Москвичи, как немедленно прозвали в городе отряд Никитина, попытались организовать движение отряда «по нормальному». Володя такая «нормальность» совсем не понравилась. Подозвав старшего — черноволосого капитана с выделяющимся на вытянутом лице большим носом, он предложил:

— Господа! Либо вы будете исполнять мои решения, либо вернетесь обратно.

Для убедительности он помахал секирой. Сразу же оказалось, что этот шаг неправильный. Старший, выслушав самодовольного, как ему представилось, студента, перехватил древко его жуткого оружия. Он был далеко не слаб и решил показать, кто имеет право распоряжаться. Нет, ничего страшно — просто вывернуть секиру из рук молокососа, чтобы не махал железкой. Еще поранит кого-нибудь.

Никитин приказал ему вести себя осмотрительно. К тому же, аборигены много чего знали, в отличие от них, приезжих. Но есть же какой-то предел нахальству!

Рука, следуя не раз отработанному приему, стала закручивать древко по оси. Капитан не собирался доводить до крайности. Как только студент раздосадуется и сдастся, понимая свою слабость, он отпустит.

Однако ему удалось вывернуть древко меньше, чем на половину. Студент невозмутимо смотрел на него, по его лицу совсем не было видно, что он напрягается в поединке. Старший почувствовал, что зря вмешался. Неведомая сила, непонятно как оказавшаяся в худощавом пареньке, не отличавшимся толщиной мускулов, стала медленно выворачивать древко в обратную сторону. Капитан напряг мышцы, собираясь, как политрук Клочков лечь намертво, но не проиграть. Однако у него ничего не получилось. Древко, словно его выкручивал мощный электромотор, вывернулось из его рук. Ему пришлось отпустить, иначе бы он оказался на земле.

— Твоя взяла, — признался капитан. — Ты сам что предлагаешь?

Володя, собственно, не собирался изобретать ничего нового. Его расстановка отряда немногим отличалась от того, что предложили москвичи. Главным был принцип, который гласил — в городе и его округе командуют старожилы, а новички, в каких бы звания и регалиях они не являлись, должны к ним прислушиваться. А то прилетел орел.

Володя так и объяснил, конечно, куда мягче и замысловатее.

— Господа! — Сказал он. — Вы же только появились в наших местах. Вы люди ученые, да и практики поднабрались, я думаю, в силовых операциях. Но вам известна тактика борьбы с орками?

Капитан внимательно посмотрел на разговорившегося студента. Следовало бы использовать для ответа один из приемов самбо, однако, недюжинная сила, показанная парнем, и рассказ местного начальника ГОВД о свойствах, которые получили победители пришельцев, прозванных здесь орками, заставили его сдержаться. Они приехали сюда не для удовлетворения своей спеси, а работать.

— Хорошо, — предложил он. — Командуйте. Но если я увижу, что вы ошибаетесь, полезу с советами.

Володя не возражал. Если совет дельный, почему бы и не выслушать. Лишь бы он не принял форму приказа.

Небольшой спор привел к задержке выхода. Студенты в ожидании устроили гвалт. Самые шустрые девчонки в нетерпении готовились обратиться к спорщикам с требованием кончить прения. Но вчерашний урок, преподнесенный на собрании, заставил их остаться на месте, лишь в полголоса высказывая возмущение по поводу опоздания.

Наконец, тронулись. Вперед шел небольшой отряд под командованием Димы. Миша остался в общежитии. Он был еще настолько слаб, что в походе оказался бы только обузой. Пришлось бросить вперед Диму. Как верховный главнокомандующий — так его прозвали дружинники, подразумевая, что ими теперь командует Володя, а Дима руководит «вообще» — он мог принимать решения, не теряя время на посылку гонцов к Володе за распоряжениями. Сама колонна студенток сопровождалась в основном силами «прикомандированных» — москвичей и местных омоновцев. В конце колонны шел сильный отряд во главе с самим Володей как резерв на случай внезапной атаки.

Большего Володя предложить не мог — заросли, начинающиеся сразу же за обочинами дороги, не позволяли выбрасывать боковые дозоры. Капитан немного помялся — он видел недостатки плана студента. Но в слух свое несогласие не выразил. Вот если бы его сделали старшим колонны…

Поначалу шли ходко. Все спешили выбраться из города, напичканного врагами. Но после выхода на природу движение замедлилось. Нежаркое весеннее солнце, отсутствие видимой опасности расслабили студентов. Вокруг так спокойно и тихо, что не приходило и мысли о возможности очередной стычки.

Один Володя чувствовал себя не в своей тарелке. Из случайного разговора двух «москвичей» он узнал, что граница зоны проходит куда дальше, чем они думали. Они с Димой рассчитывали проводить девчонок километров сорок. Никитин вчера подтвердил это небольшое расстояние. Там, по слухам, зона уже кончалась. Откуда появилась такая информация, никто не знал, но все считали ее правдивой. И вот теперь он узнал, что идти им придется чуть ли не сто километров! Оказывается, в сорок километров измерялось только наиболее опасное расстояние вокруг города.

Хорошо, что они захватили кое-какие припасы, загрузив их на многострадальную лошадку, которой кто-то дал прозвище Анютины глазки, или, в сокращенном варианте, просто Глазки. Но на почти двести человек — в общежитии осталось не более десятка студентов — их не хватало. А ведь предстояло как минимум две ночевки. И два дня пути.

Он поспешил вперед, чтобы поделиться новостью с Димой. Тот тоже оказался застигнутым врасплох. В отличие от Володи, который занимался делами военными, и легче смотрел на их промах, Дима сразу же сильно помрачнел. Непонятно с какой стати он стал считать себя крупным хозяйственником и такой ляп ударил по его самолюбию.

Володю не заинтересовали душевные страсти друга. Людей надо кормить. В обед, как они решили заранее, каждый перекусит НЗ, выданным из общежитских запасов еще накануне. Но вечером предстояло выдать ужин.

— Лихо мы с тобой бултыхнулись, — откомментировал историю Володя.

Дима лишь мрачно посмотрел на него.

Стоя в стороне от общего движения, они переваривали проблему, стараясь, чтобы на них особо не обращали внимания. Иначе, увидев, что их вожаки чем-то взволнованы, народ тоже начнет переживать, и ударится в панику при малейшем пустяке. С девчонок и не такое станется.

Хотелось им этого или нет, пришлось позвать старшего москвичей. Володя, заранее представляя довольное лицо мента, начал злиться.

Однако старший не стал пенять студентам на их промах и лишь спросил:

— Что я могу сделать?

Володя подумал и поинтересовался:

— Карта есть?

Разумеется, у человека, тщательным образом снаряженного для работы в экстремальной зоне, карта нашлась. И такая, которые в магазинах не продаются.

Студенты, немного поплутав от непривычки — карта была настолько подробной, что глаза разбегались, — сумели, уцепившись за железную дорогу, определить, где они находятся.

— Где мы остановимся на ночь? — Вслух подумал Володя.

— Остановиться можно в любой деревне, нашлась бы жратва, — в тон ему ответил Дима.

Капитан, который собирался им предложить то же самое, промолчал. Раз студенты дошли до решения вопроса своими силами, то нечего лезть с советами.

В конечном итоге друзья выбрали небольшое село километров в тридцати от них. Такое расстояние девчонки преодолеют. Москвич видел лучшую остановку для ночлега, но она находилась километров на двадцать дальше. Будь в отряде только парни, они добрались бы и до того села, но со студентками такой номер не пройдет. Хотя покинуть наиболее опасную часть зоны было бы совсем не плохо. Но зачем надеяться на то, чего достичь невозможно.

— Следует отправить передовой отряд, — предложил капитан, не понимая, почему студенты не додумаются до такого пустяка.

— Следует, — неопределенно согласился Володя. — Только как бы это сделать.

Москвич едва не схамил, но сдержался. Собеседники знали что-то такое, не позволяющее так легко разбрасываться дозорами.

— Вам, надеюсь, рассказывали, каким образом орки нападают на людей? — Спросил Дима, заметивший вопросительный взгляд капитана.