Незримый обычному взору, но прекрасно видимый каждому магу в магическом зрении удар действительно напоминал лезвие падающего вниз клинка. Форму своим сильнейшим Сверхчарам тогда ещё мало сведущий, действующий по наитию чародей придал не самую удачную, как выяснят через полтора столетия физики — согласно их вычислениям, при ином распределении энергии эффективность могла бы возрасти процентов на пятнадцать, а то и двадцать — но в тот момент даже увиденного мне хватило с лихвой, что бы запомнить это зрелище на всю жизнь.

Мне в тот день повезло — я оказался достаточно близко, что бы видеть схватку во всех подробностях, и при этом — на относительно безопасном расстоянии от эпицентра. Моя тысяча, старого образца, но из числа самых крепких вояк, которым доверили прикрывать от возможных атак противника три батареи самых современных, зачарованных у лучших артефакторов Европы орудий, на которые была основная надежда в обмене ударами с боярскими сынами — младшими, не наследными сыновьями в своих семьях, бастардов и прочих маловажных членов Родов, которые, тем не менее, обладали достаточной магической силой, дабы считаться одними из самых грозных воинов-магов тогдашней Европы, наряду с тевтонскими рыцарями и мальтийскими боевыми магами, отказавшимися от рыцарских традиций ради увеличения эффективности своих боевых магов — в противостоянии с османами старые, традиционные подходы показывали свою несостоятельность…

Демоны да будут являться пьяными и устраивать безнаказанный дебош и оргии с праведниками во всех чертогах Богов, что со мной? Соберись, Пепел… Аристарх…

И снова я на том проклятом поле. На этот раз я уже не уверен, где заканчивается реальность, где тонкая грань между памятью о прошлом и моим непослушным сознанием — кто я, молодой Мастер, что отчаянно перебарывает страх, глядя, как и все вокруг, туда, где Бобров и Дружинин задумали невиданное до того на Руси дело — убить царя! За все века, что прошли с объединения и централизации земель русских это было впервые, когда подданые нарушили табу — царей не убивают.

Да, бунтов хватало во все времена, и иные из них были даже настолько успешны, что правитель оказывался низложен — но даже в таких случаях, когда во всем остальном мире поступили бы по самому простому и очевидному сценарию — прикончить проигравшего, дабы обезопасить себя от возможных в будущем рисков, на Руси это произошло лишь раз — в результате чего Борис Годунов, занявший трон царя всея Руси, очень быстро оказался сам низложен, а затем и вырезан вместе со всем своим Родом.

Ну а дальше Господь наслал на не уберегших помазанника божьего царевича Дмитрия народ свою кару — Смутное Время. Именно так вещали церковники, и тогда и я сам им верил… Молод был, слабо понимал, что проклятье дело рук далеко не Творца-Всесоздателя. Хотя и не миф, как утверждали скептики. Там всё было сложнее…

Я вновь, на несколько секунд, обрел ясность сознания — и на этот раз, чувствуя, что это просветление вполне может стать последним, успел сделать то единственное, что мне оставалось — призвать всю свою Силу Души вкупе с Семью Молниями. И я успел, отчаянно царапаясь, чувствуя, как время истаивает, как утекают буквально последние терции, оставшиеся мне на попытку дать отпор, я ощутил, как появляются силы для борьбы — Сила Души Великого Мага это мой главный козырь в битве разумов.

Однако в этот раз ультимативный козырь, до этого ни разу не подводивший меня в этом мире, оказался не в силах полностью защитить меня от волшбы, в которую я уже угодил. Я словно бы завис в океане серой хмари, из которой проглядывали смутные, но вполне узнаваемые для меня образы. Ибо я оказался заперт посреди своего собственного разума — Сила Души защищала меня от чужого влияния, но на этом всё.

Тупик, пат… Хотя скорее, честно сказать, это было похоже на шах, за которым проглядывал мат. Ибо я не могу покинуть это пространство, тогда как враг, сумевший столь тонко воздействовать на мой разум, что я даже заподозрил подвоха до самого конца… Я не встречал ещё в своей жизни магов разума такой силы. И даже не слышал о подобных — ни в той жизни, ни в этой…

— Может, выйдешь и обсудим, как цивилизованные люди, в чем суть твоих претензий ко мне? — бросил я в окружающую меня серую пелену.

Впрочем, ответа не последовало. Да что уж там, я даже не ощущал присутствия чужого разума, так что даже не был уверен, что меня услышали. Теоретически в поединке воль и душ противники в любом случае ощущают друг друга — ибо в этот момент вы, образно говоря, отчасти сливаетесь воедино, а такое не заметить невозможно — не на моем уровне, в этом я точно убежден.

Оставалось лишь два пути — либо продолжить сидеть и куковать здесь, без возможности что-либо предпринять, и ждать, что продержится дольше — хмарь, окутавшая всё вокруг, или моя Сила Души… Либо пойти ва-банк, поставив всё на карту, и попробовать обработать, впитать в себя память всех веков жизни, со всеми подробностями и деталями.

Я впервые ощутил, что знаю слишком мало о себе прошлом. И понимаю даже, почему — хрупкий, неокрепший пока что Старший Магистр ни за что не вынесет тяжести памяти Великого Мага. И дело не в том, что их слишком много — три века жизни сами по себе ничто, ерунда. Только вот знания, запечатанные среди этих разрозненных осколков памяти, слишком тяжелы для меня нынешнего — я буквально ощущал, что попытавшись поглотить все здесь и сейчас, в самом лучшем случае лишусь ядра, самой ценной части этой памяти…

А ещё я осознал самое важное — память возвращается дозированно вследствие печати, наложенной мной на самого себя — ещё в прошлом, когда мне было подобное под силу. И сейчас печать, что, собственно, и стабилизировала мой разум, была повреждена — но не внешним воздействием, а изнутри.

Вот и ещё одно последствие от применения своих сил в Александровске. И на этот раз куда более серьёзное, чем тот факт, что жить мне оставалось семь лет. Просто потому, что как решить проблему со своей жизненной силой я знал, а вот что делать с печатью… Мои нынешние познания в этом аспекте таковы, что у крестьянина с топором больше шансов построить своими силами летучий корабль, чем у меня не налажать в попытках сунуться в столь тонкие материи своими руками. Не даром та часть знаний, что отвечала за познания в Магии Души, была запечатана мной от греха подальше…

В общем, думать тут можно много чего, но факт остается фактом — неведомый враг или сбой в моей собственной печати, суть от этого не меняется. Остается только шагнуть вперед и разбираться на ходу… Авось, сумею выбраться во внешние слои своего сознания, а оттуда уже и полностью вынырнуть можно.

Так, что тут у нас? Ага, Нежатина Нива, бой Петровской Гвардии против бояр… И теперь черед второго удара, насколько я понимаю.

К моему безмерному удивлению, выбираться оказалось довольно просто. Я просто прошел сквозь хмарь, предварительно досмотрев эпизод о битве на Нежатиной Ниве — этот осколок памяти уже не было возможности обойти.

А дальше я просто двинулся через хмарь, окружив себя коконом из Силы Души. По началу даже неспешным, прогулочным шагом, стараясь вычислить неведомого врага, что просто обязан был напасть — больно удобная возможность, я бы на его месте напал. Вот только чем дальше я шел, тем большее количество силы требовалось, что бы защитить себя от никуда не девшейся хмари, так что в какой-то момент я решил, что скорость важнее осторожности — и припустил вперед.

Можно долго рассказывать о том, как я брёл наугад по глубинам собственного подсознания, как постепенно всё лучше ощущал, что в этом месте заключена не только моя память, но и нечто большее, причем не принадлежащее мне, как в какой-то момент я наконец ощутил далеко впереди некую границу, к которой и двинулся…

Это было долгое путешествие — долгое по моим внутренним ощущениям, ибо здесь понятие времени было лишь весьма относительной условностью, а не твердой константой, как в мире материальном. Но если говорить лишь о том, что я сумел более менее точно понять, то тут всё просто.