— Я быстро приму душ, — то, как он это сказал, заставило мои щеки вспыхнуть.

— Ты можешь спать в ванной. Может, там как раз найдется место.

Невио прошел в ванную с тихим смешком.

— Ты боишься делить со мной постель, Рори? — спросил он, а затем бросил на меня взгляд через плечо, его темные глаза были полны вызова.

Я выдержала его взгляд.

— Нет, — твердо сказала я. — Просто не хочу.

Это была неправда. Часть меня боялась оказаться в постели с Невио, не из-за того, что он мог сделать, кем бы ни был Невио, он всегда уважал мое «нет», а из-за того, чего я могла бы от него хотеть. Я не хотела снова погружаться в это. Я чувствовала, что наконец-то добилась некоторого прогресса в управлении своими эмоциями, и не хотела все это портить. Невио исчез в ванной, но оставил дверь примерно на сантиметр приоткрытой.

Я не была уверена, сделал ли он это из-за своей бдительности или как еще один способ выбить меня из колеи.

Я опустилась на кровать, внезапно почувствовав усталость. Баттиста во сне перевернулся на живот, но не сдвинулся с места. Ему определенно придется спать между мной и Невио, чтобы не упасть с кровати, а также чтобы служить барьером между нами.

Я достала телефон из сумочки, чего не делала почти два часа. Я получила восемь сообщений. Три от Карлотты, одно от Адамо, одно от Алессио, два от мамы и одно от папы.

Я ответила папе первым, потому что именно он мог послать кавалерию, если бы я этого не сделала. Как и мама, он каждый день просто проверял как у меня дела. Сообщения от Адамо и Алессио пришли после того, как Невио написал им. А Карлотта беспокоилась, что Невио что-то натворил, потому что я не ответила на ее первое сообщение, отправленное почти два часа назад.

Я размышляла, как много мне следует ей рассказать, но сообщение или даже телефонный звонок казались слишком рискованными для таких новостей. В конце концов, она все равно узнает, и я знала, что она не будет впечатлена. Я просто написала ей, что со мной все в порядке, но мне нужно срочно поговорить с ней завтра по поводу нашего переезда в общую квартиру, а затем положила телефон на тумбочку.

У меня не было запасной одежды, чтобы переодеться. Все они были в автофургоне, и я ни за что не собиралась спать в нижнем белье рядом с Невио, даже если между нами будет ребенок.

Этого не случится…

Поскольку покрывало было только одно, и Баттиста уже лежал на нем, я, скорее всего, тоже буду спать в сегодняшней одежде. Ночь не будет спокойной, я полагаю, так как не знала, какой у Баттисты режим, но предполагала, что он будет просыпаться, чтобы покушать хотя бы раз за ночь.

Не говоря уже о том, что Невио будет со мной в постели.

Я скинула кроссовки, затем растянулась рядом с Баттистой. Это было настолько сюрреалистично, что я с трудом могла все это описать. Когда я думала, что забеременела, то была в ужасе от ответственности за воспитание ребенка. Теперь я была в такой же ситуации, только это был ребенок другой женщины.

Я повернула голову к Баттисте, который спал на животе, повернув ко мне пухлые щечки. Трудно было поверить, что Невио — отец. Он был ответственен за этого мальчика. Я не думала, что он действительно понимал, что это значит.

Я закрыла глаза, позволяя себе отдохнуть, хотя мои нервы были слишком напряжены, чтобы сразу заснуть. Скрип двери подсказал мне, что Невио закончил принимать душ и снова вошел в спальню.

— Я очень надеюсь, что ты будешь вести себя прилично, — пробормотала я, на всякий случай закрыв глаза.

— Я могу быть кем угодно, Рори, но не порядочным, — сказал он, и по его голосу я поняла, что он подходит ближе. Мой пульс участился, как всегда, когда он был рядом.

— Нет ничего такого, чего бы ты еще не видела.

— К твоему сведению, я не очень-то и обращала внимания на ту часть тебя.

— Это большая потеря.

— Твое пьянство и несносность немного отвлекали.

Кровать прогнулась. Определенно на моей стороне, и я почувствовала легкое давление на свое бедро, где какая-то часть его тела касалась меня.

— Тогда почему ты занималась со мной сексом?

Мои щеки горели. Я задавала себе этот вопрос сотни раз с той ночи. Дело было даже не в том, что я планировала переспать с ним. Не в ту ночь. Я всегда хотела иметь отношения с Невио и делать один шаг за другим. Я открыла глаза и посмотрела на него.

— Потому что я думала…

Невио сидел на краю в одних трусах и без ничего. Его мускулистая спина была повернута в мою сторону, и он оборачивался, чтобы посмотреть на меня. В его темных глазах не было насмешки, как предполагал его тон. В них было любопытство.

— Что думала?

— Не бери в голову, — сказала я, покачав головой.

Невио оперся одной рукой о другое мое бедро, наполовину склонившись надо мной.

— Если ты хотела хорошо провести время, могла бы просто попросить.

Я поджала губы.

— Ты бы никогда не прикоснулся ко мне, если бы знал, что той ночью это была я. И то, что у нас было, было далеко не лучшим времяпрепровождением, так что нет, спасибо.

Невио усмехнулся.

— Ты права. Ты была под запретом. И я обычно люблю чертовски хорошо проводить время.

Мне стало интересно, означало ли то, что он использовал слово «была», что я больше не была для него запретной, и что он занялся бы он со мной сексом, если бы я попросила. Что изменилось?

— Почему я была недоступна и больше не являюсь таковой? Это что, какой-то подарок, который уже был открыт, и теперь это больше не имеет значения?

Мне была неприятна мысль, что все так и есть. Я бы не назвала Невио старомодным типом, но, возможно, я просто заблуждалась, когда дело касалось его.

Брови Невио сошлись на переносице, а его рот сжался в жесткую линию.

— Что за чушь собачья, — он наклонился так, что его лицо оказалось прямо над моим. Я замерла. — Помимо того факта, что я сомневаюсь, что действительно открывал твой подарок той ночью, учитывая, что я отключился при первом толчке, доступ к тебе был закрыт по множеству причин, которые не имели ничего общего с состоянием твоей девственной плевы.

Эта прямота досталась ему от Массимо, и она каждый раз приводила меня в замешательство.

Я не стала говорить, что, учитывая, как больно было, сомневаюсь, что подарок не был открыт.

— Назови хоть одну, — осмелилась я.

— Ты дочь Фабиано.

Я закатила глаза, потому что это было очевидным, но по какой-то причине я сомневалась, что это было главным.

— Ты не из тех, кто позволяет социальным правилам или условностям останавливать тебя в том, чего ты хочешь. Ты просто воспринимал меня как пацанку, как ещё одного парня в компании.

Невио не стал мне перечить.

— Теперь я так не думаю.

Я сглотнула.

— Это не имеет значения. Я никогда не хотела и до сих пор не хочу ничего несерьёзного.

— Тогда ты выбрала не того парня.

— Так что теперь ты можешь перестать преследовать меня, поскольку мы оба согласны, что между нами никогда ничего не будет. Я должна быть свободной и искать кого-то, кто хочет иметь со мной серьезные отношения.

Грозный взгляд его глаз сказал мне ответ раньше, чем это сделали его губы.

ГЛАВА 23

Невио

Гнев захлестнул меня. Ни за что на свете я не позволил бы кому-либо прикасаться к Авроре. Возможно, я не подходил для отношений. Черт возьми, в большинстве случаев я даже не подходил для простого человеческого общения, но я не мог отпустить Рори. Я ощущал ее своей каким-то странным образом, который я не мог объяснить. Может быть, она всегда немного, но принадлежала мне, но в прошлом мне никогда не приходилось беспокоиться, что она отдалиться. Она была постоянной в моей жизни, ее обожание было привычным присутствием. До того момента пока я не облажался той ночью.

Та ночь положила конец ее одержимости мной и начало моей. Я хотел вернуть все назад. Ребенок негромко вскрикнул, разрушая момент. Я отстранился, чтобы Аврора могла перекатиться к нему. Она легонько погладила Баттисту по спине и издала тихий успокаивающий звук, который, казалось, сработал, поскольку его глаза оставались закрытыми. Я поднялся на ноги. Было странно видеть, как Аврора утешает Баттисту. Не потому, что я никогда не видел, чтобы она кого-то успокаивала. У нее было огромное сердце, поэтому, естественно, она была миротворцем в нашей огромной группе друзей и семьи. Это было странно, потому что она утешала моего ребенка — черт возьми, моего ребенка — как своего собственного. Заботливая и любящая с самого рождения.