— Государь, — прервал меня Добрыня.

Гнев заставил меня резко повернуть голову к ветерану.

— Следующий раз он скажет нам, что мы заблудились!

— Я раньше не бывал в степях, — признался Матвей, глядя на нас. — Это ничего не меняет.

— Что? Конечно, это меняет! — Я взорвался, мои глаза застилала пелена, будто в них бил ветер. — Черт! Какого хрена мы здесь делаем? Что это за дерьмо?

— Государь, — снова вмешался Добрыня, и у меня на виске вздулась вена.

Что? — зыркнул я на бывшего дружинника.

Мужчина указал пальцем в сторону плато.

— Вон там поднимается дым, — объяснил он. — Я думаю, это может быть деревня.

Я ничего не мог разглядеть из-за слез. Мелкие кусочки скошенной травы и пыли почти ослепляли меня.

— Ты уверен? Ну, хм… — Я опустил голову под поднятый воротник пальто. Видимой осталась только верхняя часть головы.

Лучшие аспекты этих жилищ — их круглая форма и отсутствие окон, за исключением отверстий на войлочных крышах. Дым выходил через них.

Двери были узкими, грубо сделанными из шкур. Все было грязно-коричневого болотного цвета. В центре деревни была грунтовая дорога, проходящая через нее.

Домов было немного около двадцати, они отличались лишь размерами.

Я надул щеки, глядя поверх поднятого воротника, не слишком впечатленный.

«По сравнению с этим Новая Слава была городом господ,» — мрачно размышлял я.

Олаф держал вчерашний кусочек баранины с торчащим кусочком кости. Он с трудом прожевал мясо и проглотил его.

Увидев мой сердитый взгляд, он неуверенно остановился.

— Оно почти несвежее, — явно соврал он.

— Давайте попробуем поговорить с ними, — ответил я, не желая начинать еще одну ссору.

— Позвольте мне заговорить, — произнес Добрыня, стоя перед нашей группой, Матвей рядом с ним.

Степняк, наблюдавший за нами, отделился от группы и хотел поговорить с нами. Его седоватые волосы уже проредились, на голове шерстяная шапочка и кожаные доспехи, когда-то бывшие приличными.

— Куда вы направляетесь, мужчины? — спросил он на местном диалекте.

— Приветствую, добрый человек, — ответил Добрыня, на голову выше местного жителя и вдвое крупнее, он выглядел почти устрашающе. — Мы добрые люди… Есть ли у этого места название?

— Лунная долина, — ответил мужчина. — Я — Замир, сын Калвара.

— Я — Добрыня, бывший дружинник из Новгорода, — представился Добрыня.

Степняк глянул на домового.

— Это у вас такой народ? — поинтересовался Замир. — Давненько никого не видел с ваших краев.

— Матвей — наш проводник, — пояснил Добрыня.

— Это так? Ну, я полагаю, это ваша дружина, — с любопытством разглядывал он остальных. — Вы, ребята, шли из…

— Новгорода, — ответил Добрыня. — У нас были лошади, но они не выжили.

— Это большое путешествие — прокомментировал Замир.

Оглядываясь на нашу группу, следившую за нами как ястребы, он добавил:

— Я вижу, вы пережили много приключений.

— Мы ищем лошадей, если у вас есть лишние.

— У нас есть табун, много лошадей на равнинах, — отметил Замир. — Ты планируешь заплатить за лошадей?

— Зависит от цены, — вмешался я, поскольку монеты оставалось мало, и это заставило меня действовать.

Замир пожал плечами, скривив рот.

— Значит, ты лидер, парень?

— Правда? — удивился я.

— Здесь нет лидеров. На равнинах все люди свободны, — произнес кто-то из них.

— Я думал, это земли Ханства, — заметил я, пытаясь разобраться в ситуации.

Среди мужчин сзади послышался ропот.

— Мы повелители лошадей, юноша. Не прихвостни хана, — объявил кто-то с насмешливым подтекстом.

— Меня зовут Ярослав, — представился я.

— Планируешь заплатить за лошадей, Ярослав? — поинтересовался Замир. — Мы здесь маленькая община, которую преследуют бандиты. Как люди хана, так и другие.

— Мы не бандиты, — уверенно ответил я, не моргнув глазом.

— Все бандиты утверждают это, — возразил Замир. — Но как только мы поворачиваем голову, они вонзают нам нож в спину и крадут наших животных.

— Как давно это было? — нахмурился Матвей, обеспокоенный.

Замир бросил на него быстрый взгляд.

— Только вчера они украли табун Балтанжана.

— Да! Они это сделали! — крикнул Балтанжан со спины. Худой мужчина, одетый в старую кожу, его лицо было так же обветрено, как и его одежда.

Я прищурился, не понимая, к чему это приведет.

— Когда ты говоришь «табун», — рассеянно уточнил Добрыня. — Ты имеешь в виду своих лошадей?

— Я имею в виду наших коров и наших овец, — поправил его мужчина, и я вздрогнул, хотя и ожидал этого. Заметил краем глаза, что Олаф перестал жевать ногу и убрал его в боковой карман.

Бывший пират сохранял самообладание, несмотря на опасность. Но еще больше впечатлило то, что он целиком проглотил мясо.

— Кто мог это сделать⁈ — воскликнул я. Моя реакция была самой яркой среди всех в группе.

Мой опыт игры в невинного вора был неподражаем.

— Хм, — пробормотал Добрыня и погладил короткую бороду, явно чувствуя дискомфорт. Олаф же лишь восхищался происходящим.

Я задумался, прикладывая усилия, чтобы скрыть свое беспокойство за маской равнодушия.

— Когда это случилось? — спросил я, выходя вперед, хотя на самом деле не желал вмешиваться.

— Пару недель назад.

Балтанжан нахмурился.

— С тех пор я потерял несколько хороших животных.

— Может быть, это наши разбойники? — смог вымолвить Олаф, и все повернулись, чтобы посмотреть на него. Он попытался прояснить ситуацию под нежелательным вниманием. — Ну знаете, группа разбойников, которую мы ищем?

— Хм, — задумался об этом Замир, но Балтанжан остался при своем мнении.