– Я думала, ты полностью поправился. – Она поморщилась при воспоминании, как Джейкон пострадал от рук бандитов, с которыми она по глупости дралась в Пещере, и с трудом сглотнула, прогоняя чувство вины.

– Так и есть. Но смертельная рана, исцеленная магией, все равно будет напоминать о себе время от времени, – усмехнулся он, скрывая боль.

Фейт стало не по себе.

– И как давно она болит? – выпытывала она, не веря в некий побочный эффект, тогда как несколько месяцев назад он был совершенно здоров.

– Не долго…

– Боль то проходит, то снова появляется, – перебила его Марлоу, бросив на Джейкона виноватый взгляд. – Но недавно стало хуже.

Фейт могла видеть молчаливый упрек в глазах Джейкона за то, что Марлоу выдала его. Учитывая его глупую самоотверженность и чрезмерную заботливость, Джейкон вообще не упомянул бы об этом, если бы не допустил ошибки, которую заметила Фейт.

– Беспокоиться не о чем, честно, – отмахнулся он.

Фейт бросила выразительный взгляд на его руку, которой он все еще держался за шрам под одеждой, и ей пришлось прогнать всплывший образ торчащего ножа и его крови, окрасившей бледную кожу.

– А вот мне так не кажется, – с укором произнесла она.

Он убрал руку с живота и небрежно махнул в ее сторону, снова потянувшись за кувшином и доливая себе вина.

– Жить буду, – заключил он с кривой усмешкой.

Но Фейт не была так уверена. Юколайты исцелили его с помощью магии света Ориелис, а ее часть сделки так и осталась невыполненной, и возможно, это был способ Духа отправить послание. Внутри зародился темный холодный ужас, когда в голову пришла пугающая мысль. Могла ли Ориелис разрушить магию юколайтов? Фейт с радостью игнорировала невыполненное соглашение, пока могла. Но если существует вероятность, что Дух может вернуть свою магию назад…

Она с трудом сглотнула и выдавила для Марлоу улыбку, пока пыталась перевести разговор на более веселую тему, заметив неловкость Джейкона при упоминании его недомогания. Но атмосфера оставалась напряженной, и она гадала, чувствуют ли они то же. Между ней и друзьями образовалась трещина, пропасть, которую она не могла преодолеть.

В течение следующих нескольких часов они обсуждали как пафосные и до боли скучные дела придворной жизни, так и прежнюю унылую рутину внешнего города. Если не считать горечи от потери отца Марлоу, город, похоже, был таким же серым и угрюмым, каким она его помнила. Девушка-кузнец взяла всю работу на себя и способствовала процветанию дела, в то время как Джейкон продолжал работать на ферме. Они оба радовались возможности отвлечься от пустоты, которая образовалась после ухода Фейт и смерти Далтона. Единственный раз, когда Фейт смогла придать голосу хоть каплю позитива, это когда говорила о Нике и Тории. Она рассказала своим друзьям-людям все о компаньонах-фейри, про престижную сторону стены. Часть ее желала стереть социальный разрыв между ними и увидеть друзей вместе, чтобы все они были здесь. Для Фейт происхождение не имело значения, и она была уверена, что они тоже забудут о физических различиях и статусе, отделявших их друг от друга, чтобы подружиться, если представится такая возможность.

Ей хотелось остаться в этой маленькой комнате и проговорить с ними всю ночь. Но совсем скоро изящная деревянная дверь скрипнула, и на пороге появился Ник с грустным выражением лица, явно сожалея о своей роли разлучника. Ее сердце упало, и она крепко обняла обоих друзей, обещая, что скоро увидит их снова.

Возможно, было эгоистично нуждаться в них, в их дружбе и уюте после всего, что она сделала, но пока они не объявили о своем мудром решении держаться от нее подальше… Фейт хранила в себе зерно надежды. Надежды на то, что однажды она сможет предложить им что-то помимо опасностей и несчастья.

Встреча с Джейконом и Марлоу разожгла медленно угасающий огонь внутри нее, и Фейт почувствовала, как разгорающееся пламя снова пульсирует в венах. В этот момент она дала себе личную клятву: что не потеряет себя и не позволит приручить, заставить замолчать или подчинить злой воле короля. Ради друзей она должна продолжить борьбу.

Чтобы пройти незамеченным под покровом тьмы, Ник осмотрительно выбрал маршрут, который знал наизусть. Он не забыл о двух людях, которых должен был вернуть в безопасное место, и к счастью, их притупленные чувства и легкая неосторожность не помешали добраться до тайного водосточного туннеля.

В глубине улочки он заметил фигуру, небрежно прислонившуюся к стене. Ему показалось, что Джейкон и Марлоу замедлились позади него, но Ник распознал в незнакомце друга, а не врага.

При их приближении Каяс с сияющей улыбкой оттолкнулся от стены. Ник попросил молодого стражника о помощи, заметив его расположенность к Фейт. Помимо этого, Каяс был одним из немногих, кто знал о его тайных вылазках в город через темные подземные лабиринты. Его преданность не вызывала сомнений.

– Ваше Высочество, – Каяс слегка поклонился.

Ник поежился от этой формальности, еще более неприятной в присутствии друзей Фейт. Ему казалось, они не полностью простили его за те месяцы, что он обманывал их подругу, скрывая свой истинный статус, пока помогал ей тренировать способности разума.

– Спасибо за помощь, Каяс. Я этого не забуду, – с благодарностью сказал он, положив руку ему на плечо.

Молодой страж скромно кивнул в ответ, наклоняясь, чтобы отодвинуть кованую железную заглушку водосточного туннеля.

Ник повернулся к людям, чувствуя себя слегка неловко из-за того, что не знал, как с ними попрощаться. Это было глупо – он был принцем, наследником великого трона, но смущался в присутствии двух обычных смертных. Он прочистил горло и выпрямился:

– Каяс проведет вас по подземному лабиринту. С ним вы в безопасности.

Девушка шагнула вперед, чтобы идти первой, но остановилась перед Ником, прежде чем начать спускаться по лестнице.

– Спасибо, – тихо произнесла она голосом, переполненным горечью.

Ему так хотелось дать им больше времени.

Он не ответил. Не мог давать пустых обещаний, что они смогут видеться с Фейт чаще, поскольку не в его полной власти было даровать ей такие моменты. Он натянуто улыбнулся, но руки по бокам сжались в кулаки от ощущения собственной беспомощности в борьбе с отцом, который лишил Фейт базового права: свободы.

Марлоу пригнулась и исчезла в темном проеме. Посмотрев на Джейкона, Ник едва не отшатнулся, обнаружив, что тот уже наблюдает за ним, задумчиво нахмурившись.

– Ты никогда мне не нравился, и я не уверен, что доверяю тебе, – начал Джейкон, подсознательно вытягиваясь, чтобы сравняться с ним во влиянии. Ник невольно восхитился храбростью этого человека, даже несмотря на то, что его инстинкты фейри напряглись при намеке на вызов. – Но тебе доверяет Фейт, и для меня этого вполне достаточно. Она сильная, но не неуязвимая. Будешь присматривать тут за ней, ладно? – В его голосе слышалась мольба, слегка развеявшая напускную храбрость.

Джейкону не нужно было об этом просить. Ник без колебаний рискнул бы всем, чтобы уберечь Фейт от жестокости отца. И ценил, что хоть человек держался перед принцем сдержанно, но все же доверил защищать ту, которая была ему дороже всех наряду с Марлоу. И не только жизнь Фейт, но и ее внутреннее благополучие, пока она находится вдали от привычного уюта и друзей.

– Всегда буду, – пообещал Ник.

На следующее утро отец вызвал его рано утром, к его большому недовольству, так как поспать удалось совсем мало.

Передав друзей Фейт в надежные руки Каяса, Ник оказался у ее дверей, даже не заметив, как добрался туда. Как бы сильно он ни старался держаться подальше и сохранять дистанцию для их общей безопасности, но все равно должен был убедиться, что она не сломлена окончательно очередной разлукой с друзьями.