В 1671 г. новая компания начала строить торговые фактории в устьях крупных рек. В течение десяти лет форты были основаны на реках Руперт, Мус, Олбани и Хейс – именно они имели решающее влияние на торговлю. В 1650–1670 гг. группы ассинибойнов и кри, проживавшие в Восточной Манитобе, снабжали индейских торговцев из племени оттава и оджибве мехами в обмен на французские товары. Однако после основания прибрежных торговых факторий кри и ассинибойны перестали зависеть от племен-посредников и смогли торговать с англичанами напрямую. Кри и ассинибойны стали шестым поколением индейцев-поставщиков, сыгравших важную роль в насчитывавшей уже 100 лет торговле пушниной. Еще важнее то, что их стратегическое положение позволяло им самим выступать в роли купцов. Они быстро воспользовались этой возможностью, и через десять лет после основания КГЗ управляющий ее постами в Канаде Джон Никсон докладывал:
«Мне сообщили о том, что существует индейский народ, именуемый пойет [дакота / сиу], который не торговал ни с одной из христианских наций. <…> Для развития нашей торговли было бы прекрасно, если бы мы могли наладить с ними отношения. <…> Они были бы счастливы наладить с нами торговлю, но боятся проходить через соседствующих с нами индейцев из-за недостатка оружия <…> наши индейцы [ассинибойны и кри] опасаются, что они [дакота] могут нарушить их торговлю с нами, потому что хотят быть единственными посредниками между всеми чужими индейцами и нами».
Учитывая решающую роль Радиссона и де Грозейе в налаживании коммерческих связей КГЗ с индейцами, неудивительно, что множество применявшихся французами методов торговли было взято на вооружение новой компанией. Первые отчеты КГЗ полезны для понимания общего характера торговли пушниной в конце XVII–XVIII вв. Одной из ее наиболее примечательных особенностей была церемония перед совершением сделки, в ходе которой происходил обмен дарами одинаковой стоимости. Это был индейский обычай; в туземном обществе торговля между группами, не имевшими родственных связей, не начиналось до тех пор, пока предводители сторон не устанавливали или вновь не подтверждали узы дружбы. В это же время раскуривали трубки мира и произносили торжественные речи.
В первые годы существования КГЗ церемония обмена подарками занимала центральное место в отношениях компании с теми группами аборигенов, которые жили на большом удалении от прибрежных торговых факторий и приходили к ним для торговли лишь раз в году. Согласно отчетам компании, индейские торговые отряды следовали за своими предводителями, которые были одаренными ораторами, знали пути к факториям и умело торговались. Англичане называли этих людей «торговыми капитанами». Руководители менее высоко ранга именовались «лейтенантами». Перед своим появлением торговые отряды останавливались на берегу, чтобы облачиться в свои лучшие одежды. Принарядившись, они продолжали свой путь. Когда они попадали в пределы видимости форта, начальник торговой фактории (chief factor) КГЗ, известный также как «главный торговый агент», салютовал из пушки или мушкета в знак приветствия, а индейцы отвечали ему огнем из своих мушкетов.
Когда туземцы появлялись около фактории, они располагались лагерем в некотором отдалении от нее на специально расчищенном месте. В то время как разбивался лагерь, «капитан» и его «лейтенанты» следовали в форт, чтобы приветствовать главного торгового агента и его подчиненных. Эндрю Грэм, главный торговый агент Фактории Йорк в конце XVIII в., так описывал типичный визит:
«Управляющему сообщили о прибытии предводителей; он посылает одного из торговцев привести их по одному, по двое или по трое вместе с их лейтенантами, которые обычно были их старшими сыновьями или ближайшими родственниками. В комнате расставлены стулья, на столе разложены курительные трубки. Капитаны располагаются по обе стороны от Управляющего. <…> Затем тишину прерывает самый почтенный из индейцев. <…> Он рассказывает, сколько каноэ он привел, какая зима у них была в этом году, какие местные племена, которые он встречал, придут, а какие задержатся, спрашивает, как идут дела у англичан, и говорит, что он очень рад видеть их. После этого Управляющий приветствует его, говорит ему о том, что у него есть много хороших товаров и что он любит индейцев и хотел бы быть с ними любезным. К этому моменту трубка набивается вновь, и беседа становится непринужденной с участием всех присутствующих».
Во время такого обмена любезностями служащие КГЗ одаривали «торговых капитанов» и их «лейтенантов» новыми одеждами:
«Мундир из грубого сукна красного или синего цвета, на байке, с обшлагами и воротником военного образца. Жилет и бриджи из байки; все украшено широкими и узкими полосками тесьмы разного цвета; белая или клетчатая рубаха; пара вязаных чулок с шерстяными подвязками ниже колена; пара английских туфель. Шляпа украшена лентой и разноцветными перьями. Концы связанного из камвольной ткани пояса, обвязанного вокруг тульи шляпы, свисают по обеим сторонам к плечам. Шелковый носовой платок уголком заправлен в петлю с тыльной стороны тульи; вместе с этими украшениями шляпа надевается на голову капитана и довершает его наряд. Лейтенант тоже получает костюм, но более низкого качества».
Одетые в новые платья «торговые капитаны» и «лейтенанты» торжественно выходили из форта вместе с управляющим и его подчиненными; за ними служащие несли дары для остальных индейцев, по большей части еду, табак и бренди. После следующего раунда переговоров в лагере аборигенов эти дополнительные дары преподносились вождю, который распоряжался о распределении их между сопровождающими его людьми. В этот момент служащие компании удалялись, а индейцы устраивали церемонию, во время которой они употребляли большую часть того, что им преподнесли. Когда празднование завершалось, торговый отряд собирался позади «капитана» и его «лейтенантов» и следовал обратно в форт, чтобы предложить управляющему ответный дар: «капитан» собирал от каждого из спутников по одной или две шкурки и от имени пришедших дарил их управляющему. Во время преподнесения подарка «торговый капитан» произносил длинную речь, подтверждавшую дружественные отношения его племени по отношению к КГЗ. Он также пользовался удобным случаем и перечислял все сложности, которые его спутникам пришлось пережить при доставке товаров в минувшем году; он детально описывал все трудности, которые индейцы испытали за зиму, и учтиво просил, чтобы с его людьми справедливо обращались. После утвердительного ответа индейцы возвращались в свой лагерь, и все было готово к началу торговли. В случае прихода больших торговых отрядов предшествовавшие торговле формальности могли занимать несколько дней.
Такие тщательно разработанные церемонии организовывались только для индейцев из внутренних областей. Местные группы туземцев принимали не так роскошно. Эти люди, которых стали называть «ополченцами» (home guard) из-за их тесных связей с торговыми постами, часто приходили в фактории. Помимо ловли пушных зверей они снабжали форты мясом, а в летний период нанимались на сезонные подработки, помогая обслуживать посты, собирая дрова и выполняя прочую черную работу. Несмотря на запрет КГЗ, ее служащие завязывали любовные отношения с женщинами «ополченцев». В своем большинстве эти связи отнюдь не были мимолетными; это были браки, заключенные по обычаям местного населения (или, если рассматривать их с точки зрения европейцев, – внебрачное сожительство), и они включали «ополченцев» в социальную орбиту торговой фактории. В конце XVIII в. компания смирилась с неизбежным и отменила этот запрет, однако к тому времени уже существовало внушительное количество потомков от браков индейцев и европейцев, которых называли «полукровками» или «гражданами Гудзонова залива». Во французских торговых постах смешанные браки также были распространенным явлением, и отпрыски браков французов с индейскими женщинами позднее стали называться канадскими метисами.
