После непродолжительно размышления над этим вопросом я мучительно долго старался заставить собственную руку залезть под подушку к лежащему там «казаду».

Когда мои пальцы сомкнулись на рукояти, в голове у меня будто шумел уже целый аэропорт. Тут звук льющейся воды неожиданно прекратился, и я похолодел — о том, чтобы выхватить оружие моментально, и речи быть не могло.

К моему счастью, приготовления моей прекрасной спутницы заняли достаточно времени, чтобы я смог пододвинуть пистолет к собственному боку, слегка прикрыв его одеялом. Когда она вошла в комнату, я уже было подумал, что чутьё подвело меня на сей раз, и кое-что во мне было с этим совершенно согласно... и почему все эти прозрачные комбинации на эльфийках выглядят особенно возбуждающе?

И тут я увидел предмет, вмиг прояснивший мой разум. А именно — струну-удавку гномьей стали. Такой штукой очень удобно отрезать голову, знаю по опыту.

Героическим усилием подняв пистолет, который, казалось, весил не меньше тонны я разрядил в даму-убийцу пол-обоймы. Я выпустил бы всё без остатка, но боялся, что это была лишь иллюзия — от этих треклятых эльфов чего угодно ждать можно. Если бы это оказалось правдой, то я бы уже не рассуждал сейчас, лёжа на диване. Я бы лежал в лучшем случае в деревянном ящике, и то по частям, а что было бы в худшем, мне и думать не хочется.

Когда я очнулся утром, в комнате пахло кровью, металлом и говном — сочетаясь с тем, что было у меня во рту, — а ночевавшие кошки были бы сравнительно с этим изысканной кулинарией, — смесь производила восхитительно тошнотворный эффект. Полиции, само собой, не было и быть не могло — всего дюжина выстрелов, а в этот район они не приедут даже при звуках артиллерийской канонады (проверено на практике, когда четыре года тому Унылый Гаро разносил с помощью двух старых кьодских «огненных лилий» гнездо Мако Кривого)

Переступив через изуродованное тело (пули калибра ноль четыре действуют не очень эстетично), я первым делом прошёл в ванную почистить зубы и принять душ.

Эльфийка подождёт — ей спешить уже некуда, а жаль, ведь от меня так легко посланные по мою душу мортеры никогда ещё не уходили: обычно они рассказывали все — и на кого работали, и где у них тайники на черный день.

Я до сих пор не узнал, кстати, кто её послал — тело так и не смогли опознать, видимо, из новеньких. А Носс Таер, который приехал ко мне «на уборку», увидев, что ему предстоит «убирать», заявил мне с присущим ему юмором:

— Да, можно прямо сейчас гробик детский покупать — как раз и влезет. Раньше на кладбищах для бедных если мертвяк в ящик не влезал, так его туда особый человек утокмачивал из старых молотобойцев — утрамбовщиками их звали. Вот ты бы на эту работу как раз сгодился!

Тогда я этого тогда даже не заметил, но история вскоре разнеслась по всей округе, и прозвище за мной закрепилось.

В любом случае «Утрамбовщиком» меня называют всё чаще, и я отношусь к этому философски. Это прозвище досталось мне окончательно, когда шайка Делано пригласила меня с собой на встречу в качестве свидетеля. Мудрый ход, но вообще-то я бы взял с собой человек двадцать, если бы ехал на встречу с ныне покойным «Быком» — Тармом. Он тогда не постеснялся набить свой дом дюжиной громил со «скимитарами».

Сначала Бык устроил фуршет, и от скуки я надрался ещё до начала переговоров. Помню только, как Бык вытащил ствол и начал тыкать им в меня, что-то громко говоря при этом. Видимо, мне эти слова не очень понравились, так как я выбил оружие из его рук и выстрелом из «казада» прекратил словоизвержение.

Что было дальше, я тоже не помню, но не надо быть гением, чтобы догадаться: Делано выхватили свои «Шандао» и открыли огонь по мордоворотам Быка, те пустили в ход «Скимитары», ну и я по мере сил внес вклад. Старший Делано сказал мне на следующее утро, что я свалился сразу после того, как закончилась пальба, но на мою долю досталось одиннадцать человек, и я им верю, потому как я расстрелял весь магазин. Парни таки очень мудро поступили, взяв меня с собой, иначе живым им оттуда было не уйти.

Впрочем, это всё неважно — как-нибудь в другой раз.

Лучше вернёмся к настоящему времени. Стоило бы начать рассказ о себе с того периода моей жизни, когда у меня либо есть деньги, либо работа, чтобы эти деньги получить. На данный момент деньги я растратил, а новых заказов ещё не получал, потому моя жизнь скучна и сера.

Зазвонил мой элекон, и на том конце провода не кто-то, а сам Замадд Марано — правая рука «оружейного барона» Джериса... забыл его имя:

— Вардо?

— Собственной персоной.

— Есть дело…

— Ух-м?

— Надо стрясти должок с Эрака.

Я не сразу вспомнил, что так звали достаточно неприятного типа, вертевшегося вокруг дел с наркодилерами, по кличке Чирей. Да, точно — Эрак Лодвар (до чего я дошёл — сбор чужих долгов!).

— Сколько?

— Десять процентов...

— Всего доброго, Заммад...

— Погоди, Вардо... тридцать.

— Другое дело. Сколько он должен?

Короткое молчание на другом конце.

— Стряси с него сто кусков.

— Эта свинья задолжала тебе сотню?!

— Нет. Эрак должен мне полторы сотни. — Марано фыркнул. — Но все равно этих денег с него не взять. И — если денег выбить не удастся, грохни его... медленно. Заплачу десять кусков за то, чтобы этот мешок с дерьмом хорошенько повизжал перед смертью. Я могу на тебя рассчитывать?

— Не вопрос, Заммад...

***

Аластор

Аластор отлеживался в своей «штаб-квартире». Она в свою очередь находилась в бедном квартале на границе города. В комнате, помимо стола с двумя раухерами и черного дивана, находились шкаф, в котором были аккуратно разложены книги и распечатки, и два кресла. Выцветшие обои, истертый, серый от времени паркет... Тускло светила лампочка под потолком. Аластор здесь не жил, здесь он работал. Вторая квартира, более пригодная для жизни, находилась почти в центре города.

Сам же эльф, сейчас запрокинув голову и полураскрыв изящно очерченный рот, сладко посапывал на диване.

То, что сегодня ночью сорвался его план, к которому он готовился почти месяц, его почти не волновало. Хотя… пока он спал, его вообще ничего не волновало. Проснувшись, он первым делом включил «Криминальную волну» — с некоторых пор свое любимое радио. Услышанное заставило его растянуть губы в улыбке.

«…Сегодня ночью удалось предотвратить очередной теракт. Однако преступник, предположительно — пресловутый Аластор, все же скрылся с места преступления. Руководившая операцией капитан Департамента правопорядка Энид Лайг отказалась давать какие-либо объяснения, так же как и член коллегии — Овитт Локис, её непосредственный начальник…»

Вырубив звук на старом «Ридонге», Аластор потянулся и вновь попытался уснуть, но тщетно.

Он все думал об этой полицейской. Интересно получается.

Служит в Департаменте правопорядка, в чине капитана... В славном жуткой славой ОРБ. Полуэльфийка. Ну, само собой, не она первая и последняя... Хотя, конечно, капитан Департамента правопорядка — не паршивый сержант или лейтенантишка... Но вот одна занятная штука — в доступных ему базах данных полиции он нашел среди анкет состоящих на службе эльфов и полуэльфов, и её формуляр, и оказалось, что кое-какие показатели этой полукровки очень странные...

Он вспомнил её взгляд, когда он назвал её эльфийкой. Не удивление, а именно непонимание промелькнуло в её глазах. И еще — как говорили его магические чувства — она чего-то боится... боится, как бы не стало известно то, что она что-то скрывает… Даже тень подозрения пугает её…

Вновь циничная улыбка заиграла на его лице. Пальцы быстро застучали по клавишам мануала. Возможно, если все правильно рассчитать и взвесить, кое-что полезное из этой информации ему может пригодиться в дальнейшем. А именно…

— Вот значит, как все обстоит... Как говорится — уважаю, хотя и не завидую... Ну и что мы будем делать с тобой? — осведомился он у карточки Энид на экране микраухера шесть часов спустя. — А, дочь леса?