– Это мне? – прошептал я, не зная, как правильно на это реагировать. – Спасибо тебе! Но почему они такие странненькие?

– Ну не знаю, – ответила Наташа. – Просто они… философские.

«Вот и как мне понять этих женщин? – думал я про себя, крутя педали в сторону дома. – Вот если бы она нарисовала мне сердечко или какашку, я бы сразу все понял. Но что я, черт возьми, должен думать про философских гусениц с магнитофонами?»

Не могу сказать, что я был по уши влюблен в Наташу. Порой, когда я выходил из лекций по философии, мне так и казалось, но едва это чувство начинало захватывать меня, как я тут же в панике гнал его прочь. Общекурсовые занятия у нас проходили редко, поэтому встречались мы с ней не чаще раза в полторы-две недели. В остальное же время никак не пересекались, так что даже дружбой это было назвать сложно, а предложить встретиться помимо пар я даже и не помышлял.

С помощью соцсетей я прознал, что у Наташи давно есть парень, что он гораздо старше меня. Кроме того, я чувствовал, что такую девушку я пока «не тяну» и влюбляться в нее совсем будет рискованно. Слишком красивая, слишком умная, слишком женственная, слишком… идеальная! Старше меня на два с половиной года, уже закончила педагогический колледж и параллельно еще в каком-то другом вузе учится. Вся такая взрослая, занятая… Казалось, что стоит только дать себе даже небольшую слабину и начать мечтать, как развившейся любовью меня раздавит так, что не останется ничего, и что чувство это окажется гораздо сильнее и мощнее меня.

Словом, влюбляться в Наташу я себе строго запретил и старался думать о ней пореже. Внимание мое переключилось на других девушек, которые мелькали передо мной гораздо чаще и тоже были красивыми, милыми, умными, но более понятными. Больше общаясь с ними, а с некоторыми даже и встречаясь и набивая первые шишки, я чувствовал, что моя зажатость уходит. Продолжал я и свои велозаезды. И чем больше в свободное время я катался, тем сильнее ощущал, что сам черт мне не брат.

Однажды вечером я снова возвращался после пар из Новочеркасска в Ростов на велосипеде. Ехал опять по так называемой старой дороге – через Аксай и Большой Лог. Львиную долю пути я уже отпахал и приближался к финишу. После первой развилки на станицу Мишкинскую начинался длинный спуск. На нем можно было расслабиться и нестись вниз по склону вплоть до дна балки.

Так я и сделал – разогнался и стрелой полетел вниз. Скорость, ветер в лицо, трепыхание футболки – все это хорошо бодрило под конец пути. Особенно после ростовских пробок и развязок, где постоянно нервничаешь, а также после душного участка с полями.

Пока я несся по этому спуску, я снова чувствовал, что нравлюсь себе. Снова со мной были сила, присутствие духа, какая-то внутренняя согласованность, гармония, свобода…

После спуска следовал подъем, и, чтобы забраться на него с меньшими усилиями, я всегда по максимуму использовал эту инерцию и эту энергию. Тем более холм на въезде в Новочеркасск я не любил и старался миновать быстрее. Мало того что с вершины его каждый раз все раньше и раньше тебя встречает вечно растущее кладбище, так и ширина дороги и отсутствие обочины тут не радовали.

А еще холм на Старой дороге – практически последний сложный участок на пути к дому. Поэтому я по привычке сжал зубы и терпеливо двигался к верху, чтобы уже оттуда позволить себе предаться мыслям об отдыхе, душе и ужине. Кряхтя, стал переключать передачи на пониженные, одновременно стараясь держаться на самом краешке асфальта, чтобы никого не задеть.

Вечерние водители, вероятно, тоже мечтали об ужине не меньше моего, а потому мчали в этот день как-то особенно быстро. А порой шли на обгон в опасных местах и пару раз пролетали в считаных сантиметрах от моего велика, поджимая меня к траве и кустам.

Когда я уже практически забрался на вершину холма и был готов вот-вот разомкнуть зубы и испытать гордость за то, что я дотерпел, произошло что-то нехорошее.

В сантиметре от моего левого локтя промелькнуло крупное и черное пятно, а спустя мгновение раздался громкий удар и треск. Какая-то мощная сила резко швырнула меня вперед, и я вместе с велосипедом полетел куда-то в сторону своего Новочеркасска с такой скоростью, о которой прежде и мечтать не мог. К сожалению или к счастью, даже до границы города долететь мне не удалось, и я приземлился в траве на обочине. Сердце забилось в сто раз быстрее – шок пришел с небольшим запозданием.

Я встал с земли и первым делом осознал, что я живой и вроде бы невредимый, но что какая-то из машин все-таки меня слегка задела и снесла.

Во второе мгновение я понял еще две вещи. Первая: боковое зеркало заднего вида на моем велосипеде теперь отсутствовало. Вместо него из руля торчал угловатый осколок черного пластика, сумевший удержаться на крепко прикрученном винте, словно ухо, откушенное с мясом. Вторая: многочисленные блестящие осколки вокруг намекали, что пострадало не только мое зеркало, но и чье-то еще.

В метрах сорока впереди я увидел какую-то темную иномарку. Она стояла на аварийке, прижавшись к краю дороги. У правой передней двери, словно какая-то длинная черная сопля, безвольно повисло на каком-то проводе боковое зеркало заднего вида. Несомненно, разбитое вдребезги и тоже выведенное из строя. Бинго!

Левая водительская дверь иномарки тут же распахнулась, и из нее вышел мужик средних лет. Судя по его виду и манерам, тип был довольно крутой. Он тут же решительно двинулся в мою сторону и начал угрожающе кричать. Большая часть его словесного потока, естественно, была нецензурной бранью, а орал он по-южному эмоционально и горячо, без остановки махая руками. По мере приближения он даже продемонстрировал жест с перерезанием горла, не суливший мне ничего хорошего.

К такому развитию событий я был морально не готов. Не думая о том, кто прав, а кто виноват, и видя, что конструктивного диалога с таким персонажем у меня точно не выйдет, я быстро поднял упавший велосипед, круто развернулся и со всех сил припустил в обратную сторону.

– Ах ты тварь, а ну, стой! – прокричал мужик, мигом оценил ситуацию, кинулся в машину и бросился вдогонку. За моей спиной тут же раздался ужасающий рев мотора, а затем пронзительный визг от разворота на месте. Не прошло и двадцати секунд, как он меня нагнал.

Пока я выделывал на велосипеде «танцовщицу», преследователь поравнялся со мной, опустил окно, что-то по-злодейски прокричал, повторил свой жуткий жест, а потом обогнал и резко затормозил впереди.

В ответ на это я решил повторить трюк: резко развернулся на 180 градусов и с той же скоростью погнал в обратную сторону – в сторону города, куда ехал изначально.

Но куда там велику тягаться по асфальту с автомобилем! Мало того что скорость маленькая, так и при падении с велосипеда мой руль слегка вывернуло в сторону, и теперь управлять великом было вдвойне сложнее.

Вскоре еще больше разъяренный водила снова настиг меня, обогнал, резко затормозил чуть впереди и выскочил из машины мне наперерез… Как назло, возможности нырнуть куда-нибудь в сторону, на грунтовку с колдобинами, где у меня было бы преимущество перед легковушкой с низким клиренсом, на этом участке не наблюдалось. С одной стороны – непроходимые бурьяны и лесополоса, слева – кладбище, посередине – разъяренный мужик, вид у которого такой, будто он хочет тебя на это самое кладбище отправить.

В этот раз я решил не тормозить и постараться проскочить мимо этого взбесившегося быка. Почему-то я думал, что он снова рванет к машине, потеряет на этом время, а я выиграл бы тем самым несколько спасительных секунд. Однако водитель решил действовать иначе.

Вместо этого, мужик, не думая о том, чтобы оглядываться по сторонам на другие машины, выскочил прямо на середину дороги. Словно вратарь на воротах перед пробитием пенальти, он расставил руки и принялся дергаться из стороны в сторону, стараясь угадать, в какую именно зону я попытаюсь прорваться. Я же решил не останавливаться, что есть мочи набрал скорость и, выскочив на встречку, пробил в левую девятку.