Не успел я приготовиться к погружению в мысли про тайны из детства, как тут же мы с Сашей притопали в те самые места напротив дачи. И да, здесь действительно находилась полузаброшенная база. Нам на глаза попались цветные деревянные домики с номерками, все под замком, кое-где валялось разбитое стекло. Иные домики еще вроде бы и ничего, может, и используются даже.

– О, Вов, ты глянь на него! – ткнул Саша пальцем на одно из окон.

С заляпанного не то краской, не то птичьим пометом стекла внимательно наблюдал за нами синебородый Нептун с трезубцем.

– Грустный какой-то, – заметил я.

Корона у Нептуна полустерлась, а сам он, посреди сорняков, битого стекла и общей разрухи вокруг, выглядел так, как будто в этих краях уже много лет был лишен всякой власти.

После базы мы направились по песчаному берегу, и здешнее левобережье уже не показалось мне таким уж диким, каким оно представлялось с того берега. Тут и там нам встречались рыбаки: то у кромки воды с десятком удочек и колокольчиками, то на весельных лодках и моторках, а недалеко в кустах – их припаркованные машины.

От всего этого мы поспешили отдалиться. И чем дальше отходили от станицы, тем народа становилось все меньше. Вскоре берег рядом стал крутым, а выдолбленная в склоне лестница позвала нас в пойменный лес, словно обещая, что там-то уже все будет по-другому, по-дикому. Ступеньки ее укрепили самыми обычными палками. Одни были уложены продольно и служили стенками, а другие были вбиты в землю рядом и придерживали первые.

Лестница не обманула. Дорога со стороны станицы подзаросла, и машины сюда почти не доезжали. Первая же попавшаяся нам поляна оказалась невероятно зеленой и уютной. С очагом под костер и с бревном для сидения. Мы не удержались и тут же сделали первый привал, хотя еще совсем не устали. Я бросился фотографировать огромные трутовики на пне, а Саша – рыться в рюкзаке.

– Смотри, что я нам взял с собой, – сказал Саша, достав из аптечки упаковку каких-то таблеток и демонстрируя их мне.

– Ты предлагаешь нам повеселиться? – пошутил я.

– Ага. Дальше будем порхать, как бабочки. Ну а если серьезно, то это обеззараживающие таблетки.

– Для воды?

– Ага. Я по карте глянул, и что-то впереди магазинов у нас не предвидится.

– И как они работают?

– Да просто. Либо кипятишь, чтобы хлор разрушился, либо на пару часов в обычную воду бросаешь – и все.

– И это безопасно?

– Ну да. Вкусной вряд ли будет, но большинство гадостей убьет. Сейчас и проверим.

Саша спустился к Дону, зачерпнул воды в бутылку и вернулся.

– Ну вот, – сказал он, бросив туда пару таблеток. – Пока что из нее пить пару часиков не будем, а потом попробуем!

После поляны мы углубились в лес. Теперь Дон отдалился от нас, оставив в качестве заместителя одно из своих старых русел. Из заместителя проводник вышел так себе. Пару раз дорогу нам перегораживали упавшие деревья, из-за чего грунтовка превратилась в тропинку, а потом мы потеряли даже ее.

Людям, выросшим не в краю степей и полей, не понять, какое это счастье – хотя бы на пару минут почувствовать, что ты заблудился в лесу, даже если этот лес представляет собой три сосны и два куцых кустика. Обычно в наших краях все видать на десятки километров вокруг, но здесь все было по-другому! Поэтому мгновенно выбираться мы не спешили.

– Гляди, Саш, мне нравится это бревно! – поделился я с другом. – Ты такие видел когда-нибудь?

– Ага, странное, – согласился Саша. – Словно черепушка какого-то огромного ихтиандра. Сфоткай его!

Выход же нашелся без особого нашего желания. Сначала среди леса мы увидели некое сооружение из палок, закрепленное между деревьев. Сверху торчало несколько пучков сена, и мы предположили, что это кормушка для лесных животных. Недалеко от нее мы натолкнулись на какую-то узенькую тропку.

– Звериная, наверное, – предположил я. – Для человека тесновата. Может, какая-нибудь кабанья?

По этой звериной тропинке через заросли чистотела мы вышли на охотничью поляну. По центру ее красовалась самодельная охотничья вышка. Опорами ее служили несколько старых стволов.

Никаких лишних изысков: будка из планок и палок с куском шифера наверху и кустарная лестница из парочки молодых стволов и полутора десятка досок-ступеней.

Осторожно и слегка пошатываясь, забрались внутрь – обзор сверху оказался отличный. Вокруг поляны раскинулось салатовое море: трава и листья в мае поражали практически одинаковой окраской. Оттуда приметили и тропинку, ведущую в сторону Дона, – на сей раз человеческую. И уже через несколько минут снова брели по пляжу.

Следующим примечательным объектом оказался брошенный на берегу плот. Каркасом ему служили несколько ржавых бочек, а верх был сколочен из обычных досок.

– Я смотрю, на этом берегу один сплошной хендмейд, – обратил внимание Саша, осматривая плот.

– Шли бы мы с тобой вниз по течению, возможно, я бы попробовал им воспользоваться, – заметил я.

– Ты сначала попробуй его с места сдвинь! И не факт, что он брошенный, гляди, рядом какие-то голубки вон сидят!

На песчаном берегу, куда кивнул брутальный Саша, и правда довольно мило сидели рядом двое рыбачков, укрывшись от жары розово-голубым зонтиком. Как минимум у одного из них виднелось округлое пивное пузико.

Дальше дорога предлагала нам в основном открытые участки, поэтому уже через полчаса ходьбы по солнцу мы с Сашей и сами бы не отказались от розово-голубого зонтика над головой. Хотя у нас был с собой крем от загара, но вот вода расходовалась в два раза быстрее, чем планировали.

– Ну что, Вов, попробуем испить донской водицы? – предложил Саша и достал ту самую фляжку, куда до того кинул обеззараживающие таблетки. Эту фляжку я подарил как-то другу на день рождения. Алюминиевая, размером с небольшую бутылку, красная и с мотивирующей надписью в духе наших поездок: «Нас невозможно сбить с пути, нам пофигу, куда идти».

Мы по очереди отхлебнули по глотку. Вода, конечно, отдавала хлоркой, но и не была совсем уж отвратной.

– Короче, давай сюда! – решительно сказал Саша, выхватил у меня флягу и отпил половину. – Что по глоткам мелочиться! Тут два варианта – либо пронесет, либо…