Стоишь, что обелиск в огне,

Смотрящим видом окружён

На сне протяжной былины

Волнительной, как этот сон.

Вороний глаз торчит внутри

Над идеальностью взамен,

Что хочешь думать им, как мы

Таким же движимым – затем,

Холёным правом под судьбу,

Где обещаешь ты хранить -

Свою земную красоту

И в том в примете подходить,

Забрав свой птичий идеал

Внутри утерянного сна,

Где ворон ходит у ворот,

А за одним ему по страсть -

Война и каторги свеча

Рассталась в мёртвой тишине

За властью думать сгоряча,

Что мир пленительный и жизнь

Не окочурится взамен

Угоды ложных слов любви,

Но этот долгий холод плен

Тебя разучивает – вдруг.

Ты место встречи и мечта

За солнцем мира у ворот,

Ты вольных зорей – пелена,

Что ряд искусству отведёт

В приметы стройной тишины,

Забыв свой дикий силуэт -

В одной руке ты держишь свет,

А на другой – остатки тьмы.

Твой ворон смотрит нам вослед,

Он – одинокий шорох стен,

Где был ты волей сам влюблён

До остановки этой жизни.

В границах света рассмотри

Свою свободу в клюве лет,

Что чёрный видишь силуэт

На сне затёртой глубины.

Под миром пал он и вокруг -

Топорщит впалый неба круг -

Твой остановочный магнит

Хранить искусство по любви.

Им каждый день запоминать

Свой чёрный ужас, что и жизнь

Внутри готической летать -

Природы солнца в теле снов.

Но окружённый белизной -

Ты видишь сон – почти такой,

Какой был нужен не тебе,

А сложной роскоши под стать,

Тебе его – не передать,

Не опустить заветный тлен,

В укоре мнимом, что затем

Ты освещаешь эту дверь

За остановкой слёз души

Внутри готических могил,

Их идентичностью дыша

Под интеллектом этих сил.

Природа воли вновь ведёт

Столь опрометчивый портрет,

Пока ты держишь силуэт

Внутри у ворона души.

Знакомый сердцем – уровень мечты

Неистовый, как целый элемент

Построил форму этой пустоты

И превратился в город бытия.

Где были стены, словно бы мосты,

А тень реальной памяти – вросла

В свободу смысла, чтобы обрести

Его искусство – в ценности идти,

Туда – где миром спрятан элемент

Случайной выгоды от уровня мечты,

Им ты не помнишь – был ли там задет

Или остался, думая как стены.

Неистов в пользе, счастлив по себе

Ты видишь город этой пустоты,

Он полон миром в чуде – на воде,

Но горделиво в сердце откровения

Его искусство чёрного ума,

Что жило в прошлой мысли и росло

Под смелой прозой – в участи идти,

Там – где не модой полон идеал.

Как элемент – он целый на себе,

Но очень добрый в жизни – от любви,

Он город призрак в чувствах на Неве

И между жизнью пришлой по судьбе -

Он будет близок в радости – творить

Своё искусство в смятой былине,

Где вид дворцовый – будто бы на мне

Раскрасил стены в этой белизне.

По изумрудной памяти – сквозь сны

Остались сердцу призраки весны,

Они сквозь Зимний ищут идеал,

Вполне посильный имени на снах.

Ты этим милым городом – устал

Искать приметы в призраках судьбы,

Где был ты светом солнца – впереди

Неистов в сердце, заданной тоски.

Скелеты в призрак снова положу,

Чтоб видеть вечный строчки – идеал,

В одном стихе им стала – этим стилем

Пути история на образе любви.

Неистов в мире к ложности ума,

Как этот город к счастью – от других,

Ты видишь призрак, словно бы весна

Не стала новой – опыту внутри.

Она упала к космосу под стиль,

Осталась нормой к принципам любви,

Но свет готический на этом бытие

Ведёт реальность города из слов.

По строчке в пользу – снова опиши,

Займись свободой в праве от души,

Чтоб жить сегодня обществом – своим,

Как город призрак в бытие любви.

Не сном сереет пламя – у лица,

А только млеет водный идеал,

Он протекает в чувствах по тебе

И сам спокойной формой на Неве -

Ты видишь этот город из беды,

Не новой сказки, прямо у воды,

Что брызжет мимо истины со скал,

К нам снова – миром внутреннего сна.

Образовав почёту свой полёт -

Весь день искусство думает и ждёт,

Что сон неистов в праве у реки

Искать свой остров в мире без любви.

Так стал Невой он прямо – на тисках,

Обратным счастьем мифа для тебя,

Им быть природой воли близ беды -

Не страшно, словно чайки у воды

Купались в мире мёртвой тишины

За этим полем доброго раздолья,

Где смертный ходит призрак у воды,

Он ждёт сегодня нового угодья.

Не разбирая этот ад – идут назад

Прочтённой роскоши души – другие дни,

Их обращение к лицу вокруг у грёз

Не славой нынешнего века – осторожно

Ты в круг причин своей истории – берёшь,

Наносишь ласковый узор из бытия,

Но были миром отражённые назад -

Причины думать о заглавии души.

Бежал ли сущностью, испытывая ад -

Ты крепнешь формой остановленного я,

Во смерти полный, необъятный элемент -

Твоя свобода от потерянного взгляда.

А грани ужас подсылает – отродясь,

Что призма личной конъектуры – от лица,

Во имя мира ты не видишь – этот фарс,

А пошлый призрак обнаруживает страх.

Он сам не свой, что одинокий эталон,

Во тьме упрочит человеческий мотив,

Чтоб быть полезным – в отдалении умов

И этим светом на прощание – взрастить.

Ты полон смерти в одичании – к любви,

Но дух назад не опирается, как гнёт,

Он землю режет от того ли – уберёт

Свой мнимый ужас от затерянной души?

Где спали смирно отведённые грехи,

Их было много, что над грозами людей

От этой пользы, увенчания сомнений

На эталонах предназначенной идеи.

Война не может утолять причины ряд,

А всполох мира, о котором говорят -

Не видит пошлый одичания мотив,

Им движет душу и от этого – строптив.

Упал для пользы обрамлённый идеал

Сквозь землю прошлой, преднамеренной беды -

Устроить совесть и прочтение среды

Для философской утопичности восхода.

Но был не гордый этот мира – элемент,

Он только помнил свой отличия оскал

И между прошлым, пробегая – улетал

Внутри отлитой идеальности людей.

Для золотого обрамления мечты

Ты здесь не видел утолённый идеал,

Для слова ходит – бесприметно говоря,

Что миром впала эта долгая война.

Ей нет приметы, нет у ужаса мечты,

Не стало прошлых, отличавшихся ходов,

Где между словом – ты в единстве предлагал

Всю совесть мира, пролагая на себя.

Оставить светом в беспричинной былине

Искусства формы, образованной из вне

И этим видеть – время подлинной тоски,

Как время раны на предмете от любви.

Попал в засаду этот беглый элемент,

Он ночью грезит за душою – о себе,

По чёрной метке, из которой выходить

Не может в счастье и оставленной звезде.