Она посмотрела на двух оставшихся рядом с ней друзей, уже проходивших через испытания леса, и выдохнула:

– Идем?

Леденящий душу ужас охватил Торию, как только она шагнула за непроницаемую черную завесу леса и оказалась прямо посреди сцены, которая преследовала ее днем и ночью уже целый век. И хотя она догадывалась, что столкнется с чем-то болезненным, ничто не могло подготовить ее к тому, чтобы снова увидеть смерти и опустошения.

Она наблюдала, как некогда сочные зеленые поля Фенстеда были охвачены красными и оранжевыми языками пламени, еще более яркими на фоне темного, затянутого дымом неба, в котором не видно звезд. Кроны прекрасных лесов, которые хранили так много ее детских воспоминаний, тоже пылали, густые черные тучи поднимались все выше, а она могла только смотреть с балкона замка, как пламя преисподней пожирает ее родину.

Связь с природой взывала к ней, но она была слишком беспомощна, чтобы спасти что-либо, и часть ее мучительно горела вместе с миром природы внизу. Крики людей оглушали, а она могла только стоять, застыв от ужаса и наблюдая за адом прямо перед ней.

– Тория.

Голос поразил ее до глубины души. На глазах навернулись слезы, ведь она так долго мечтала об этом, уже отчаявшись его услышать. Он умер. Тория не могла заставить себя обернуться и встретиться лицом к лицу со своим отцом и молча стояла, пока по щекам градом катились слезы.

Зеленые знамена великого оленя были варварски сорваны с улиц внизу и поспешно заменены на черно-белые с зубастым змеем, символом жестокого королевства, захватившего ее дом. Вальгард. Он все-таки победил, имея слишком большие силы, чтобы от них можно было защититься. Ее некогда мирная и процветающая земля с цветущими растениями и чудесными созданиями была осквернена, превратившись в кровь и пепел. Она не заслуживала того, чтобы управлять этими людьми, если была слишком слаба, чтобы защитить их.

– Чего ты боишься, мое дитя? – голос отца был точно таким, каким она его помнила спустя целый век.

– Я могла бы сделать больше, – ответила она, ее губы задрожали при виде разрухи вокруг.

Солдаты Фенстеда доблестно сражались до последнего вздоха, не нарушив клятву защищать свое королевство. Она увековечит память об их храбрости; впишет имя каждого павшего в историю земли, за которую они погибли. Такое обещание она дала их душам.

– Скажи мне, – требовал голос отца.

Она оторвала взгляд от кровавой бойни и тихо вскрикнула при виде короля Фенстеда, его темное прекрасное лицо было окровавлено и изуродовано. Точно как в последнем воспоминании, когда он покинул поле битвы, чтобы передать ее в руки стражников и отправить в безопасное место. Она хотела остаться и уже вооружилась для боя, но он убедил ее уйти, поскольку королевству понадобится правитель, чтобы возродиться снова. Именно тогда она прочитала это в его глазах: они вели проигрышную битву. Поэтому она ушла, в роковую минуту отвернувшись от своего народа.

– Я боюсь, что не справлюсь. – Слезы не прекратились, когда она раскрыла перед отцом то, что боялась признать. Что, когда наступит день вернуть свое королевство, она не сможет править Фенстедом. Будет недостойна. – Я убежала, когда они больше всего нуждались во мне.

– Людям нужно, чтобы ты жила.

– Нет, папа. Им нужен правитель, который будет драться за них, поднимется на их защиту. Тот, кто отдаст свою жизнь за королевство. – Ей потребовалась вся сила воли, чтобы отвести взгляд, когда больше всего на свете хотелось упасть в его дарующие безопасность объятия. Но она не повернется спиной к своим людям – больше никогда. – Я убежала однажды… Но не повторю этого.

Она снова предстала перед кровавой бойней, призывая всю свою силу и храбрость. Тория обхватила гладкие каменные перила и быстрым движением подтянулась наверх.

– Ты слабая. Тебе не хватит мужества, – насмехался над ней призрак отца.

Она не обращала на него внимания. Это не его голос – больше нет. Ей нечего ему доказывать, но своим людям внизу она обязана всем. Солдаты и невинные граждане, люди и фейри – она будет драться с ними и падет там же.

Тория яростно замотала головой:

– Ты ошибаешься.

Она протянула руку, нащупывая призрачное дерево посоха. И когда посмотрела, он стал реальным в ее ладони. Столкнувшись лицом к лицу с резней, ее лицо стало суровым, воля – нерушимой, и Тория обратилась к своей смелости и стойкости, которые не оставляли сомнений, что она дочь своего отца.

А потом она прыгнула.

Призвав ветер, чтобы замедлить падение, она безопасно приземлилась на окровавленные камни, посылая волну торнадо, чтобы отбросить врагов назад. Она выпрямилась, когда оставшиеся на ногах солдаты разом повернулись к ней. Держа посох обеими руками, Тория вскинула подбородок, когда решимость победила страх.

Прежде чем они успели напасть, она почувствовала ласковую руку на плече и тут же снова встретилась с карими глазами отца, всхлипнув от облегчения. На нем больше не было свежих шрамов войны. Ей потребовалась вся выдержка, чтобы не упасть в объятия стоящей рядом с ним матери, и она зарыдала при виде ее утонченного бледного лица с нежными чертами.

Мама улыбнулась с теплотой, которую она больше не почувствует. Материнской теплотой.

– Твое время для битвы еще придет, дорогая. Ты готова. – Ее голос успокоил боль в сердце. Всего на миг.

– Я так сильно скучаю по вам обоим, – всхлипнула она. И хотя знала, что это просто видение, но все равно надеялась, что их души услышат ее голос в загробном мире. Она сделала глубокий вдох и вытерла заплаканное лицо. – Я не подведу вас снова. Фенстед поднимется и будет процветать, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы восстановить земли и заставить вас гордиться мной, – решительно сказала она.

Мягкая улыбка появилась на губах короля и королевы; в их глазах сияли гордость и любовь, вселяя в нее уверенность.

– Мы это знаем. А теперь иди, Тория. Народу Фенстеда нужно, чтобы ты жила.

Тория посмотрела на множество солдат, сражавшихся вокруг нее, слышала лязг стали, чувствовала запах дыма и крови. И призвав все свое самообладание, заставила себя отвернуться и побежала. Двое стражников Фенстеда прикрывали ее, пока она бежала по улице, свободной от брошенных тел. Лошади были запряжены и ждали. Они поспешили к ним.

На середине улицы стражник справа пронзительно закричал, и Тория резко повернулась к нему. В жилах застыла кровь при виде кинжала, торчащего из горла, и его широко распахнутых от адской боли глаз, прежде чем он упал. Ее вопль заглушил пронзительный крик другого стражника, прежде чем его тело тоже рухнуло на землю.

Тория обезумела от страха и, развернувшись к нападающему, направила посох под углом.

Ее встретила одинокая фигура, закутанная в плащ и капюшон, скрывавший лицо. Меч был обнажен, с темной стали капала густая кровь. Тория побледнела, но сделала вдох, чтобы собраться с силами для защиты.

Фигура не двинулась вперед. Вместо этого чужак слегка наклонил голову, наблюдая. Именно тогда Тория вспомнила, что находится в воспоминании; она уже проживала этот момент.

Нападавший произнес слова, которые она не забудет никогда в жизни:

– Если ты умна, то сядешь на лошадь и, не оглядываясь, умчишься подальше отсюда.

Женский голос, такой же неожиданный, как и милосердное предложение. Враг, решивший сохранить ей жизнь. Тория не была уверена, знает ли женщина, что она принцесса, или нет.

Как раз в этот момент из-за спины ее врага и спасителя выбежал одинокий воин – солдат Райенелла, одного из их ближайших союзников, которого Тория быстро узнала по малиновым вставкам на черных кожаных доспехах. Он был измучен битвой, с распущенными каштановыми волосами, прилипшими к свирепому, но поразительно красивому лицу. Он остановился, и враг повернулся к нему.

Они смотрели друг на друга мучительно долгое мгновение. Ни один из них не поднял меча. Прежде чем они успели сойтись в смертельной схватке, женщина внезапно повернулась и невероятно быстро побежала. Воин не двинулся с места, проследив за ней взглядом. Они с Торией ошеломленно наблюдали, как она взобралась по стене здания, прежде чем исчезнуть, словно была просто тенью.