Глядя на них, она могла думать лишь о том, что Джейкон больше не нуждается в ней…

Никто из них.

Жесткий обидный ответ обжигал горло, и Фейт пришлось прикусить язык и стиснуть зубы, чтобы не выплеснуть наружу горькие слова, чувствуя себя оскорбленной и никчемной.

Без нее все были бы в безопасности. Обе пары, стоящие перед ней, были бы счастливы.

Стальная защита, возведенная вокруг разума, запечатала эмоции, прежде чем они смогли безрассудно поглотить ее. Вместо этого лицо Фейт стало суровым и безучастным, когда она в ответ уставилась на нахмурившуюся Марлоу, недовольство так неуместно смотрелось на ее обычно веселом, сияющем лице.

Рискуя сказать что-то, о чем могла бы пожалеть, Фейт молча отвела взгляд от подруги и сосредоточила внимание на Тории:

– Ты можешь почувствовать руину, как сегодня ночью, если подойдешь достаточно близко.

Во взгляде Тории сквозило сочувствие, и Фейт едва могла смотреть в глаза друзьям. Воспитанница кивнула в ответ.

– Нам пора возвращаться, – объявил Ник, преодолевая возникшее напряжение.

Фейт постаралась скрыть недовольство, даже не зная, сколько времени прошло с тех пор, как они покинули Каяса и Треса.

Ник и Тория вышли в узкую входную дверь, быстро попрощавшись с Джейконом и Марлоу. Но когда фейри скрылись из виду, Фейт остановилась и повернулась к друзьям.

– Пришло время двигаться дальше, – тихо сказала она, оглядывая обшарпанные деревянные стены своего старого дома, в котором прожила десять лет. – Нам всем нужно выбираться из этой проклятой хижины. – Она встретилась взглядом с Джейконом, когда так и не смогла посмотреть на Марлоу, все еще представляя гнев в ее синих, как океан, глазах. Не могла этого вынести. – Переезжайте в коттедж. Живите комфортно. Это место пережиток прошлого.

– Я скучаю по нашей прежней жизни, – пробормотал Джейкон, и она не стала возражать, когда он заключил ее в объятия.

У нее не оставалось выбора, кроме как посмотреть на Марлоу позади него, и она тут же пожалела об этом, увидев в них нечто гораздо худшее, чем злость. Боль и печаль. Фейт пришлось проглотить свое горе и извинения, которые не могла выразить словами.

Когда глаза защипало от слез, она трусливо закрыла их и просто наслаждалась моментом, окутанная его лесным запахом.

Фейт безоговорочно любила Марлоу. Любила Ника и Торию. Но всего на несколько печальных секунд невольно подумала о том времени, когда были только они с Джейконом. И никаких опасностей и интриг. Ежедневная рутина, но полная радостных воспоминаний. Когда он нуждался в ней так же сильно, как она в нем, потому что кроме друг друга… у них не было никого.

Осознавал он или нет, но правда, оставившая глубокую рану на ее сердце, крылась в том, что у Джейкона было все, что ему нужно. А Фейт оказалась недостойной его. В отличие от Марлоу. Она прижалась к нему чуть сильнее, когда сердце больно сжалось от этой мысли.

– Я тоже скучаю по тебе, Джейк, – прошептала она.

– Ты ведь шутишь, правда?

Фейт стояла, скрестив руки и глядя на принца в другом конце комнаты, так как он держался подальше. И если бы не знала его лучше, то решила бы, что он действительно боится ее реакции на его заявление.

Идея была нелепой, даже смехотворной, но неужели она заработала настолько плохую репутацию и он ожидал, что она набросится на него с кулаками? Эта мысль заставила ее опустить руки и встать более непринужденно. Она злилась, но не на Ника, и решила, что на этот раз лучше не убивать посыльного.

Мало она унижалась, стоя в тени в униформе стража; теперь король хотел выставить ее напоказ прямо перед стервятниками, которые разорвут ее только за человеческое происхождение.

Замысел короля не был лишен смысла. Фейт даже хотела восхититься его находчивостью. Ей представится гораздо больше возможностей покопаться в умах придворных, если находиться среди них, а не прятаться на расстоянии. Но придется также терпеть осуждающие взгляды и слушать злобные мысли о себе в их головах, улыбаясь и поддерживая светскую болтовню… Это станет новым испытанием ее силы воли.

– Он просил меня убедиться, что ты… готова.

Фейт невесело усмехнулась.

– Готова, – передразнила она. – То есть он послал тебя затянуть ошейник потуже.

Ник вздохнул и наконец приблизился к ней, стоящей у теплого камина. Идеальное янтарное пламя сверкало у нее за спиной, прогоняя холод зимней ночи, после того как она отказалась от магического кобальтового пламени в стремлении сохранить хотя бы подобие нормальной жизни.

– Я не собираюсь говорить тебе, что делать, а лишь прошу быть благоразумной, – взмолился он. – Это будет не простое заседание лордов Хай-Фэрроу; там соберутся самые влиятельные дома Унгардии, и с твоей стороны будет разумно признать это. Гордость ни к чему, если ты мертва, и я ничего не смогу сделать, если ты решишь разозлить не того члена королевской семьи.

Фейт тяжело вздохнула, но губы тронула легкая озорная улыбка.

– Спасибо за предупреждение. Буду паинькой. – Она захлопала глазами, и Ник со смешком толкнул ее в плечо.

– Да помогут духи всем нам, – пробормотал он.

Фейт плюхнулась в кресло у камина. Она думала, что Ник сейчас уйдет, он никогда не задерживался надолго, но он подошел и уселся на стул напротив нее. И пока она задумчиво смотрела на пламя, чувствовала, что он изучает ее.

После короткой паузы она спросила:

– Лейклария когда-нибудь состояла в союзе?

Очевидно, вопрос удивил Ника. На его лице отразилось понимание, словно он знал, что ее интерес к королевству вызван чувством вины перед Рубеном, которого она отправила туда много месяцев назад. И не знала, куда привела его судьба.

– Нет. Их королева всегда решительно отказывалась состоять в альянсе материковых королевств, с момента его образования после Великих битв более века назад. Они поклялись не принимать ничью сторону и держаться подальше от конфликта. – Ник провел рукой по черным волосам. – Я считаю подобное мышление верхом эгоизма, но они почти неприкосновенны под защитой Черного моря и своих легендарных воинов, которые обладают всеми видами водных способностей. Полагаю, они верят, что никогда не будут нуждаться в нашей помощи, так зачем предлагать свою?

– В единстве – сила.

Ник согласно кивнул:

– Верно. Но некоторые предпочитают не обращать внимания на войну.

– Если бы они предложили помощь, то вы, возможно, смогли бы объединиться и уже дать отпор. – Это прозвучало как обвинение, и она пробормотала извинения. Принц не имел влияния в подобных политических вопросах. Выражение его лица изменилось, и она почувствовала вину за свое замечание, словно он был согласен, но также знал, что здесь они бессильны.

– Ты когда-нибудь встречался с ней? – вместо этого спросила Фейт. – С королевой Лейкларии? – Сердце забилось быстрее, и она поняла, что надеется услышать ободряющую информацию о правительнице королевства, в которое незаконно отправила друга. Она каждый день молилась за безопасность Рубена.

Ник кивнул, и Фейт с любопытством подалась вперед.

– Однажды. Больше двух веков назад, когда она посещала материк. Я был довольно молод. – Ник помолчал.

Фейт ждала и только потом осознала, что он закончил.

– Какая она? – не сдавалась Фейт, не веря, что он хочет закончить эту тему.

Ник сделал глубокий вдох, пытаясь припомнить хоть что-то. На его щеках выступил румянец.

– По правде говоря, тогда я едва ли интересовался политикой и мало что помню из того визита, поскольку всегда рвался на тренировочную площадку или… – Он резко умолк, покраснев еще сильнее.

Губы Фейт изогнулись в усмешке:

– Или что?

Он почесал затылок.

– Я был молод, – чувствуя необходимость повторить.

Теперь уже она широко улыбалась:

– Николас Серебрегриф, какие маленькие грязные секреты ты скрываешь?