— Рори.

Это было все, что он сказал, но даже одно это слово выражало его желание. Я встретила его губы, позволяя моей собственной потребности взять верх.

Он поднял меня, и мои ноги обхватили его талию. Он отступил назад, затем опустился на пол, прислонившись спиной к ванне, а я оседлала его живот.

Не сводя с меня глаз, он схватил меня за бедра и направил так, чтобы его кончик прижался к моему входу.

— Возьми меня всего, Рори. Я хочу видеть твое лицо. Хочу увидеть похоть, удовольствие, боль, когда мой член заберет всю твою оставшуюся невинность.

Я начала опускаться. Рукоятка ножа была намного меньше, а воспоминание о той первой ночи уже поблекло. Сегодня мне показалось, что это был наш первый раз. Невио обхватил мою шею, его большой палец лег на горло, а другая рука надавила на мое бедро. Я опустилась, несмотря на сильное ощущение растяжения, мои губы приоткрылись, когда воздух покинул мои легкие.

— Видеть, как боль смешивается с удовольствием на твоем лице, — это самое большое возбуждение, которое у меня когда-либо было. Ничто не сравнится с этим, и в данный момент я хочу верить, что этого может быть достаточно.

Я опустилась ниже, пока наши лобковые кости не соприкоснулись. Мои веки дрогнули и закрылись от сильной наполненности и тупой боли, которые я почувствовала. Я не хотела думать о его словах, не сейчас.

Невио притянул меня к себе, его губы требовали мои. Его рука переместилась с моего бедра на задницу, пальцы впились в мою ягодицу. Поцелуй был неторопливым, но я чувствовала растущую потребность в Невио, и мое собственное тело требовало большего, даже если это все еще причиняло боль.

Я вращала бедрами, позволяя члену Невио наполовину выскользнуть наружу только для того, чтобы снова полностью погрузиться. Невио провел большим пальцем по моим губам, его пристальный взгляд заставил меня вздрогнуть. Он хотел… Нет, он нуждался в большем.

Я задвигалась быстрее, пока мы обнимали друг друга, когда его губы скользнули по моим, и сердце Невио бешено забилось напротив моей груди. Медленнее, чем у меня, и я подумала, не заставили ли ужасы сегодняшней ночи его сердце биться быстрее.

Вскоре пальцы Невио сильнее впились в мою плоть, и его бедра дернулись вверх, вгоняя его член глубже в меня. Мое естество напряглось, когда первые искры оргазма озарили мое тело, пока фейерверк удовольствия не охватил меня. Я вонзила зубы в плечо Невио, чтобы сдержать крик, и он издал резкий стон. Его собственное освобождение было близко.

Несмотря на то, что волны удовольствия все еще захлестывали меня, а в моем теле все еще был высокий уровень дофамина, первые темные облака сожаления и даже стыда окутали меня. Я поклялась себе не становиться нянькой с привилегиями, другом с привилегиями, называйте как хотите, но я позволила загнать себя в эту форму, и у меня не было способа избежать этого.

Мне нужно было положить этому конец, нужно было установить твердые границы. Я не хотела упускать из виду свое собственное счастье и, в конечном итоге, саму себя, но путь, по которому мы с Невио шли прямо сейчас, в конечном итоге привел бы к такому результату. Это должно было прекратиться сейчас же.

ГЛАВА 32

Невио

Какая-то безумная первобытная часть хотела выплеснуть мою сперму в киску Авроры и оплодотворить ее. То, что Рори носит моего ребенка, заставило мой член затвердеть еще больше, а яйца набухнуть. К черту это. У меня уже был Баттиста, и я почти не знал, что с ним делать. Я не мог так поступить с Рори, даже если бы захотел предъявить на нее права всеми возможными способами, прежде чем мне придется принимать трудное решение. Я врезался в нее еще сильнее, отчаянно. Горячее дыхание Авроры коснулось моего плеча, прежде чем ее зубы снова погрузились в мою плоть, усиливая мое удовольствие.

Она обхватила меня с резким криком, ее киска так сильно сжала мой член, что у меня перед глазами полыхнули звезды, и мне потребовалась каждая унция моего самоконтроля, чтобы не выстрелить в нее своим зарядом. Я приподнял ее, мой член выскользнул, и опустил ее обратно на землю. Рори потеряла всякое представление о том, что нас окружает. Она растворилась в удовольствии, как и я растворился в ней. Я прижался губами к ее губам, целуя ее, полный желания.

— Рори, — простонал я. Мне нужно было кончить. Черт, я сгорал от желания с тех пор, как трахнул ее своим ножом. Большего я вынести не мог. Она обхватила пальцами мой член и начала тереть меня. Я обхватил ее рукой, чтобы усилить давление. Я прижался губами к ее уху. — Я хочу кончить в тебя.

Ее губы прижались к моей груди, затем к грудным мышцам. Черт. Я не мог этого вынести. Мне нужно было еще больше. Наконец она опустилась на колени. Я схватил ее за шею и прижал ближе к своему члену. Возможно, хороший парень дал бы ей время разобраться, но мне нужно было трахнуть ее в рот сейчас, иначе я потеряю последние остатки здравомыслия. Ее губы приоткрылись вокруг моего члена, и я со стоном откинул голову назад, когда ее горячий рот и язык поглотили меня. Я сильно кончил.

Моя грудь вздымалась, мой член все еще пульсировал внутри Авроры. Затем она посмотрела на меня.

Черт. Что-то происходило, и это было нехорошо.

Аврора хотела поговорить об эмоциях — выражение ее лица не оставляло в этом сомнений, — но после кошмара прошлой ночи и безумия сегодняшней я не мог быть тем, кто ей нужен. Я поднял ее на ноги, обхватил за шею и крепко поцеловал.

— Не надо.

Я не был уверен, поняла ли она, что я имел в виду, но упрямство отразилось на ее лице, смешиваясь с первыми признаками сожаления.

Люди часто жалели, что познакомились со мной. Естественно, Аврора ничем не отличалась.

— Я — бомба замедленного действия, Аврора, — прорычал я. Моя хватка на ее шее усилилась еще сильнее, и она поморщилась, но упрямство осталось в ее глазах. Черт, ей нужно перестать надеяться. Я хотел бы, чтобы она смогла заглянуть в мои мысли хотя бы на один день, чтобы понять, что я не шучу.

— Борись с этим, борись, что бы это ни было. Борись за меня, за свою семью, за Грету, за своего сына, — прошептала она. Я пожалел, что она произнесла эти слова, потому что они заставили меня захотеть попробовать, но попытка причинила бы боль людям, которые мне небезразличны. Я чувствовал это глубоко в своих костях.

Я поцеловал ее, горько улыбнувшись ей в губы.

— Если бы ты знала, какой хаос у меня в голове, ты бы бросила меня.

— То, что ты так легко поступаешь со мной, говорит о том, что я для тебя ничего не значу. — Ее голос был резким, и она пыталась придать своему лицу такое же выражение. Рори обладала многими качествами, но суровость не входило в их число. Она также не была хорошей лгуньей, и это делало еще хуже то, что я заставлял ее постоянно лгать.

— Ты не безразлична для меня, Рори, — резко сказал я. Если бы это было так, я бы до смерти не боялся того, что могу натворить.

— Твои поступки говорят громче твоих слов.

Она отстранилась, но я не позволил ей. Я крепче обнял ее.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Я хочу, чтобы ты попытался. Ты даже не пытаешься. Ты просто следуешь своим импульсам. Ты не пытаешься быть отцом Баттисте и не пытаешься дать нам шанс. — Губы Авроры сжались, как будто она пожалела о собственных словах.

Я прижался своим лбом к ее лбу.

— Ты не должна просить меня об этом.

— Почему нет? — сердито спросила она.

— Потому что ради тебя я действительно могу это сделать. Ради тебя я попытаюсь.

* * *

Не прошло и двадцати четырех часов после того, как я дал Авроре обещание стараться ради нее, позволить чему-то между нами расцвести, взять на себя ответственность не только за Баттисту, но и за свои эмоции и за нее, как я устроил одно из самых больших убийств в своей жизни. Возможно, это было неизбежно.

Это было так, как будто моя чудовищная сторона боялась оказаться запертой в клетке и вышла из-под контроля, чтобы доказать, кто все еще заправляет в шоу, и это определенно была моя сторона, которая не подходила для отношений ни в какой форме.