Наверное, действительно я себя просто накрутил. Причем сделал это настолько умело, что за возможность найти еще хоть какую-нибудь зацепку был готов вздернуть старика на ближайшем суку. Но внутри все равно копошилось предчувствие. Настороженность к деду.

Вновь скрипнула дверь, из которой с глиняной крынкой в руках показался Егор Денисович.

– Ну что, парни, кружки попустели? Давай, долью.

Антоха улыбнулся и спешно поставил свою кружку.

Надо отдать должное, гречишная медовуха у старика действительно была хороша. Легкая, не сильно крепче домашнего кваса, но в то же время ароматная настолько, что от ее запаха кружилась голова.

Вот так, сидя на завалинке под медовуху, мы и коротали время, дожидаясь когда хозяин дотопит баню. Антон играл с Фублей, Семён чистил егерское ружье, а я пересматривал рисунки, которые так и не пригодились.

– Позвони отцу. Уезжаем, – убирая шомпол в чехол от ружья, негромко произнес Фобос. – Домой поедем.

– А как же…

– Опять ты про Егора Денисыча? – напрягся Семён.

– Да здесь я, барин, – выскочил из-за угла егерь. – Баня готова. Полотенца – вот. Так что извольте…

– Вот видишь, – неодобрительно глядя на меня, произнес он. – Ладно. Попаримся и поедем. Мы это заслужили.

– А вот это правильно! – стягивая свитер через голову, произнес Антоха. – Мы заслужили!

– А то как же! Заслужили, – радушно улыбнулся хозяин. – Извольте, барин, раздеваться и на полок. Отпарю так, что будто заново на свет родитесь! Только это, шапку надеть не забудьте.

– Вот видишь, – прошипел Семён. – Нормальный он. А ты – параноик. Полотенце не забудь.

Параноик? Ну-ну. После этих слов мне еще больше захотелось доказать, что дед не так прост, как хочет казаться. И еще этот говор. Будто ему не полтинник с небольшим, а раза в два с половиной больше. «Потчевать. Давеча. Издохла» – ну кто сейчас использует такие выражения?

Да плевать. Синеегорьевск – вотчина Шараповых. Сказал, что верит деду – пусть будет. В конце концов я вызвался помогать охотиться на водяного, про странного старика, устроившего у себя в избушке абортарий, разговора не шло. Да и Семён в чем-то прав, простой он мужик, не одаренный. Такими должна полиция заниматься или М-3, а никак не приключенцы.

В общем, подхватив полотенце, я направился в предбанник.

– Ты, барин, какой веник больше уважаешь? Березовый али дубовый? – с голой задницей суетился над тазами егерь.

– Да я, Егор Денисович, даже не знаю… – растерялся Семён.

Было видно, что парню приятна такая забота.

Антоха уже разделся и что-то написал в смарт. Скорее всего, близняшкам. Они, несмотря на нездоровые с точки зрения классической семьи отношения, витали в вечном конфетно-букетном периоде. Зайки, солнышки и прочие смайлики. Не раз и не два парень будил меня, записывая девчонкам ванильные голосовые сообщения.

– А ты, граф как-там-тебя, каким веником париться изволишь? – заметив мое появление, поинтересовался егерь. – И не в службу, а в дружбу: захвати крынку с медовухой. На улице не жарко, но мошка нападает так, что медовуха с мясом получится.

Я не ответил и вышел из предбанника, а когда вернулся…

На груди егеря, в том месте, где у человека располагается сердце, была большая, в две ладони, татуировка. Позеленевшая от времени и расплывчатая, но я узнал изображение.

– Так какой веник, ваше благородие, – произнес он, держа в руках два пучка с ветками.

– Этот, – показал я, даже не взглянув на веники.

– Дубовый, значится, – хмыкнул егерь и развернулся. – Ну давай, граф как-там-тебя, укладывайся на полок…

Едва Егор Денисович повернулся спиной, как я резко нагнулся к дровнице, схватил из нее самое большое полено и что было сил ударил егеря в затылок. От первого удара его только повело, поэтому следом прошел второй и третий взмах тяжелой дубовой колотушкой.

Четвертый удар по еще не до конца окочуришемуся старику, не дал нанести Семён. С грацией пантеры Фобос ринулся ко мне и сбил с ног. Вот только и Антон был рядом. Святой Паладин в два шага набрал разгон и, подставив плечо, бронепоездом протаранил Фобоса.

Скорее всего, Семён бы увернулся, вот только узкий деревенский предбанник не давал пространства для маневра, а потому ловкач принял в грудь удар, от которого его подбросило под самый потолок.

А я не терял время. Вновь подхватил деревянную чурку и хотел было еще раз приложить не желающего отключаться егеря, но Фубля меня опередила. Фиолетовая мантикора спланировала откуда-то из-под потолка и, царапая когтями плечо старика, вонзила свой скорпионий хвост ему под лопатку. Не знаю, какой там у монтикор яд, но егерь мешком с картошки завалился на дощатый пол и отключился.

Скатившись по бревенчатой стене, Семён схватился за ребра и сдавленно, видимо из-за сбитого дыхания, просипел:

– Ты что творишь, толстый? Он напал на старика! Почему ты на его стороне? – задал резонный вопрос Семён.

– За «толстого» я тебе голову откручу! Если Магнус на него напал, значит, причина есть, – озадаченно почесал голову Антоха. – И да, Магнус, какого хрена?

– Взгляни на его грудь. Татуировку видишь? – ответил я, так и не выпустив полено из рук.

На груди у местного егеря красовалась позеленевшая от времени татуировка.

– Вижу, и что?

– Что ты видишь? – уточнил я, удивляясь, почему Антохе нужно «разжевывать».

Хотя это же Антоха. Здоровяк не отличался особой сообразительностью.

– Татуировку вижу. Портрет усатого мужика. Нарисовано так себе, как будто ребенок фломастером, – не понимая чего от него ждут, добавил Паладин.

– Это Сталин. Портрет Сталина, – негромко произнес Фобос.

– Вот именно. Это зоновская татуировка, причем очень древняя.

– Они же себе QR коды колят, – зачем-то ляпнул Антоха. – Мол, по ним «пробивают» кто за что сидел и всякое такое.

– Раньше вместо этого наносили татуировки со смыслом, – поняв, к чему я веду, произнес Семён.

– Вот именно. Такие в середине прошлого века делали зеки с потенциально расстрельными статьями. Вроде как считалось, что расстрельная команда не посмеет стрелять в портрет вождя.

– Ты думаешь, что он жил в те времена? – усмехнулся моей теории Семён. – Тогда он должен быть либо долгожителем либо игроком. Но если он игрок, то почему у него нет фрейма над головой?

Вместо ответа я подскочил к отрубившемуся егерю и сорвал с груди костяной медальон в форме птичьего черепа. Бинго! Фактурная погремушка оказалось не просто украшением, а открывающим статус игрока артефактом.

Егор «Синий» Долгов

Класс: Ведун

Уровень: 78 Возраст: 155 лет

– Твою мать! – выдохнул Антоха.

Тем временем старик начал приходить в себя и здоровяк от всей души «добавил анестезии», приложив его каблуком.

Минут через пять ведун пришел в себя. Уже закованный в двимерит, как и положено. По-хорошему, нам нужно было вызывать М-3, все-таки подпольный ведун-рецидивист это их профиль, но Семён заупрямился. Сказал, что сами разберемся. Актер из него, может быть, и хороший, но не в этот раз. Помня его хладнокровие и жадность до опыта, несложно было догадаться, что все дело в экспе.

– И что дальше, боярич? – сплюнув кровавую слюну произнес ведун.

– Да ничего хорошего. Для тебя, Егор Денисович, по крайней мере, – оседлав стул наоборот произнес Семён.

Сейчас Фобос выступал в качестве боярина и следователя в одном лице.

– В Северный Предел отправишь? – взглянул исподлобья ведун.

– Как вариант, – прикусил губу Семён. – Но сначала…

– Знаешь, Фобос, а давай! – оживился егерь. – Засиделся я тут, пора и столицу навестить! Или что, ты действительно подумал, что Рогозин закроет меня до скончания времен или пустит на опыт?

В голосе старика слышалось озорство и насмешка.