска Бэры! — выкрикнула принцесса Мара.

Марсианские войска наступали, вытянувшись через город широкой линией. Сотни огромных Червей, постоянно скользящих вперёд, пускающих в ход газовые пушки, сметающие с пути все баррикады и попытки сопротивления. И среди них двигалось два Червя, тащивших подвешенный между ними огромный полусферический антикатализатор.

Филип Крейн погнал Червя прямо к фронту марсианского наступления. И когда он остановился, сотни Червей на противоположной боевой линии тоже остановились, словно изумлённые видом идущего им навстречу товарища.

Они сошлись на точке, занимаемой неподвижной машиной Крейна. Их газовые пушки зловеще повернулись к ней…

— Сурп приказал им уничтожить нас! — вскрикнула Мара. — Он знает, что это мы, Крейин.

Но Крейн уже рывком распахнул дверь Червя. И выпрыгнул на траву, а Мара — следом за ним.

Когда Крейн побежал к марсианским Червям, его развевающийся королевский багряный плащ вспыхнул, блистая на солнце. И из остановившихся Червей выплеснулись взволнованные бэряне.

— Король Лану! — изумлённо закричали они.

Наступление марсианских войск полностью остановилось, словно им внезапно был отдан приказ. Из Червей хлынули бэрянские офицеры и солдаты, изумлённо глядя на Крейна и Мару. И среди них был и Сурп. При виде Крейна жёсткое лицо этого массивного вельможи побагровело от ярости. В глазах Сурпа горели ненависть и страх.

— Это не король Лану! — крикнул он поражённым бэрянам. — Это всего лишь сводный брат короля.

— Это правда, бэряне, — повысил голос Филип Крейн, — я не Лану, а его сводный брат. Сам же Лану мёртв.

— Мёртв? — выкрикнули сотни бэрян.

— Да, мёртв! — воскликнул Крейн.

— Сурп оставил Лану в базовом лагере на севере, не больным, как вы полагаете, а заключённым. И отправляясь в поход, Сурп оставил приказ убить Лану, так как Сурп сам стремится к трону. Вот его родной сын Лигор и убил короля.

При этом обвинении поднялись крики ярости. Сурп быстро повысил голос, резко выкрикивая отрицание.

— Это неправда! — проревел аристократ. — Если король мёртв, то убил его, без сомнения, этот беспородный брат-полукровка. Именно этот полукровка, наполовину чолуанин, наполовину бэрянин, и стремился захватить трон Лану, а вовсе не я.

— Это правда! — выкрикнула своим серебряным голосом принцесса Мара. — Я видела, как Лигор убил Лану прежде чем сам был убит.

— Мой сын убит? — вскрикнул Сурп. Лицо его на мгновение искривилось от ненависти и смешанной с яростью.

— Лану завещал королевскую власть своему брату Крейину, стоящему рядом со мной, — прокричала Мара бэрянским войскам. — Знать и солдаты Бэры, теперь он ваш законный король.

Сурп окаменел, потом резко развернулся и крикнул ошеломлённой армии.

— Неужели вы поверите лжи этой принцессы? — прорычал он. — Да она же влюблена в этого нечистопородного и, вероятно, помогла ему убить короля Лану, чтобы он смог занять трон.

Жители Бэры, неужели вы возьмёте себе в короли этого лживого полукровку? Или же примете в короли меня — чистокровного бэрянина, не обязанного ничем Чолу, а думающего только о возрождении Бэры и освобождении Электроев.

Бэряне казались ошарашенными этим навязываемым им выбором. И молча уставились во все глаза на Сурпа и Крейна.

Уязвленный ложью Сурпа, Филип Крейн ответил:

— Бэряне, не верьте Сурпу! Он вообще не собирается освобождать Электроев! Потому что среди Электроев насчитывается множество врагов Сурпа, которых тот выпихнул в среду фантомов, прибегнув к жульничеству на Жеребьёвке.

Среди всего бэрянского войска полыхнул неразборчивый рёв ярости. У каждого из бойцов в этом воинстве была мечта об освобождении Электроев. Именно ради этой мечты они и отправились в эту экспедицию, именно ради неё они и рвались к морям Земли.