— Мне все равно нужно с ним поговорить, — сказал я, затем сплюнул кровь на пол.

Леона покачала головой.

— Я не оставлю вас наедине. Это безумие.

— Мы больше не будем драться, — твердо сказал Невио. — Но Фабиано прав, нам нужно поговорить.

— Мы останемся перед дверью, — сказала Леона, бросив на меня предупреждающий взгляд. Она, Массимо и Алессио вышли из комнаты и закрыли стеклянную дверь.

— А теперь давай поболтаем, — сказал я.

Невио кивнул. У него снова потекла кровь из носа, и мой рот тоже был полон ею. Я сплюнул еще раз.

— Каковы твои намерения по отношению к Авроре и Баттисте?

Я чувствовал себя защитником не только по отношению к Авроре, но и для маленького мальчика, который почти год жил под моей крышей.

— Я хочу быть достойным отцом для Баттисты. Я хочу наверстать упущенное и доказать Авроре, что заслуживаю ее. Я хочу быть с ней. Я хочу, чтобы все знали, что она моя.

— И что ты принадлежишь ей. Я не буду смотреть, как ты изменяешь моей дочери.

— Какое-то время я уже принадлежу ей, — он задрал рубашку, обнажив татуировку, которую я с трудом разглядел в тусклом свете, но потом понял, что вижу. Северное сияние прямо над сердцем Невио.

— Широкие жесты достаточно хороши, особенно для того, чтобы произвести впечатление на женщину, но они ничего не значат, если твои действия не совпадают с ними.

Он опустил рубашку с одобрительным кивком.

— Я знаю, и мои действия покажут правду, стоящую за этим жестом и словами.

— Аврора уже видела татуировку?

— Нет. Еще не было подходящего момента.

Я знал Невио всю его жизнь и находил многие его выходки забавными. Он напомнил мне Римо, когда я впервые встретил его, и даже безрассудного меня в юности. Мы с Римо выросли. Я хотел дать Невио презумпцию невиновности, зная, что он тоже достаточно вырос, чтобы исправить свои прошлые ошибки.

Невио подошел ближе, выражение его лица было серьезным, без признаков фирменной ухмылки.

— Я серьезно отношусь к Авроре. Я не остановлюсь ни перед чем, чтобы доказать ей, что я готов связать себя обязательствами, что я хочу ее и никого другого.

— Лучше бы тебе преуспеть. Если ты снова облажаешься, я не могу обещать, что не попытаюсь убить тебя, даже если это будет означать, что мы оба умрем.

— Если я снова облажаюсь, мои родители первыми убьют меня. Они любят Аврору.

— Правда? — спросил я. Я не был уверен, способен ли Невио на любовь, но я думал то же самое о Нино и Римо, и оба доказали, что я ошибался.

Выражение его лица было жестким.

— Думаю, я сказал достаточно. Остальное предназначено только для ушей Авроры. Я уважаю тебя, Фабиано, но это не значит, что я буду изливать тебе свое сердце.

— Я все еще не уверен, что оно у тебя есть, — сказал я, но большая часть моего гнева прошла.

— Долгое время я тоже не был в этом уверен.

ГЛАВА 42

Аврора

Мой рот приоткрылся от удивления, когда я вошла на кухню, увидев папино лицо. Он сидел за кухонным столом и потягивал кофе с распухшей нижней губой. На его виске расцвел синяк, а скованность движений свидетельствовала о том, что у него были еще травмы.

Раздраженное выражение лица мамы сказало мне, что это не произвело на нее впечатления.

— Тебе нужно, чтобы я осмотрела твои раны? — спросила я, готовая передать Баттисту маме.

— Я в порядке, — сказал папа.

— Конечно. — Я взяла кофейник для себя и опустилась рядом с мамой. — Дай угадаю, ты встретил Невио. С ним все в порядке?

Папа нахмурился и покачал головой.

— Рад, что ты беспокоишься о его здоровье.

— Я беспокоюсь и за тебя, но вижу, что ты не серьезно ранен.

Настроение отца явно улучшилось.

— Так ты думаешь, я надрал ему задницу?

Я сомневалась, что папа сможет победить Невио в драке, но оставила свои мысли при себе.

Мама фыркнула и с силой поставила свою чашку.

— Алессио и Массимо пришлось их разнимать.

— Тебе не нужно наказывать Невио от моего имени, папа. Я справлюсь с ним, хорошо?

Я взяла несколько блинчиков из стопки в середине и положила один на тарелку Баттисты, добавив немного свежих ягод и йогурта.

— Можно я тоже надеру ему задницу? — спросил Давиде из дверного проема, где я его раньше не заметила. Он начал укладывать свои светлые волосы с помощью геля, из-за чего всегда куда-либо опаздывал.

— Он вытрет тобой пол, — пробормотала я.

— Она права. Тебе все еще нужно улучшать свои боевые навыки, если ты хочешь сравняться с Невио, — сказал папа.

Мама вздохнула.

— Мы можем не говорить о насилии за завтраком?

Папа и Давиде переглянулись. Позже они, наверное, пойдут в спортзал на тренировку по борьбе. Папе, вероятно, следовало взять выходной, учитывая его травмы, но было бы бесполезно говорить ему об этом.

Сегодня мне не нужно было работать, поэтому я хотела насладиться теплой погодой у бассейна. После завтрака я переоделась в бикини, затем надела розовое пляжное платье, прежде чем одеть Баттисту в его милые плавки с акулами и отправиться в путь.

Держа Баттисту за руку, я направилась к бассейну — ему нравились наши почти ежедневные заплывы, — но застыла, увидев в воде Невио, Алессио и Массимо. Я тихо вздохнула. Если бы я сейчас развернулась на каблуках и вернулась в дом, как хотела, чтобы избежать встречи с Невио, Баттиста закатил бы истерику. В настоящее время он раскрывал свои эмоции и впадал в истерику из-за мелочей, таких как неправильно разрезанный банан или неправильный цвет ложки. Отмена нашего заплыва повлекла бы за собой вопль ярости.

Расправив плечи, я продолжила идти к бассейну. Я бы не позволила возвращению Невио испортить мою жизнь. Мне потребовались значительные усилия, чтобы наладить распорядок дня и разобраться в своей жизни, когда он оставил меня со своим ребенком.

Он стоял ко мне спиной, демонстрируя кривую улыбку Джокера, от которой у меня до сих пор мурашки по коже. Его список не увеличился, что меня удивило. Из того, что я прочитала в новостях о мафиозных войнах в Италии, и того, что я подслушала, как обсуждали папа и Фальконе, число погибших было огромным. Я ни на секунду не поверила, что сам Невио не был ответственен за несколько таких убийств. Может быть, он ждал возвращения домой, чтобы Нино мог вписать их. Однако в конце концов место на его спине должно было закончиться.

Массимо кивнул подбородком в мою сторону и что-то сказал Невио, который наполовину обернулся.

Выражение его лица было трудночитаемым, почти встревоженным. Такое выражение вы не часто видели на его лице. Алессио хлопнул Невио по плечу, и они оба ушли. Я чуть было не крикнула им, чтобы они вернулись. Разве я выглядела так, будто хотела побыть с Невио наедине?

Было слишком поздно. Они уже были на пути к особняку. Я натянуто улыбнулась Невио и сосредоточилась на том, чтобы надеть нарукавники на Баттисту. Я пока оставалась в пляжном платье, не желая выставлять себя напоказ перед Невио. Он все это видел. Черт, он был внутри меня пальцами, языком, членом и даже ножом. Тем не менее, после нашей разлуки он стал для меня незнакомцем. Я изменилась, и, судя по тем небольшим проблескам, которые я видела, он тоже изменился. Я еще не была уверена, к лучшему ли это.

Я опустила Баттисту на землю, и он помчался к мелководной части бассейна, чтобы поиграть со своими игрушками. Невио направился ко мне.

— Я могу пойти в бассейн с Баттистой, если ты хочешь немного позагорать.

Мое внимание было приковано к татуировке у него на груди, и он позволил мне хорошенько рассмотреть ее, пока молча ждал передо мной. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что я вижу, и даже тогда мне все еще было трудно в это поверить. Северное сияние. Aurora borealis (прим. с греч. северное сияние).

Мое сердце ускорило свой ритм, а горло сжалось — нежелательные реакции, которые я хотела подавить.

Невио проследил за моим взглядом, затем поднял голову и пристально посмотрел на меня.