— А-а-а… — почти невозможно произносить слова с щупальцем, вставляющимся и вынимающимся из моего рта.

Монстр сжаливается надо мной, потому что щупальце немного сжимается, чтобы я могла говорить.

— Прикоснись к моим соскам и клитору, — говорю я, задыхаясь. — Так, как ты делал это прошлой ночью.

Он издаёт довольное урчание, которое я ощущаю в глубине души.

— Ты видела меня при свете. Теперь я хочу увидеть тебя.

Прежде чем я успеваю попросить его дать мне минутку для того, чтобы я могла переодеться из рабочей одежды, он резко разрывает её невидимыми щупальцами. В моих ушах раздаётся звук рвущейся ткани, и я вскрикиваю.

— Это была моя рабочая форма.

Он снова поднимает меня с пола, подвешивая к потолку.

— Тебе не понадобится одежда, — говорит он с очередной злобной ухмылкой. — На самом деле ты не покинешь это место, пока я не наемся.

У меня перехватывает дыхание, но потом я вспоминаю, что он сделал со мной накануне, и надеюсь, что сегодня он хочет того же.

Невидимые щупальца обхватывают каждую конечность, и он прижимает меня к потолку так, что моя спина оказывается вровень с его плоской поверхностью.

— Ты знаешь, что твои слёзы такие же вкусные, как твоя киска? — спрашивает он.

Я качаю головой, сердце пропускает несколько ударов.

Он вынимает щупальце из моего рта, наконец — то позволяя мне дышать.

— Что ещё заставляет тебя плакать, маленькая пара? — спрашивает он, его глаза пылают.

Мои мысли бегут вскачь. Я могу придумать дюжину ужасных вещей, но я не собираюсь отдавать эти идеи на откуп существу, которому не хватает сострадания. Нет, мне нужно выкрутить эту лампочку, чтобы он вернулся к прежнему монстру.

— Я жду, — он щёлкает щупальцем по моей киске, посылая всплеск удовольствия, от которого я вздрагиваю.

— А-а-а-а-а! Ум-м-м… Грустные фильмы? — говорю я.

— Я не понимаю этой фразы, — огрызается он. — Расскажи мне что-нибудь другое.

— Может, если бы ты поиграл с моими сосками…

— Это не заставит тебя плакать, — шипит он.

Мой желудок подпрыгивает. Нет, не заставит, но я надеялась отвлечь его чем — то, что, как я знала, он считает вкусным.

Он потирает подбородок.

— Если только…

— Если только что? — шепчу я.

— Может, мне стоит поиграть с твоими сосками…

Монстр раздвигает мои ноги так широко, как только может, до боли в бёдрах. Сердце колотится о грудную клетку. Что задумало это нечеловеческое создание?

Хлёсткий звук пронзает воздух, и тонкая плеть больно бьёт по соску. Это своеобразная смесь удовольствия и боли, которая заставляет меня вздрогнуть от неожиданности.

— О! — слёзы наворачиваются на глаза.

— Очень приятно, — нежное щупальце скользит по моему лицу и собирает влагу.

Теперь я понимаю, почему он прикрепил меня к потолку. Это наименее захламленная часть моей квартиры, а монстру нужно пространство, чтобы размахивать кнутом.

— Тебе понравилось, маленькая пара? — спрашивает он.

— Нет? — лгу я.

Одно из его щупалец скользит по моей мокрой киске.

— Ты уверена в этом?

— Хорошо, — говорю я. — Это было горячо.

— Ещё? — мурлычет он.

Чёрт. Я действительно должна отказаться, но мне так любопытно.

— Да, пожалуйста.

Невидимое щупальце обхватывает мой клитор нежным сосущим движением, превращая то, что должно быть пугающим опытом, в нечто невероятно возбуждающее.

Монстр попеременно ласкает каждую грудь, а другое щупальце бегает вверх и вниз по моим складкам, собирая моё возбуждение. При этом он продолжает садистски улыбаться.

Я дышу так тяжело и быстро, что слова даются мне с трудом.

— Тебя не интересовали мои слёзы прошлой ночью.

— Когда я в темноте, у меня нет аппетита к боли, — говорит он. — Только к твоему удовольствию.

Чувство нарастает вокруг моего клитора, заставляя ноги дрожать. Это так унизительно — я не хочу кончать во время порки. Я заставляю свой разум сохранять спокойствие, пытаясь отодвинуть оргазм, но мои глаза высыхают под сильной концентрацией.

— Что случилось? — огрызается он. — Ты должна мне реку слёз.

— Ничего, — говорю я сквозь стиснутые зубы.

Он хлещет по одному соску, потом по-другому, но я уже начала сопротивляться боли.

— Мне интересно… — он наклоняет голову, его взгляд путешествует ниже по моему телу. — Где ещё ты хотела бы быть выпоротой?

Моё сердце подскакивает к задней стенке горла.

— Я не знаю.

— Думаю, знаешь, — щупальце, сосущее мой клитор, оттягивается.

— Подожди, — кричу я. — Что ты делаешь? Мне это нужно.

— Сейчас я дам тебе кое — что получше, — говорит он с острой ухмылкой. — Хочешь попробовать?

По моим ладоням струится пот, а по позвоночнику бегут мурашки. Неужели я действительно позволю этому прекрасному монстру выпороть меня? Мышцы моей киски сжимаются и пульсируют, нуждаясь в чём — то, в чём угодно, чтобы стимулировать мой нуждающийся клитор.

— Сделай это.

Он смотрит на меня в течение нескольких ударов сердца. Я не могу понять, проверяет ли он меня или действительно собирается это сделать. Когда он отводит взгляд от меня и ухмыляется, моё сердце замирает. Неужели после столь бурного развития событий он действительно собирается оставить меня в подвешенном состоянии?

Резкая боль пронзает мой клитор, заряжая каждое нервное окончание в моем тазу, как молния. Мои бёдра дергаются, как будто меня ударило током.

— Чёрт возьми, — кричу я, а глаза слезятся.

Мистер Робертс внизу бьётся о потолок, но я слишком потеряна в ощущениях, чтобы заботиться об этом.

— Очень хорошо, — говорит монстр, его голос задыхается. — Это именно то, что мне нужно.

— О, чёрт, — шепчу я. — Чёрт, чёрт, чёрт.

— Что случилось, маленькая пара? — говорит он, его голос дразнит. — Ты не можешь это принять?

Я сурово смотрю на него. Этот монстр не собирается меня победить. Я вдыхаю и стараюсь говорить уверенно.

— Могу. Но главный вопрос в том, сможешь ли ты?

Во второй раз он хлещет меня гораздо более тонким щупальцем, которое обвивается вокруг моего клитора и заставляет меня видеть звёзды. Я застонала от сладкой агонии.

— Прекрасно, — рычит он, когда я обливаюсь безобразными слезами.

На третий раз моя киска сжимается и спазмирует от потребности быть наполненной, а на четвёртый я кончаю с такой силой, что каждый нерв в моём теле словно поражён молнией.

Монстру не приходится хлестать меня в пятый раз, потому что я рыдаю — в основном от унижения. Я не только в ловушке с садистом, но и наслаждаюсь его пытками. Как же всё это может обостриться?

— Твоё лицо искажается, — он вытирает мне глаза. Одно из его щупалец мечется у моей киски. — Теперь у тебя в ноздрях влага.

— Да, — говорю я сквозь икающие вдохи. — Так бывает, когда человек перегружен.

— Х-м-м… — я не забуду ограничить количество ударов по твоему клитору тремя.

Истерический смех взрывается в моей груди.

— Если бы я знала, что монстры боятся небольшого количества соплей, я бы сделала что — то с этим раньше.

Он издаёт раздражённый звук в задней части горла.

— А теперь я хотел бы проверить другие твои пороги.

Мое дыхание сбивается, когда щупальце надавливает на мою киску. Мои бёдра дрожат, и я прикусываю нижнюю губу, ожидая, что он вот — вот погрузит его в меня, как он протаранил щупальцем моё горло. Но он отстраняется с издевательским смехом.

Нет. Блять. Ни за что.

Этот прекрасный ублюдок планирует дразнить меня всю ночь.

Я дёргаюсь в своих невидимых путах, заставляя монстра хихикать, а в его глазах пляшет восторг.

— Ты хочешь прекратить эти мучения, моя маленькая пара?

Я должна кричать «да», но меня сжигает любопытство. Мой клитор словно проволока под напряжением, и он — единственное, что мне нужно, чтобы успокоить жжение.

— Никогда, — шепчу я.

— Ты — бесконечный источник развлечений, — он немного ослабляет хватку, давая мне возможность сильнее извиваться.