— Р-а-гх, — раздражённо выдохнула Мелисса, но сладость взяла. — Ты невыносим!

— Ага, я такой! И ты опять не ответила!

Британка распаковала чупа-чупс, закинула его в рот. Она сделал это так, что молодой японец за прилавком закусок, готовящий блинчики с джемом, засмотрелся и блин упал на пол.

— Он хорош собой, но как средний представитель мужчин. Ничего необычного.

— Но сердечко ёкнуло, да? — лукаво, будто змей искуситель, спросил демон. — Мне можешь не врать, сладость моя… Я вижу твою душу насквозь.

Девушка всего на долю секунды смутилась, а затем вновь вспыхнула и, под зубодробительный звук, перекусила чупа-чупс.

— Бесишь.

— Ах, подобные слова из твоих уст, сравнимы с пением ангелов!

Понимая, что подобной реакцией она только раззадоривает демона, Мелисса в очередной раз зареклась больше не подаваться на его уловки. Вот только сколько бы раз не пыталась, тот постоянно доводил её.

— Ладно, хватит, — вздохнул она и спросила: — Что дальше? Ты познакомишь меня с ним? Или опять придётся ждать?

— Подождём, — с улыбкой ответил демон. — Бой не прошёл для него бесследно, а второй противник будет посильнее, чем первый. Вот именно тогда вы и встретитесь.

— Почему именно тогда?

— Скажем так, — хитро взглянул Заебос на неё. — После подобного боя его дару потребуется… разрядка. Если ты понимаешь, о чём я.

Конечно же Мелисса поняла, о чём говорил демон. И пусть она старалась не показывать эмоций, лёгкий румянец проступил на её щеках.

— Рыцарь, что идёт против врагов и непреодолимой силы накинется в порыве страсти на девушку с тёмным будущим и даром, а хитрый демон будет наблюдать за ними! — Заебос заметил её состояние и заставил краснеть ещё сильнее. — Как же хорош этот демон! Как же он хорош! Хитёр, обаятелен, неотразим и великолепен! А главное, как настоящий стратег, он выждет нужный момент и сведёт две души, подобно розовощёкому купидону!

— Всё, достал! — рыкнула Мелисса.

Она попыталась ударить демона, но тот весело хихикнул и ловко уклонился. Кулачок, ударом которого вполне можно было сломать рёбра неслабого Одарённого попал по купленному сувениру и тот разлетелся осколками.

— Ну в-о-о-т, — обидчиво протянул Заебос. — Ты разбила мою тарелочку…

Уминая четвёртую порцию рамена с говядиной, а также третью порцию копчёного угря и шлифуя это всё местной пепси, я всё также ощущал голод.

Повар особняка Сатоши чуть ли сознание не терял от счастья. Мой аппетит производил на него какое-то мистическое впечатление и он готовил уже пятую порцию, всё чаще приходя и спрашивая, нужно ли что-то ещё приготовить.

Да… Аппетит после боя с Амером на меня накатил зверский. Всё же достал меня, падаль заокеанская. Его первый удар был хорош, но по местным меркам, а я не уплотнил Гибкий Барьер на нужный уровень.

Печать Регенерации работала бесперебойно и латала трещины в костях, порванные мышцы и связки. И для её работы нужна была жратва. Много жратвы.

— Спрашивай уже, — закинул я в рот лист овощного салата. — А то дыру во мне скоро прожжёшь.

Сатоши сидел напротив меня за обеденным столом внимательно наблюдал, как я «ужинаю». Он хмур, напряжён и судя по эмоциям был в полном смятении.

— Твой бой с Харальдом… Ты поддавался? — задал он первый, но явно не последний вопрос.

— Скажем так, — пощёлкал палочками. — Я не выложился на полную.

Его лицо вытянулось, а затем он хрипло сказал:

— А сегодня?

Я пожал плечами и улыбнулся. Более, чем красноречивый ответ. Зачем мне выкладывать о себе всё, даже другу? Жизнь такая штука, что нужно использовать любые средства. В особенности то, что люди могут тебя недооценивать.

— Знаешь, порой я и сам не понимаю, кого вижу, когда говорю с тобой, — витиевато заговорил он. — Юношу, который не сдерживает свои эмоции и не отдаёт отчёт последствиям, или зрелого мужчину, что действует обдуманно, но заставляет всех не воспринимать его всерьёз. Если ты гораздо сильнее Амера, то почему играл с ним? Зачем это унижение?

— Зачем, спрашиваешь? — отложил палочки и тяжёло посмотрел в глаза японца. — Потому что они покусились на моё. МОЁ, Сатоши. Мой дом, мою семью, мою землю, мои секреты. Они пришли с оружием. Пришли убивать. Без объявление официальной войны, без каких-либо попыток договорится. Их удар был нанесён коварно и в спину, как поступают трусы. Унижение, — холодно хмыкнул я. — Поверь, мой японский друг, я не унижал Амера, слишком много чести для него. И знаешь, как говорят в Российской Империи? Собаке — собачья смерть, но даже в этот раз я был милосерден к Томсону. Вряд ли бы он сделал для меня тоже самое, скорее уж заставил бы страдать.

— Ты этого не знаешь.

Ещё как знаю, Сатоши, ещё как знаю! Я видел его душу! Прочёл её, как открытую книгу! Такую падаль нужно выжигать коленным железом! По сравнению с ним, Призрак с его загонами о детях настоящий простак! Томсон ублюдок, каких ещё поискать, скрывающий гниль за своей благородной аристократической мордой! Ему повезло, что я желал закончить всё быстро, сдерживая себя и не позволяя внутренней ярости взять вверх.

— Пусть так, — ответил я, не желая спорить. Банально лень, да и зачем? — Но дело сделано. Остался ещё один Абсолют.

— Ты уверен, что они вновь купятся на твой вызов?

— Уверен. Они захотят отомстить за Томсона.

Воцарилась тишина. Повар особняка — усатый невысокий японец — с улыбкой принёс мне очередную порцию лапши и с поклоном удалился, получив мой благодарный кивок.

— Ты знаешь, что я на твоей стороне, друг мой, — спокойно произнёс Сатоши и спросил: — Но, что будет дальше? Проигрыш и смерти Томсона с Армстронгом нанесут удар по репутации Амерской Империи, но это только раскачает маятник мести ещё сильнее…

— Не я начал его раскачивать, — Сатоши вздрогнул от моего тона. — Но я буду тем, кто его остановит.

Потому что к тем людям, кто связался со Скверной, не стоит проявлять милосердие. И раз так называемый Совет погряз в ней, сами показавшись мне на глаза, то назад дороги нет.

Я расшатаю это осиное гнездо, а затем выжгу его… дотла.

После моей победы над Амером и его смертью, народ Японии, да и за её пределами, лихорадило. Я, конечно, знал, что смертельные бои во многих государствах штука редкая и лишь не некоторых их практикуют, да и то подобное там случалось редкость, но такого ажиотажа не ожидал. Сеть разрывалась от новостных инфоповодов, видеороликов с моим участием, а на разных форумах вели обсуждения диванные знатоки, которые лучше всех знали, как правильно нужно сражаться Одарённым.

Всё это я узнал в интернете, пока мы ехали в Аренный Комплекс к началу второго дня турнира. Сатоши после нашего разговора больше тему об Амерах не поднимал и принял мою позицию. Вот только он не перестал посылать ко мне Харуку по ночам. Похвальное рвение, но девушка пусть и была мила собой, а мой дар трезвонил, что нужна разрядка, я каждый раз с улыбкой выпроваживал её. Не люблю, когда меня пытаются использовать, пусть и делают это открыто. Да и ребёнок роду Акамару в любом случае не перепадёт. Пусть на мне нет печати, что не позволяла Охотникам иметь детей, я умел контролировать свой организм. Не полностью, но умел. И лишь мне решать, понесёт от меня женщина или нет.

Толпящийся у входа в Комплекс народ встречал машину с гербами рода Акамару с радостными криками. А когда транспорт остановился у входа, некоторые репортёры с операторами попытались пройти через ограждение служб охраны.

— Белов-сан! Пару слов для Отодимару-ТВ!

— Дмитрий Борисович, что вы думаете о своей победе над Дэвидом Томсоном!

— Токийские Хроники, расскажите о своей победе!

Служаки остановили большинство из особо ретивых репортёров, но одна девушка смогла прорваться. Невысокая японка, шатенка со стрижкой под каре, бежевый костюм. Со слегка осоловелым взглядом и широкой улыбкой на лице она подбежала ровно к тому моменту, как я вышел из машины.