Я бросилась к ней, присела рядом и обняла ее одной рукой.

— Мне жаль, что все это с такой тяжестью легло на тебя. Я думала, ты знаешь, что Римо никогда не отберет у тебя Баттисту.

Аврора вытерла лицо полотенцем, затем посмотрела на меня опухшими глазами.

— Он Фальконе. На бумаге и кровью.

— Но сердцем он твой, — тихо сказала я. — Я с радостью стану его бабушкой, даже если мне все еще трудно смириться с тем, что я достаточно молода, чтобы быть ею.

Особенно с учетом того, что я пыталась в ближайшее время выносить ребенка для Греты.

Аврора рассмеялась вместе со мной.

— Ты так не выглядишь, если тебя это утешит.

Я вздохнула.

— Я знаю, у тебя, вероятно, нет причин верить в это, но Невио любит тебя. Я вижу это в его глазах, и даже если мне, вероятно, не стоит говорить с тобой об этом, он признался мне в этом, когда вернулся. Я знаю, что с ним справляются не все. Я знаю, что у него много недостатков. Я знаю, что в глазах многих людей он безнадежен, но таким же был и его отец. В глазах большинства людей он остается таким. Какое-то время я ненавидела его, потом ненавидела и любила, потом хотела только ненавидеть, но в конце концов я просто полюбила его. Это не всегда было легко, но я никогда не жалела, что стала женой Римо или приняла его любовь, и о том, кем он был и всегда будет.

— Честно говоря, я никогда не могла понять, как ты простила ему свое похищение.

Я рассмеялась.

— Я тоже не всегда это понимаю, но я сделала это, и не только из-за Невио и Греты. Это трудно объяснить, но я думаю, что любовь есть всегда. Я знаю, что Невио тоже причинил тебе боль, даже если и не знаю, что именно он сделал, и я не говорю тебе прощать его. Я просто прошу тебя прислушаться к своему сердцу. Я знаю, что ты тот человек, который нужен Невио. Я знаю, что присутствие тебя и Баттисты в его жизни помогло бы ему стать еще лучшей версией самого себя. Но я хочу, чтобы ты знала, что я не буду винить тебя, если ты не захочешь или не сможешь дать ему еще один шанс.

Я встала и сжала плечо Авроры.

— Спокойной ночи. — Я повернулась и ушла. Я сказала то, что хотела сказать, и теперь все зависело от нее. Я не была уверена, что Аврора даст Невио еще один шанс.

Римо был в постели, когда я вошла в спальню. При виде меня выражение его лица стало озабоченным.

— Надеюсь, Невио не сделал ничего такого, что вызвало этот взгляд.

Он был зол. Он никогда не понимал, почему Невио ушел. По его мнению, Невио должен был усерднее бороться, чтобы сохранить контроль и взять на себя ответственность. То, что Баттиста настороженно относился к Невио, снова пробудило в нем гнев.

— Я разговаривала с Авророй.

— Я надеюсь, ты не пыталась уговорить ее простить нашего сына. Потому что я не уверен, что он снова не облажается.

Я строго посмотрела на него, переодеваясь в ночную рубашку.

— Он не сделает этого, Римо. Я разговаривала с ним. Он полон решимости вернуть ее, стать отцом для Баттисты, взять на себя больше обязанностей в Каморре.

— Просто ему потребовался год. Год, который он не сможет вернуть своему сыну. Я всегда сожалел, что не смог испытать многое с близнецами, а он сам упустил этот шанс.

— Он сделал это, но я думаю, что он сделал это из чувства ответственности. Он знал, что находится на пороге чего-то плохого, и не хотел, чтобы это повлияло на Баттисту и Аврору.

— Он и я, все мы, мужчины Фальконе, всегда потенциально находимся на грани чего-то плохого. Это у нас в крови, в нашей природе. Он не может всегда убегать. Ему придется встретиться лицом к лицу со своими демонами и обуздать их.

ГЛАВА 41 Фабиано

После того, как я закончил с двумя известными должниками рано утром, я позвонил Диего, чтобы сказать ему, что возьму на себя работу с несколькими его клиентами. Он был рад появившемуся у него свободному времени, чтобы навестить сестру. Я не мог пойти домой прямо сейчас, не тогда, когда Невио вернулся, и было бы так легко надрать его жалкую задницу. Мне нужно было больше времени, и мне нужно было избавиться от чувства насилия, которое наполняло каждую клеточку моего существа.

Я отправил Леоне короткое сообщение, чтобы она не волновалась, хотя, вероятно, она все равно волнуется, затем поехал по первому адресу, который дал мне Диего.

Я едва ли чувствовал себя менее жестоким, когда в конце концов вошел в наш особняк незадолго до полуночи. Леона заснула за кухонным столом, положив голову на свои рабочие папки. Ее темно-каштановые волосы были в беспорядке, выбившись из конского хвоста. В пальцах она все еще сжимала ручку. Я осторожно вытащил ее из них, затем поднял ее на руки. Она пошевелилась, но я успокоил ее и понес наверх. Уложив ее на нашу кровать, я пошел задернуть шторы, но заметил свет в бывшей балетной студии на территории Фальконе.

Невио, без сомнения. Я задернул шторы и вышел из комнаты.

— Фабиано? — сонно позвала Леона, но я не остановился.

Когда я добрался до балетной студии и распахнул дверь, внутри был не только Невио. Конечно, нет. Нечестивая Троица наконец воссоединилась и снова замышляла недоброе. Они сидели на полу. Алессио курил сигарету, пока Невио и Массимо пили пиво.

— Фабиано, — сказал Невио с натянутой улыбкой. Его глаза были настороженными. Видеть его снова в этом месте, уже выглядящим так, как будто он никогда и не уходил, только усилило мой гнев.

— Надеюсь, ты не пьян. Надирать тебе задницу будет не так весело, если ты будешь пьян.

Массимо поставил пиво и встал, раскрыв руки в обезоруживающем жесте.

— Фабиано, это то, что должны уладить Аврора и Невио.

— Не вмешивайся. Это не твое дело.

— Вы двое можете идти. Мы с Фабиано поговорим об этом как взрослые, — сказал Невио, ставя свое пиво и тоже поднимаясь на ноги.

— Теперь ты пытаешься вести себя как взрослый разумный человек? — зарычал я.

Алессио и Массимо покинули студию. Я надеялся, что они не побегут к своему отцу.

Невио засунул руки в карманы. Я направился к нему, но он оставался в таком состоянии, как будто ему было наплевать на весь этот гребаный мир.

— Единственная причина, по которой я тебя не убиваю, заключается в том, что у тебя есть сын, которому ты нужен, хотя бы для того, чтобы показать ему, как не следует себя вести, и потому что я верен твоему отцу.

Невио кивнул и напряженно улыбнулся.

— Ты не убьешь меня потому, что я тебе этого не позволю.

Это не то, что надо было ответить. Я ударил Невио кулаком в подбородок. Его сдержанное поведение испарилось, как я и ожидал. Было приятно надрать ему задницу. Я не был уверен, сколько прошло времени, прежде чем раздался голос Леоны, а затем сильные руки обхватили меня за грудь и оттащили назад, в то время как Алессио сделал то же самое с Невио. У Невио текла кровь из носа и был порез у линии роста волос. Мой рот тоже быстро наполнился кровью, и каждый дюйм моего тела был в синяках. У меня определенно было сломано одно или два ребра, и я надеялся, что у Невио то же.

— Что с тобой не так? — Леона вскипела, встав между нами, все еще в халате.

— Список длинный. Даже если ему нравится думать иначе, Фабиано такой же неудачливый убийца, как и я, — сказал Невио, вытирая нос предплечьем и размазывая кровь по щеке.

— Так вот что это было? Вы пытались убить друг друга? — спросила она, ее широко раскрытые глаза метались между Невио и мной.

— Если бы они собирались убить друг друга, они бы вытащили свои ножи, — сказал Массимо, кивнув в сторону ножа Невио, висевшего у него на бедре. Я на мгновение задумался, не вытащить ли нож. Но если бы я это сделал, то, возможно, забрал бы у Авроры то, на что не имел права. Ей нужно было уладить дела с Невио, как не уставала подчеркивать Леона. Плюс я, честно говоря, не был уверен, что смогу победить Невио. Я, вероятно, тоже погиб бы в обостряющейся драке, и я не мог так поступить с Леоной и моими детьми. Однажды я заставил Леону смотреть на смертельный бой, и она часто рассказывала мне, как ей было страшно.